Ксения Цыганкова - Сезон летающих ножей

– На втором – Раджешь, – продолжала Женя, элегантно возведя свои белоснежные руки и указав на фото мужчины, брюнета с красной точкой на лбу, одетого в белую тунику и темные штаны. Ботинок на конкурсанте не было. Он голыми ногами стоял на полу, сложив ладони рук вместе, будто в молитве.

Вышеупомянутая Августа, любительница джинсов и кроссовок, радостно глядела на всех присутствующих с третьей позиции.

– Дальше, соответственно, Клеопатра, Святомир и Олег «Друид». Последний – Вельзевул. Два выпуска подряд у него 6,5 процентов.

Вельзевул был бледен, худ и на вид очень хлипок. Его темно-синие волосы скрывались под черной вязаной шапкой с вышитой золотой перевернутой звездой. На шее у тезки Сатаны виднелось множество серебряных цепей различной толщины, и было непонятно, как он, находясь в такой непышной физической форме, мог ходить с ними, не согнувшись вдвое. Ногти, накрашенные черным лаком, были очень заметны на его белой, почти что прозрачной коже. Лицо его, молодое, не старше 25, не было отталкивающим, но и не располагало к беседе. Глаза, жирно подведенные карандашом, словно тлеющим угольком, блестели одержимым огнем.

6 процентов – это очень плохо, рассудила Лера. Вельзевул не переживет эту неделю.

Калинин неотрывно взирал на список, будто пытался увидеть в нем что-то помимо цифр и фото. Пожевав губы пару минут, он наконец-то изрек:

– Святомир.

Подчиненные, включая оживившегося Саркисяна, тихо ахнули.

– Виталя, с чего ты так? – честно отозвался исполнительный продюсер, – Святомир – такой чудесный парень: добрый, милый, и работает просто обалденно! Все его любят, целуют, тайны ему раскрывают. А этот недоделанный гопник? Противный, как навозная муха! Гони ты эту паскуду в шею!

Зал охотно поддержал Армена Серафимовича активными кивками. Падший Ангел Вельзевул не был любим в этом окружении.

– Нет, паскуда остается, – снова объявил Калинин, и Саркисян театрально прикрыл глаза, но больше спорить не стал. «Умно», – подумалось Валерии.

Спорить с Калининым было совершенно излишне. Не потому, что он великий начальник, ибо и великие начальники всего лишь люди и иногда имеют право ошибаться и падать с насиженных лавров. Виталий Михайлович был человеком, который не то, что понимал душу русского телезрителя, но умел пользоваться ей в своих чисто меркантильных, коммерческих интересах. После института режиссер из Калинина вышел неплохой. Учеба не прошла даром, он понял, как необходимы различные сюжетные линии, насколько для правильно рассказанной истории важны отлично подобранные персонажи. Однако проработав больше десяти лет в одном из малюсеньких Московских театров, Виталий Михайлович понял, что будущее за телевидением. Именно благодаря ему можно углубиться в настоящую драму жизни, невидимой ниточкой сплести такие ткани и шелка событий, которые войдут в скучную жизнь зрителя и останутся там надолго, запомнятся, обоснуются на диване и еще долго не покинут свой новый кров. Абсолютный гений Виталия Михайловича заключался в том, что он легко мог находить возможность для высасывания денег казалось бы из совсем обыденных проектов. Благодаря знакомствам и связям, первым шоу режиссера была семейная драма про семью купцов в конце 19 века. Сюжетик «Купцов Демидовых» был затасканный, бюджет маловат (актрис просили приносить свои туфли и драгоценности), и руководство канала не ожидало от сериала ничего удивительного. Необходимо было заполнить два часа вечером в среду. «Наклепаешь на сто минут – и на том спасибо», – сказало руководство и попросило закрыть за собой дверь кабинета. Калинин скромно поблагодарил за такой раскошенный шанс показать себя в лучшем режиссерском свете. Сериал был не огонь, рейтинги были хилые и телепались в самом конце списка передач, после программ «Футбольное обозрение» и «Фитнес для малышей». Проблема в том, рассуждал про себя Калинин, вяло наблюдая, как студентка первого курса пыталась изображать истерику и горе, что история уж больно затасканная: одна и та же повесть про девушку, которую обманули, обрюхатили и решили бросить на произвол ее несчастной купеческой судьбы. Зрителю было скучно. Не было ни побегов, ни дуэлей, а из пикантных сцен были только поцелуи в губы типично советским способом: сложив губы трубочкой и еле коснувшись губ партнера.

И тут на Виталия Михайловича снизошло озарение, первое из череды дальнейших. Необходимо вовлечь зрителя в процесс истории, избавиться от вялости сюжета и заезженных до мозолей типажей поведения персонажей. А как лучше всего дать миллионам людей голос? Дать им номер телефона, по которому они смогут позвонить и помочь залетевшей от подлого любовника Зиночке Демидовой принять верное решение и спасти свою потасканную честь.

Калинин тут же, на съемочной площадке, в перерывах между сценами набросал черновик своей задумки. Позвонил в пару отделов: бухгалтерский, адвокатский, коммуникационный. Дальше был визит к начальству.

– В конце каждой серии мы будем давать зрителям выбрать ту линию сюжета, которая им больше нравится, – разъяснял режиссер, положив бумаги и отчеты на стол перед руководством. – Зритель будет звонить по одному и тому же номеру, но, набирая во время разговора разные цифры, будет голосовать за различные варианты. В следующей серии тот вариант, который был самым популярным, станет новым развитием истории.

Начальство неторопливо оторвало пухло-розовые лица от бумаг и непонимающие уставилось на Калинина.

– Бегущей строкой во время серии необходимо будет указать, что номер московский и за каждую минуту у вас со счета снимется 100 рублей. Операторов нанимать необходимости нет, технически можно обойтись одними компьютерами. На сайте канала можно приписать, что звонить и голосовать можно до воскресенья или понедельника.

Руководство тут же стало умножать в уме количество телезрителей на 100 рублей и заулыбалось режиссеру, как девушка своему красавцу-ухажеру на первом свидании.

– Позвольте, голубчик, – очнулось одно из лиц, – это как же вы будете снимать одну серию за два дня – понедельник и вторник? В среду уже показ, времени не маловато?

Виталий Михайлович немного оторопел и сообразил, что гениальность его идеи была упущена:

– Выбор зрителей – это иллюзия, – медленно, по слогам произнес он, чтобы начальство прочувствовало суть идеи, – они не смогут проверить результаты голосований, потому что их никто не будет подсчитывать и, естественно, публиковать. Мы будет снимать в нормальном режиме, без каких-либо изменений в сценарии.

Упитанные лица отрадно закивали. Делай, делай, голубчик, как считаешь нужным. В конце концов, инвестиций проект требовал минимум: купить несколько компьютеров и записать для звонивших сообщение, которое будет длиться хотя бы 2 минуты перед тем, как зритель сможет отдать свой голос.