Хью Кэйв - Страгелла

Йенси нерешительно шагнул ближе, нагнулся и потянулся к одному из цветков, но тут же отпрянул, невольно зажав нос. Цветы пахли тошнотворно-сладко. Их дикий аромат не притягивал, а отталкивал.

– Что-то, – хрипло прошипел Миггз, – глядит на нас, Нелз! Я чувствую.

Йенси огляделся. Он тоже ощущал близкое присутствие кого-то или чего-то третьего. Чего-то злобного, неземного, чему не подобрать имени.

– Это все твое воображение, – фыркнул он. – Заткнись, ладно?

– Мы не одни, Нелз. Это совсем не корабль!

– Заткнись!

– И цветы – они неправильные. Цветы не растут на борту христианского судна, Нелз!

– Эта лоханка проторчала тут достаточно долго, чтобы на ней успели вырасти деревья, – отрезал Йенси. – Наверное, какие-то семена дали корни в скопившейся внизу грязи.

– Мне это не нравится.

– Иди вперед, посмотри, нет ли там чего. А я поищу внизу.

Миггз беспомощно пожал плечами и побрел по палубе. Йенси же в одиночку спустился на нижнюю палубу. Здесь было темно, полно пугающих теней и странных предметов, потерявших всю свою суть, всю реальность в клубах густого волнующегося тумана. Он медленно шагал по коридору, ощупывая стены обеими ладонями. Моряк забирался в лабиринт все глубже и глубже, пока наконец не отыскал камбуз, который оказался темницей, провонявшей смертью и гнилью. Тяжелый запах, ничем не тревожимый, словно провисел тут целую вечность. Весь корабль пропитала эта атмосфера – атмосфера могилы, – сквозь которую не мог пробиться свежий воздух извне.

Но здесь нашлась еда: жестянки с консервами смотрели на человека сверху вниз с трухлявых полок. Надписи на этикетках размылись, прочесть их Йенси не удалось. Некоторые банки рассыпались, стоило только до них дотронуться – распадались сухой коричневой пылью, которая тонкой струйкой стекала на пол. Другие оказались в лучшем состоянии, они сохранили герметичность. Матрос засунул четыре жестянки в карманы и повернулся к выходу.

Обратно по коридору он шагал гораздо бодрее. Перспектива скорого обеда вытеснила из головы рой неприятных мыслей, так что когда Йенси наткнулся на капитанскую каюту, он пребывал во вполне благодушном настроении.

Здесь тоже поработало время. Стены посерели от плесени, сползшей и на разбитый, покореженный пол. У дальней стены возле койки обнаружился одинокий стол – грязный, закопченный стол, на котором стояла масляная лампа и лежала черная книга.

Йенси осторожно взял лампу и встряхнул ее. Круглое основание все еще наполовину заполняло масло. Он аккуратно поставил лампу на место. Она еще пригодиться чуть позже. Нахмурившись, он всмотрелся в книгу.

Это была Библия моряка, маленькая, покрытая слоем пыли. Вид ее оставлял гнетущее впечатление. Вокруг нее, словно какой-то слизняк изучал книгу со всех сторон, оставив след своих выделений, тянулась черная смоляная полоса, неровная, но непрерывная.

Йенси поднял книгу и открыл ее. Страницы скользили под пальцами, и на пол спорхнул клочок бумаги. Человек наклонился и подобрал его, а заметив на обрывке карандашную строчку, пристальнее вгляделся в бумажку.

Тот, кто писал это, явно делал это второпях, грубыми каракулями – бессмысленная записка гласила:

«Крысы и ящики. Теперь я знаю, но слишком поздно. Да поможет мне Бог!»

Покачав головой, Йенси вложил листок между страниц и сунул Библию за пояс – она удобно прижалась к телу, успокаивая уже одним своим присутствием. Затем он продолжил разведку.

В стенном шкафчике нашлись две полные бутылки спиртного – бренди! Оставив их там, Йенси выбрался из каюты и вернулся на верхнюю палубу за Миггзом.

Миггз стоял, опершись на перила, наблюдая за чем-то внизу. Йенси устало шагнул к приятелю со словами:

– Эй, Миггз, я достал еду! Еду и брен…

Он не закончил. Его глаза автоматически последовали в направлении взгляда Миггза, и он невольно отшатнулся, проглотив слова, так некстати нарушившие напряженную тишину. На поверхности маслянистой океанской воды у корабельного борта сновали морские змеи – огромные, плавно скользящие рептилии в черных, красных и желтых полосах, кошмарные и отвратительные.

– Они вернулись, – быстро проговорил Миггз. – Они знают, что это неправильный корабль. Они вылезли из своих адских нор и поджидают нас.

Йенси с любопытством взглянул на товарища. Интонации голоса Миггза звучали странно – это совсем не тот флегматичный тон, которым коротышка обычно цедил сквозь зубы слова. Да он же возбужден!

– Что ты нашел? – пробурчал Йенси.

– Ничего. Все шлюпки висят на своих шлюпбалках. Ничего не тронуто.

– А я нашел еду, – отрывисто бросил Йенси и схватил своего спутника за руку. – Мы поедим и почувствуем себя лучше. Какого дьявола, кто мы такие – пара психов? Как только поедим, отцепим плоскодонку и уберемся с этого чертова корабля смерти и из этого вонючего тумана. Вода у нас есть в брезенте.

– Уберемся? Уберемся ли, Нелз?

– Да. Давай поедим.

И снова Йенси первым спустился вниз, на камбуз. Там, после двадцатиминутных мучений с проржавевшей печуркой, они с Миггзом приготовили еду, принесенную из капитанской каюты, в которой Йенси зажег лампу.

Ели они медленно, жадно, наслаждаясь вкусом каждого глотка, не желая заканчивать трапезу. Свет лампы дрожал на их и без того осунувшихся лицах, превращая человеческие черты в маски голода.

Бренди, извлеченное Йенси из буфета, вернуло товарищам силы, здравомыслие – и уверенность. А еще оно вернуло тот самый неестественный блеск бегающим глазам Миггза.

– Мы будем идиотами, если смоемся отсюда прямо сейчас, – внезапно заявил он. – Рано или поздно туман рассеется. Мне что-то неохота снова лезть в эту маленькую лодчонку и вверять ей свою жизнь, Нелз, тем более что мы не знаем, где находимся.

Йенси вскинул на него взгляд. Коротышка отвернулся, виновато пожав плечами, и, запинаясь, нерешительно произнес:

– Мне… мне вроде как нравится тут, Нелз.

Йенси снова заметил, как странно блеснули маленькие глазки моряка. Он быстро подался вперед.

– Куда ты отправился, когда остался один? – спросил он резко.

– Я? Никуда. Я… я просто немного осмотрелся и сорвал пару тех цветов. Смотри.

Миггз пошарил в кармане рубахи и вытащил зловещий ярко-оранжевый бутон. Когда он поднес его к губам и вдохнул смертельный аромат, лицо человека вспыхнуло порочным, дьявольским светом. В сверкающих по ту сторону стола глазах внезапно отразилась какая-то изуверская похоть.

Йенси на мгновение оцепенел, а потом вскочил со свирепым проклятием и выхватил цветок из пальцев Миггза. Смяв лепестки, он швырнул оранжевый комок на пол и раздавил его сапогом.