Евгений Башкарев - Добро пожаловать в Абрау!

– И, вероятно, хороший малый это ты. Не так ли?

– Д-да!

– Отлично. – Он сложил руки на груди. – Тогда скажи мне честно, умеешь ли ты писать?

Юра задумался. Он учил алфавит в школе и весьма успешно сдал его на экзамене. Но это было так давно, что часть букв он уже забыл. Он прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы вспомнить алфавит, и решил, что учить заново легче и быстрее, чем в первый раз.

– Да! – с уверенностью ответил Юра и вдруг вспомнил, как в школе от долгого письма болел затылок и правый висок.

Его личный рекорд – восемь строчек на тетрадной бумаге. Писал он только печатными буквами и с ошибками в каждом слове. Но об этом Юра никому не говорил. Самое главное, что он не соврал. Писать он действительно умел.

– Это хорошая новость. – Незнакомец кивнул. – А как у тебя с памятью? Можешь запоминать цифры и буквы в точности их расстановки?

Юра задумался. Человек, стоящий перед ним, требовал от него все больше. Пока точка его желаний не пересекла линию возможностей Юры, отвечать было легко.

– Да!

– Отлично. Тогда последний вопрос: способен ли ты убить?

Юра покрылся мурашками. В школе их учили, что такое хорошо, а что такое плохо. Даже заставили записывать, за что их ждет небесная кара, и Юра помнил этот короткий столбец. Все ужасные поступки людей учительница зачитывала из толстой книжки с блестящим крестом на обложке. До сих пор он не совершил ничего подобного и, услышав страшные слова, тут же отрицательно помотал головой:

– Нет!

– Молодец! – похвалил незнакомец. – Ты мне подходишь!

Юра расслабился, словно его взяли на работу.

– Господин в черных штанах будет тобой гордиться.

– Правда?!

– Безусловно!

Незнакомец усмехнулся, и Юра усмотрел в его смехе что-то коварное. Догадаться о чем-то большем ума ему не хватало. Все перебивал образ Господина в черных штанах, назвавшего его хорошим малым. Гордость переходила все границы.

– Тогда вот тебе первое задание. – Незнакомец приблизился к нему.

Луна вышла из-за облаков, и тень с его лица немного рассеялась. К сожалению, не настолько, чтобы Юра его разглядел. Почему-то, чем дольше они общались, тем меньше ему хотелось на незнакомца смотреть. Вид его внушал беспокойство и тревогу.

– Запомни, ты будешь звать меня мой Хозяин .

Юра вздрогнул. Ком застрял в горле – как искренне желание сделать то, что делать нельзя. Его страх двигался по замысловатой синусоиде, то обуревая потоками, то отпуская восвояси. Он кивнул, и незнакомец вышел из тени. Лунное сияние охватило ужасный облик с ног до головы. Юра оцепенел. Он долго не мог понять, что не так с лицом этого человека. Лицо как лицо. Глаз, рот и нос. Кожа немного бледнее, чем у него, брови гуще, а борода… Тут он притормозил. Нет, борода тоже была самой обыкновенной. А вот зубы… как-то неестественно поблескивали в лунном сиянии. Они казались необычными. Словно незнакомец носил вставную челюсть, выточенную по неправильному слепку.

– Ага, – произнес Юра и почувствовал, как его одолевает легкий сон. Голова закружилась, и все поплыло перед ним, как на суку во время рассредоточения.

– И ты будешь повторять это каждый раз, обращаясь ко мне.

– Да… – Юра почувствовал эйфорию. Теперь незнакомец стоял на облаке, а волки летали вокруг него. – Мой Хозяин.

– Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, мой Хозяин.

В голову Юры кто-то забрался и напевал успокаивающие песни. Он не сопротивлялся. Голос, играющий в сознании, был родным. Он был почти его, если бы не странное ощущение, что во всем есть какой-то подвох. Вскоре Юра поплыл, подчиняясь потоку мыслей. Теперь он был уверен, что говорит сам с собой и никого вокруг нет.

Аркадий Говорун плохо помнил, как вернулся домой. Он бежал. Так быстро он не бегал еще никогда в жизни. Пока он несся через лес, его преследовал волк. Во всяком случае, ему так казалось. Волк преследовал его до самой развилки, где они спрятали велосипеды. Там Аркадий упал от бессилия, поцарапал себе нос и левое ухо, и, пока приходил в себя, волк куда-то исчез.

Чуть позже, когда он пытался вытащить из кустов свой велосипед, завыл лес.

Аркадий выстоял. Он даже не зажмурился, хотя испуг был такой, что он едва находил под собой ноги. Велосипед Трофима он тоже вытащил из кустов, но не по старой дружбе, а из необходимости. Это заняло так много времени, что Аркадий чуть не завыл сам. Он проклял себя за то, что согласился пойти в лес ночью. Здесь было страшно не только из-за волков. В лесу ему мерещились призраки, и, когда Аркадий забрался на велосипед, бестелесные существа вышли из чащи и стали бросать на него тени.

Потом была дорога с горы, после чего он проснулся от звука шкварчащего масла. Мама что-то готовила на кухне.

Сейчас он стоял напротив дома Трофима и испытывал угрызения совести. При солнечном свете от пережитого ужаса не осталось и следа, а вот неловкое чувство по отношению к другу разгоралось, как огонь. Все-таки Трофим был ему больше, чем друг, и поступить так низко он не мог.

Но поступил.

Перед тем, как постучать в окно, он поймал себя на мысли, что велосипед друга, обычно стоявший под навесом напротив дома, отсутствовал. Аркадий прислушался к своему сердцу и понял, что дрожит, хотя внутренне отошел от прошлой ночи и даже успел хорошо поесть и прополоть грядку огурцов. Мама на него почти не орала, отца он не видел, и, в целом, день начался не так уж плохо… если бы не вчерашняя ночь.

Аркадий постучал в окно. «Что я ему скажу?» – думал он, сомневаясь, что Трофим появится. Тревога нарастала. Из дома никто не выходил. Аркадий почесал затылок. Он не решился стучать второй раз. Двор виделся ему чахлым и неухоженным. По дороге проехала полицейская машина. За ней – еще три, и Аркадий застыл, вспоминая, когда последний раз видел в поселке такой кордон.

Дорога мимо их дворов вела к обрыву. Съезда с горы не имелось. Отсюда по обе стороны тянулись поперечные улицы, и ни одна из них не выходила на пригородную трассу. До обрыва было еще далеко, поэтому Аркадий не стал бежать следом. Но интерес к такому визиту не проходит, как насморк. Мальчик проводил машины взглядом и, вовлеченный в новую историю, задрожал все телом. В этот момент его коснулись.

От испуга он вскочил на забор. Трофим поднял руки, выражая непричастность, но было уже поздно: Аркадий не удержал равновесия, забор покосился, слабый шов между секцией и столбом лопнул, и мальчишка полетел на тротуар. Над воротами поднялся столб пыли. Залаяли соседские собаки.

Через несколько минут забор был восстановлен. Отломанную секцию мальчишки примотали проволокой. Покосившийся столб подперли железным прутом. Конструкция смотрелась не так выдержанно, но и не так плохо.