Евгений Башкарев - Добро пожаловать в Абрау!

Трофим стоял по пояс в пене возле огромной круглой глыбы, вынырнувшей из пучины, как батискаф. Удостоверившись, что друг вернулся, он поплыл к неприметному разлому сбоку от впадины. Море прибило туда столько пены, что Трофим быстро исчез. Аркадий определил курс, вошел в воду по колено и поплыл, потому как передвигаться по скользким камням было невозможно. В прошлом году он дважды ловил синяки, забираясь в море по дну. Эту ошибку он учел. Но не учел другое: течение вокруг глыб было более сильным, чем он думал. И пусть море, в целом, находилось в спокойствии, волны быстро понесли его к скале.

Очутившись прибитым к берегу, Аркадий понял, почему Трофим двигался от глыбы к глыбе перебежками.

Под скалой глубина была больше и камни холоднее. Из-за недостатка света дно не покрывалось водорослями и камни казались не такими скользкими. Аркадий не хотел забираться в пену, но другого пути не оставалось. Он оттолкнулся от скалы, проплыл два метра, хлебнул воды, ударился обо что-то твердое и был прибит обратно к берегу. Сил на вторую попытку у него оставалось немного, поэтому он поступил единственным правильным способом: пошел вдоль скалы. Очень быстро Аркадий погрузился в пену с головой. Когда он налетел на первую глыбу, откуда ни возьмись вынырнул Трофим.

– Я нашел! – сказал он. – Это совсем рядом. В двух метрах от нас.

Аркадий раздвинул пену.

– Сейчас вдохни полной грудью и ныряй под скалу. Справа от камня нащупаешь проход. Из-за пены там темно и почти ничего не видно, но под водой обязательно открой глаза. Так легче ориентироваться. Проход около двух метров. Потом всплывай наверх.

– Что? – переспросил Аркадий.

Он боролся с волнами. Пена попадала ему в уши. Море билось о скалу, и под каменными массивами стоял невероятный шум. Пока Говорун хватал воздух, Трофим снова исчез. Аркадий понял, что друг не появится, набрался смелости и нырнул.

Подводный мир был прекрасен: тьма – и больше ничего. Он не видел ни водорослей, ни крабов, только очертания камней и бурлящие пузырьки воздуха. За узким проходом последовало расширение. Там Аркадий всплыл и очутился внутри пещеры.

Трофим подождал, пока голова Аркадия появится в лагуне, и только после этого решился осмотреться. Пещера была небольшой, но высокой. Свет попадал из нескольких сквозных дыр в скале. Сейчас солнце клонилось к западу и лучи проникали внутрь под острым углом.

Весь свод был усыпан наростами продолговатой формы. Трофим с опаской поглядывал вверх, опасаясь, чтобы ничего не упало ему на голову. Нижняя часть пещеры представляла собой грубую поверхность из разломов, луж, упавших камней и наростов, подобно тем, что висели наверху. Здесь чувствовалась высокая влажность, воздух наполнял стойкий запах морской соли, и каждую каплю воды сопровождало эхо.

Аркадий выбрался на камни и согнулся пополам. Он тяжело дышал, будто подводный проход имел невероятную длину и глубину. Чуть позже Говорун сумел что-то произнести, но к тому моменту Трофим ушел в другой угол пещеры.

– Иди сюда, – позвал он. – Смотри, как здесь красиво.

Трофим чувствовал, что красота пещеры сосредоточена в ее причудливых наростах. Их формы были разнообразны, и благодаря огромному количеству они смотрелись, как настоящее чудо. Трофим знал, что это не камни. Камни не отражают солнечный свет, как лед или стекло. Более того, крупные наросты порождали под собой себе подобных, и со стороны казалось, будто они тянутся друг к другу: один – свисая сверху, другой – поднимаясь снизу.

Аркадий встал рядом, выжимая одежду. Пещера его не интересовала, и Трофим решил, что он просто ничего не понимает.

– Красиво, да? – спросил он и ободряюще похлопал друга по мокрой майке.

Аркадий пожал плечами, и тут его взгляд зацепился за что-то необычное. Трофим продолжал восхищаться природой, но вскоре и он заметил в углу пещеры нечто содрогающееся при звуках эха. Тот участок свода был спрятан в темноте, и отражения солнечного света почти не касались его поверхности. Трофим видел лишь очертания, и, когда понял, что они двигаются, настала его очередь испугаться.

– Мне кажется, я знаю, что это, – прошептал Аркадий. – Надо сматываться отсюда, пока мы их не разбудили.

– Тихо, – прошипел Трофим.

Он присел на корточки и стал медленно подползать к темному углу. Свет вокруг будто притупляла ширма, и чем глубже он забирался в пещеру, тем оживленнее становился участок свода. Вскоре Трофим подполз достаточно близко, чтобы довольствоваться зрелищем, которое его пугало, настораживало и восхищало. В темном углу пещеры висели летучие мыши.

– Вот это да! – произнес он.

Отвратительные создания услышали его голос и принялись толкаться. Они напоминали курятник, где на одной жердочке пытаются уместиться несколько кур. Все точь-в-точь, только вверх ногами. Трофим не понимал, за что они держатся. Свод пещеры виделся ему скользким и холодным. Но, судя по тому, как летучие мыши располагались, им было удобно и спокойно до тех пор, пока Трофим не подсел слишком близко. После этого волнение в стае начало нарастать, и мальчишка решил вернуться на свет.

– Пойдем отсюда, брат-сват, – попросил Аркадий.

– Тебе здесь не нравится?

– Жутко как-то.

– Зато тихо. Говорят, летучие мыши, несмотря на свою сущность, выбирают самые потаенные уголки земли. Я уверен, что так и есть.

– У меня мурашки по коже от этого места.

Трофим усмехнулся. После вчерашней ночи он сомневался, что Аркадий скажет что-нибудь другое. Он любил, когда между друзьями все было честно. И если кому-то страшно, то тот сознавался, а не убегал, поджав хвост.

– Спокойно, – сказал Трофим и обнял друга.

Тут его взгляд упал на полукруг света, скрытый за чередой каменных наростов, и он почувствовал, как желудок сводит болезненная судорога.

– Что там? – Трофим стиснул зубы, понимая, что это все равно не поможет.

Он смотрел на полукруг света и видел в нем… детскую ножку. На ней был маленький белый кроссовок, так обожаемый девочками-подростками. В таких кроссовках ходили все его одноклассницы. Даже те, кто выглядел неряшливо и смешно, не имел вкуса и не разбирался в моде, покупали такие кроссовки, потому что они были популярны у других.

Трофим выпустил Аркадия из объятий и пошел на свет. Он уже знал, что увидит.

Маленькая ножка принадлежала девочке, разыскиваемой как в Новороссийском районе, так и за его пределами. Ее тело было белым, точно полотно. Глаза ввалились в череп, и было похоже, будто на девочку надели ужасную маску, которая так и просила каждого, кто видит ее, что есть силы кричать от страха. Трофим видел много масок, выражающих смерть в самых разных обличиях, но то, что предстало перед ним в пещере, намертво отпечаталось в его памяти. Светлое, исхудалое лицо покрывали трупные пятна. Короткие волосы, откинутые назад ветром или испугом потускнели от морской соли. Руки и ноги, не прикрытые летней одеждой, истончали до такой степени, что сквозь кожу проступали кости. Девочка как будто заснула вечным сном, позабыв о родных и близких. И если бы не одна деталь, тонким лезвием перечеркивающая все, что можно было вообразить о спокойной непреднамеренной смерти, Трофим бы подумал, что ей хорошо в том мире, откуда мертвые смотрят на жизнь живых.