Хелен Тодд - Нордвуд. Сумрачный город

Незнакомец склонился над гранитной плитой и читал заклинание. По ней паутиной расползались трещины. Узор двигался и перетекал, как рисунки ветра на поверхности болота.

Затем он отошел, выпрямился и с замиранием сердца наблюдал за тем, как сквозь камень пробивались темные нити магии. Их становилось все больше и больше, а вместо сплетения, напоминавшего клубок змей, прорастало массивное дерево. Такое же, как то, что в самом начале видел Тодор под водой.

В сумраке кладбища каждое движение, каждый шорох разлетался среди могил. Чудилось, будто мертвые передавали друг другу вести о происходящем, будто зыбкие земли – живые. Они организм. Сила.

– Ты видел жестокость, ты видел смерти, но черствость не покрыла плесенью твое сердце… – Говорящим, очевидно, было магическое сплетение, но голос не был похож ни на женский, ни на мужской. Он был тем же, что в голове. И знакомым, и нет, без тембра и интонации – только слова.

– На моих руках столько же крови, как и на руках проклятых, – твердо сказал мужчина. – Но я не в силах справиться в одиночку. Норд желает тьмы. Демонов в городе все больше. Если бы он не вселял их в ведьмаков, мы бы справились…

– Их души проданы, а город, построенный на болотах и костях, станет обителью тьмы. – Речь доносилась вместе с ветром, а после повторялась внутренним голосом в голове Тодора.

– Город, возможно, а ты – нет. Я знаю, что ты… – уверенно произнес незнакомец и собирался договорить, но его прервали.

– Сплетение смерти, соединение невинно погибших душ, сила прошлого, настоящего и будущего.

– Мне не нужна власть. Власть – это контракт со смертью, который подпишут подчиненные. Я пришел просить защиты.

Мужчина скрестил руки на груди. Из-за сгустившегося тумана Тодор не мог рассмотреть его лица, но был уверен – это кто-то из его рода. Кто-то, кто открыл свои воспоминания в Воронову ночь. Иначе этих видений не было бы.

– Ты получишь ее, если я стану сердцем города. Создай дом, который будет связан подземными тоннелями и порталами с другими. Сотня дверей, но одна сердцевина.

Тонкие нити энергии, словно ветви, начали опускаться и стелиться по земле, ближе к незнакомцу.

– Позже ты изгонишь проклятых в соленую воду, на остров, и создашь защиту города, если сумеешь управлять магией мертвых, слышать их голоса в голове и действовать так, как велено. Они подскажут, как семерым ведьмакам избавиться от демонов. Я буду выбирать их и отмечать зеркальными символами. Выживут – смогут исполнить свой долг. Умрут – захорони их в подземном кладбище, чтобы их сила была моей.

После этих слов одна из линий обвила правое запястье незнакомца, а когда исчезла, на коже остался тонкий шрам в виде буквы Y.

– Твой род отмечен сплетением смерти. Мертвые покажут гибель живых, если ты поклянешься в верности моим… нашим землям.

– Клянусь, – коротко ответил мужчина.

В его голосе не было ни тени сомнения. Он стоял, вытянутый как струна, и ждал, пока темные нити дадут ему свободу, а затем переместился.

На этом видения закончились.

Тодор очнулся, стоя возле одного из надгробий. Шершавый, потрескавшийся от времени камень больше не был статуей. Остаток прошлого, которое через десятки лет уйдет в зыбкие земли.

Кладбище было погружено в сон, но Тодор заметил, как под могилами плескалась болотная вода, как укрывала призраков от холода трясины. Видел лица, слышал стук сердец, обреченных на гибель при построении города, и ощущал силу… магию мертвых… Она показывала ему изнанку этих мест, призывала носителя сплетения смерти исполнить свой долг, сдержать клятву, данную его предком.

Тодор поднял взгляд на овраг, где среди густой паутины ветвей стоял древний склеп. Его темные камни покрылись мхом, а овальное мутное стекло переливалось изумрудным свечением. Узкая дверь была приоткрыта, приглашая живого Рэндела к мертвым, к их старым захоронениям, отделенным магической стеной от нового склепа в городе.

Одно сердце – несколько артерий.

Внутри было сухо. Камень защищал от ледяного ветра, а крошечная зачарованная свеча, оставленная Тодором несколько десятков лет назад, горела прямо у окна, отбрасывая блики на зеленоватое стекло.

Его ждали.

Едва заметный силуэт его матери отделился от стены с нишами для погребений.

В просторном помещении, за которым располагалась винтовая лестница, было, как всегда, тихо.

Здесь находились его родные. Здесь он был частью семьи, а не ключом к исполнению предсказания.

– Лея Рэндел, – произнес призрак. – Если ты пытаешься рассмотреть надпись, то там написано мое имя…

Каждый раз она начинала разговор с чего-то совершенно неважного, ведь Тодор прекрасно видел сам.

– Я пришла, как и должно упокоенному, единственный раз и рада, что ты нашел свой путь.

В белесом облике едва различались черты лица, но Тодор знал, что она улыбалась.

– Все двери на этом пути закрыты. – Он ответил и замолчал.

К горлу подступил ком.

– Тебе нужны ключи. Владелец символа перемещений видит их. Все они в Лавке. Если он, – тут она понизила голос, подразумевая под «ним» сплетение магии, источник города, – посчитает, что Аннетт Рэндел готова взять ключ, то покажет его в присутствии одного из владельцев зеркальных знаков. У каждого свой, ими они откроют остров. Начните с Эммы, затем Джин-Рут, Николас, Анри, за ним Алан и только потом Аннетт, чтобы в конце, после открытия шести дверей, ты повернул последний ключ к сердцу проклятых. Там тебе предстоит перерубить нити, связывающие его с городом, пока остальные возвращаются обратно.

Лея говорила спокойно, размеренно, понимая, что у Тодора не было шансов выбраться из ловушки.

– Все дают клятвы, но немногие исполняют. Что тебе дороже: тысячи чужих жизней или твоя собственная?

Из-за резкого порыва ветра Тодор пошатнулся и едва устоял на ногах. Призрак исчез, а вместе с ним погасла свеча.

Он знал ответ.

Но пока не сдержит слово, не произнесет вслух.

Исполнение – действие, а не пустые звуки.

Прислушиваясь к громкому шуму волн, Аннетт наблюдала за тем, как сумрачный пейзаж перетекал в темноту, скрываясь под туманным пологом. Сердце предательски часто стучало, выдавая страх, – еще немного, и появятся проклятые.

Их лодка возникла на карте города. Ани коснулась красной точки и перенеслась сюда, на окраину Рыбацкого района. В место, где самая слабая защита.

Хотя дальше вытянутой руки ничего не было видно, благодаря заклинанию перед глазами вспыхивала нечеткая картина происходящего. Старое, потрепанное судно узкой кормой ударялось о водную гладь, ныряя в темные воды океана. Его палубу заливало, а на ветхих досках оставались части водорослей и ракушек.