Алиса Лилит - Чернильное пятно

…Она и сама не заметила, как задремала, сколько прошло времени, ей было неведомо, как вдруг её разбудил громкий шум в прихожей. Сережа не проснулся, но она осторожно высвободила из-под его тельца свою затёкшую руку, прикрыла его поплотнее одеялом и на цыпочках пошла к двери комнаты, по дороге вдруг вспомнив, что не заперла входную дверь в надежде на скорое возвращение отца.

Лидия внутренне похолодела, она оглядела комнатку в надежде найти что-то ,что могло её защитить в случае чего, ничего такого не нашла, судорожно сглотнула и снова машинально взглянула на часы. С момента ,как они с сыном заснули, прошло около двух часов, так, может, это папа вернулся, наконец?.. И она осторожно приоткрыла дверь.

…Это и правда был её отец, её любимый, непьющий и интеллигентный папа был пьян «в г…но», как не преминул бы высказаться незабвенный папаша Аркадия. Сергей Васильевич ввалился в прихожую и грохнулся там же на пол, не выпуская из судорожно сжатой руки авоську с грязным хлебом, который он всё-таки купил. С полузакрытыми глазами и полоумной улыбкой, он пытался сесть и прислониться спиной к стене, что-то пытался сказать, но только мычал.

Лида опешила так, что могла только всплеснуть руками. Но соображала она всегда быстро, поэтому справедливо рассудила, что так напиться её отец мог и с трёх-четырёх стопок, потому что пил крайне редко и помалу. Поэтому она, справедливо рассудив, что папу нужно вытрезвлять, пока не проснулся Сережка, а то с двумя «младенцами» ей будет не справиться, метнулась на кухню, нашла в аккуратной маминой аптечке нашатырь, развела несколько капель в стакане воды, и влила всё это в рот мычащему и мотающему головой отцу. Конечно, половина содержимого стакана при этом пролилась, но Лида не сдалась-она снова метнулась на кухню и повторила с отцом всю эту процедуру ещё раз. Затем, не дожидаясь, когда чудодейственное средство начнёт оказывать на слабый организм папы своё воздействие, Лида подхватила подмышки своего практически неподъёмного папеньку, вяло скребущего ногами по линолеуму прихожей, и поволокла это «чудо» в ванную. Там она пустила тёпленькую воду, с грехом пополам установила папу в позу молящегося так, чтобы его голова свесилась в ванну, и стала поливать его голову водой. И тут его стало рвать. Судя по тому, что рвало его только резко пахнущей алкоголем вперемешку с аммиаком, жидкостью, он ничем это «дерьмо» не закусывал, в бешенстве подумала Лида, которая сейчас периодически готова была сама присоединиться к своему такому непрезентабельному сейчас отцу и исторгнуть содержимое своего желудка…

Наконец, процесс очищения отцовского организма закончился, и он почти внятно пробормотал, всё так же свесив мокрую голову с закрытыми глазами в ванну пытаясь балансировать на локтях свешенных в ванну рук:

–Доча, я, это…я в порядке…маме только не говори…

–Папа, как ты мог?!– она понимала, что сейчас бесполезно устраивать ему допрос, но не могла удержаться.

–Потом, доча… всё потом…-промычал отец- а щас…помоги мне, спать хочу…

Тогда она мстительно сунула ему под нос ватку с нашатырём, от чего он дернулся и практически сам довольно резво встал, подставила ему плечо и поволокла своего папу-несостоявшегося пьяницу- в их с мамой спальню, где заботливо уложила его на их с мамой постель, бережно укрыла покрывалом и приоткрыла форточку, чтобы мерзкий запах перегара не пропитывал комнату. Затем, увидев, что отец глубоко и мерно дышит во сне, тихонько вышла и прикрыла за собой дверь.

Вскоре проснулся маленький Серёжка, в заботах и хлопотах с ним промелькнула вторая половина дня, на задний план отошла злость на мужа, наверняка сейчас весело отдыхающего в компании дружков детства. Скоро должна была прийти с работы Аглая, и Лида ломала голову, как помягче преподнести маменьке новость о том, что глава их семейства, что называется, «в хлам»…

Их семью Лида в тайной гордостью считала если не идеальной, то близкой к этому- культурные, воспитанные папа и мама, работающие в одной сфере и даже, кажется, дышащие в унисон, тихий уютный дом, вечерние неспешные разговоры за красиво накрытым к чаю столом- всё это Лида любила и считала нормой жизни… В их доме было чисто, и даже не в смысле чистоты бытовой, а в смысле чистоты душевной- такое взаимоуважение, такая бесхитростность и отсутствие дрязг и «камней за пазухой» царили в их компактной уютной квартирке. При воспоминаниях о своей жизни с папой и мамой у Лидии Сергеевны и сейчас на глазах навернулись слёзы.

А в тот памятный вечер, когда хлопнула в прихожей входная дверь ,и мама мелодичным, немного усталым голосом крикнула оттуда:

– Я дома, всем привеет!– Лида дернулась, выпустила из рук Сережу, который тут же неуклюже побежал к любимой «бауске»,и поплотнее прикрыла дверь в комнату родителей, понимая, что приоткрытая форточка не помешает маме учуять перегар.

–А где отец?– входя на кухню, поинтересовалась мама.

И Лида решила не тянуть «кота за хвост», глубоко вздохнула и выпалила:

–Мам, ты не волнуйся только, он спит…пьяный.

–Как?..-Аглая решила, что ослышалась.– Кто пьяный?..

Лида вздохнула.

–Мам, ну…

– Ну, я щас ему устрою.-неожиданно тихо и пугающе спокойно сказала мать.-Я ему щас устрою вытрезвитель.-и решительно взяла в руки кухонное полотенце, готовясь ринуться в комнату.

Многих усилий тогда Лиде стоило удержать вспыльчивую и вообще нервную по натуре маму, чтобы та не побежала расправляться с бедным спящим мужем. В ход пошли уговоры, увещевания, корвалол, даже маленький Серёжка помог остановить разбушевавшуюся бабушку, когда в испуге заревел басом от её воплей, в результате чего ей пришлось «приглушить звук».

Вообще Аглая была женщина неглупая, когда гнев улёгся в ней, она признала, что да, сейчас трогать пьяного мужа бесполезно, надо дать ему выспаться, прийти в себя, и уже тогда «казнить», но сначала выяснить, кто, что, где и почему.

Спать в одной комнате с этим «алкашом» мама категорически отказалась, и пришлось им ютиться в одной комнате- Лида с сыном на кровати, мама-на раскладном кресле. Лида даже втайне порадовалась, что Аркадия нет дома, и что он вряд ли явится ночевать, хотя мать вскользь, но совершенно резонно заметила, что это «не дело»– семья молодая, а муженек уже где-то шляется по ночам, что это надо пресекать, пока не поздно. Мать была сейчас «на взводе», выражения особенно не выбирала, и Лида, невольно чувствуя обиду за мужа, всё-таки была вынуждена признать, что мама права, и потому смолчала. С тем и улеглись.

Лидия Сергеевна, вспомнив следующее утро после папиной «эскапады», невольно улыбнулась- так забавно выглядел помятый и взъерошенный отец, когда вышел тихонько из комнаты, где спал, с виноватым «собачьим» взглядом. Он пробрел на кухню, сел там на кухонный диванчик, тяжело вздыхая и сгорбившись. Было видно, что ему сейчас несладко. Похмелье карает жестоко. Почти в это же время входная дверь тихо скрипнула, и в квартиру «просочился» такой же помятый Аркадий, пробрёл на кухню к тестю, где присел рядом с ним, тоже тяжело вздыхая. Через некоторое время в затуманенном мозгу Аркадия вдруг возникла некая мысль, которая никак не вязалась с его идеальным тестем, и он с вялым удивлением (на большее он сейчас был неспособен) спросил Сергея Васильевича: