Алекс Блэк - Дом разнообразия

Мэл удивился, почему, испытав испуг и опасность, он решил вспомнить именно об этих абсолютно бесполезных фактах и цифрах.

Старик, словно позволил Гибу и Мэлу переварить эту информацию, выдержав паузу.

– Та-да-дам! Ваше первое испытание! – продолжил он.

Где-то в стене отъехала потайная дверца, за которой было маленькое помещение похожее на печь.

– Это печь, – сказал пожилой мужчина.

Вспыхнул небольшой огонек, словно из газовой горелки.

– Пока я совершенно серьезно размышлял о том, не пересечься ли вам путями с каким-нибудь мчащимся на скорости автомобилем, мне на ум пришла другая, более перспективная идея, – сказал старик. – Ну… нет, нет. Вы все узнаете походу дела. Ваша задача поднять в камине уровень жара до трехста градусов. Мебели в этой комнате нет, так что вам придется решить, кто из вас прыгнет в огонь.

Вслед молчанию последовал хохот. – Шутка! Надрываясь, сказал старик.

Гибсона порядком стал раздражать дурацкий смех старика.

В нескольких местах так же отъехали двери, на этот раз они были гораздо больше, и из них стали проявляться очертания медленно выползающих существ. Послышалось рычание.

Неожиданно Мэл вскрикнул.

– О, Боже! Ты это видишь? – обратился он к другу.

– Огромных собак с человеческими лицами?

– Это все твой биг-мак!

– А он тут при чем?! – не понял Гибсон.

– Парни не ругайтесь, – сказал пожилой мужчина с такой теплотой в голосе, с какой отец наставляет своих сыновей перед свадьбой.

– После операции они стали медлительней, чем раньше, но не расслабляйтесь, вспрыснутый в них гормон роста сделал их свирепей. Ну, пожалуй все, хватит болтовни, звякну через часик.

Экран потух, а на потолке зажглась небольшая лампа, осветив волосатые спины жутких тварей. Огромные псины выползали из своих укрытий и медленно крались в направлении мужчин. Оба друга с ужасом смотрели на их обезображенные морды. Швы проходили от уха до уха, глаза горели красным, а изо рта сочилась белая густая слюна. Они рычали так, словно в комнате был съезд крутых тачек, где каждый владелец, хвастаясь своей, вдавливал педаль газа в пол.

– Мы вас сожрем, – сказала одна псина и сердце Мэла на секунду забыло как биться.

– Да ну, – парировал Гибсон и направил пистолет на ту, что заговорила. Долго не думая он прицелился и выстрелил ей в голову. Собака пошатнулась и рухнула на пол.

– Вот и топливо, – сказал Гибсон, и к огромному удивлению друга принялся со спокойствием в лице дырявить мерзких созданий одну за другой.

Мэл с ужасом смотрел на происходящее. Кровь и мозги брызгали по всей комнате, а Гибу, казалось, это дико нравилось. Мэл знал, что Гибсон необычный заоблачный человек, которого не пугает никакая грозящая опасность, потому время от времени он со скуки участвовал в боях без правил – место, где требуется некая жестокость, то качество, которое в данной ситуации было спасительным, и сейчас Гибсон в свое удовольствие полностью стирал понятие монотонности дня.

– Стреляй только в голову! – крикнул Мэл.

Гибсон рассмеялся. – Чувак, это же не зомби.

– Все равно мочи их! Убей их всех! – истерично вопил второй.

Наконец из шести существ осталась только одна. Она испуганно вжалась в стену и гавкала на мужчин человеческим басом. Гав! гав!

Было страшно… необычно. Но Мэлу, наконец, удалось взять над собой контроль.

В одной руке Гибсон держал пистолет, в другую взял нож. Он потихоньку ступал к человекоподобному животному и когда приблизился, Мэл наконец осознал размеры собаки. Она была в полтора раза больше лошади, а из человеческого рта выпирали акульи зубы. Мэл так же отметил, что ни на одной из собак не было шерсти.

– Какого хрена вам от нас нужно? – сказал Гибсон продолжая напирать.

Загнанное в угл существо бросилось на мужчину и сразу рухнула замертво. Из дула пистолета пошел дымок.

– Ты не голодный? – смеясь, обратился Гибсон к Мэлу, будто сейчас абсолютно ничего не произошло. Тот покачал головой, – я щас блевану.

– Я тоже нет. Гибсон бросил товарищу нож. – Полностью они в ту печь не поместятся, придется расчленить. Займись пока этим, а я попробую найти выход. Может все таки нам удастся отсюда выбраться.

Он достал телефон и направил на одну псину, затем постучал аппаратом об колено и навел еще раз.

– Черт! Не работает. Можешь сфоткать?

Мэл достал телефон и сообщил, что его тоже отрубился, а затем добавил, – странно, ведь перед выходом я его полностью зарядил.

– Ну ладно, – расстроился Гиб, – тогда за дело.

Мэл стоял, держа в одной руке нож, второй схватив себя за живот, и с отвращением смотрел на окровавленное существо. Он подошел к одной из них и принялся отрезать ей лапу. Вдруг она задергалась и от испуга Мэл раз двадцать всадил ей лезвие в живот. Парень поднялся тяжело дыша. Больше тварь не двигалась. Мэл посмотрел на друга, надеясь на его поддержку, но тот был занят тем, что ощупывал стены в местах, где сходились швы металлических листов и пытался их сковырнуть. Мэл перевел взгляд обратно на лицо собаки.

– Господи, да разве такое возможно?

Все, включая брови, было человеческим. Даже модная бородка, которую, казалось, недавно тщательно подстригли, выглядела так, будто предназначалась для обольщения легкомысленных девиц, и уж точно не для того чтобы красоваться с дырой во лбу на холодном полу.

Мэл вздрогнул. Но поймав тонкую нить решительности, он ухватился за нее и, невзирая на ужас, который бушевал в его сердце, последним резким движением Мэл отрезал псу лапу и закинул ее в печь. Рядом с топкой был приделан термометр, и стрелка его показывала 110 градусов.

Затем, не без отвращения, Мэл проделал все тоже самое с тремя оставшимися лапами животного. Огонь неохотно разгорался; свежая кровь не давала ему быстро расправляться с плотью.

Затем Мэл принялся за голову, но, когда вогнал нож в шею его желудок, наконец, попрощался со всем, что в нем еще оставалось. Гибсон бросил короткий взгляд на товарища и попросил его поторапливаться, так как осталось у них где-то не более получаса.

– Слушай, может ты? – промямлил молодой человек, вытирая рукавом губы.

Гибсон подошел к Мэлу, встал на колени, забрал нож и принялся пилить верхнюю конечность существа.

– Может попробовать еще раз твою бомбу?

– Нет, – сухо ответил Гибсон. – Мне ещё нужен мой дружок.

Со знанием дела он продолжал отпиливать голову. Мэл поистине восхищался им. В отличие от Мэла, Гибсон каким-то образом оказался готов к тому, с чем они столкнулись. Так хладнокровно отреагировать на все произошедшее, мог только его друг, Гиб.

Отделив голову от туловища, он зашвырнул ее в печь.

– Ну и толстая же у них шея! Сколько там? – спросил Гибсон, подходя к другому животному.