Алан Ноус - Мам, ты должна это видеть!

Стою с полной тележкой в алкогольном отделе. Что бы такого взять? Хочется напиться до чёртиков, но знаю, что идея плохая.

– А, к чёрту, – вырвалось у меня.

Хватаю с полок несколько бутылок виски, водки, вермута и для верности две пивных батареи. Пока я играю ими в тетрис и пытаюсь вместить так, чтобы всё не вывалилось, я вспоминаю кое-что.

– Фарран же не пьёт алкоголь!

На меня обернулась женщина, которая с видом профи-сомелье выбирала вино.

– Не могли бы Вы быть потише, мистер? Вы сбиваете меня с концентрации, -сказала она.

– Вы с таким важным видом выбираете вино, как будто понимаете, чем они отличаются, мисс…

– Карен Гудини, – она окинула меня взглядом.

На ней была черная кожаная куртка и зелёная водолазка с высоким воротом, черные волосы собраны в конский хвост, а во взгляде надменности больше, чем у Джаббы Хатта. И всё же она симпатичная. И она застала меня врасплох.

– Очень приятно, я…

– А Вы – хам.– и она отвернулась.

Разговор окончен. Ну, что ж, всякое случается в стенах Уолмарта, правда? Ну, или на его парковке, как, например, много лет назад, огромная куча птиц почему-то решила внезапно покончить с собой и разбилась о парковку Уолмарта где-то в Арканзасе, кажется. Но я отвлёкся.

Нужно найти что-нибудь для Фаррана. Кажется, он говорил мне, что ему нравится безалкогольное пиво, но я не уверен, что мне это не приснилось…

Удивительное дело, если честно. Сколько его знаю, он никогда не пил, ни на одной тусовке. У него нет привычки взять и просто выпить пивка в баре. Если он ходил со мной в бар, то вполне был доволен коктейлями без алкоголя (как мне кажется – такое себе удовольствие, пить крашеную воду со сливками и сиропом блю кюрасао).

И хотя он сам такой, какой есть, он не лезет и не пихает этот ужасно пресный здоровый образ жизни. Да, он может сказать пару-тройку ласковых в чей-нибудь пьяный адрес, но он никогда не будет сидеть с кислым лицом а’ля «Я лучше всех, ибо Я не пью» и заливать про вред алкоголя. Откуда он такой, интересно…

Но время не ждёт, я пробыл в магазине вот уже около часа. Боже, эти гипермаркеты – изобретение грёбаного Дьявола. Ничего подходящего я не смог найти, поэтому развернул тележку к стойке с безалкогольным пивом.

На баночках лежала зелёная бумажка. Я подумал, что это ценник и решил водрузить на законное место, но все ценники были на месте, а это значит…

– Для мистера Хама, – прочитал я вслух.

Я развернулся в поисках мисс Гудини. Вот уж действительно Гудини, скрылась и оставила записку. Как она вообще поняла, что я найду её?

« Во-первых, Я – сомелье, умник, а во-вторых, позвони мне » – гласила надпись красивым почерком. Ниже был записан номер мобильного, тоже красивыми цифрами. Всякое случается в стенах Уолмарта, правда? Я тихо смеюсь.

– Неплохо, мисс Карен Гудини, неплохо…

Дома я сделал себе небольшой сэндвич и созвонился с Фарраном, он попросил забрать его около семи, его машину забрала на выходные сестра.

Милашка Кара… я жалею, что в своё время не сделал ей предложение и теперь она замужем не за мной. Помню её еще совсем малявкой, когда мы часто проводили время с ней и Фарраном (тогда его все называли Эмджи). Маленькая кучеряшка выросла в бойкую леди с красивыми голубыми глазами.

– Эх-х… – вырвалось непроизвольно.

Надо привести себя в порядок. В зеркале на меня смотрит мужик, которому нужно сходить к парикмахеру и побриться. Черные глаза, желтоватая кожа от мамы с китайскими корнями. Может то, что я иногда жгу дома арома свечки – это проявление китайских корней?

Порезался бритвой, на щеке довольно глубокая ранка. У Фаррана вообще нет щетины, лицо вечно гладкое, как у младенца. Для своего имени лицом он явно не подходит. У него смугловатое лицо и зелёные глаза, он довольно высок – выше меня, а рост мой, к слову, шесть футов ровно 4 4 Примерно 183 сантиметра. .

Как-то он рассказывал, что Фарраном его решил назвать отец в честь своего лучшего друга, который трагически погиб.

Грустно, но я улыбнулся своей мысли: будет у меня сын – я тоже назову его Фарраном, а его БФФ* в свою очередь назовет своего сына Фарраном, может именно так это всё и началось?

Пора закругляться. На телефоне пара пропущенных от Глории. Я сел в машину и позвонил ей.

– Вы едете, парни? Я тут собиралась заранее всё устроить, а половины продуктов ещё даже нет, Алиша уже на стену лезет блин, щас начнет делать закуски из папоротников Гэри.

– Мэм, вас беспокоит полицейский департамент округа Спокойствия.

– Клайд, ну серьёзно, дуйте сюда.

– Я уже выехал, честное слово, только заберу Фаррана и примчимся.

Иногда меня раздражает её приказной тон.

– У вас есть полчаса.

– Да, мэм.– протянул я.

– Не забудь соблюдать дорожные правила и вести машину аккуратно.

– Да, мэ-эм.

– И приехать поскорее.

– Да, мэ-э-эм.

– И кстати, ты не забыл купить сливки?

– Да, мэм! – уже не выдерживаю я.

– Да – это да или да – это забыл?

Я бросаю трубку. Глория во всех отношениях полезный человек. Она сориентирует, направит, предупредит и всегда поделится дельными мыслями. Например: не жениться еще лет пять или семьдесят.

Фарран стоит на лужайке и машет рукой, он одет в черную рубашку и джинсы. Хлопает дверью, как всегда.

– Извини.

– Я запущу соревнование в Инстаграме, где победит тот, кто прохлопает дверьми твоей машины максимальное количество раз.

Фарран смеётся и пристегивается.

– Безопасность в первую очередь, – говорит он.

– Я тебя умоляю, я еще даже не пьяный, – говорю я и, с визгом шин, машина срывается на дорогу.

– Проклятье, Клайд!

Я не могу сдержать смех и снова веду машину как законопослушный гражданин.

– Что скажешь, дружище?

– Боюсь я вынужден назвать тебя говнюком, который оставил некрасивые полосы у моего дома.

– Это современное искусство, ты такое вроде любишь.

– Очень смешно. Кстати говоря, что у тебя с лицом?

Я искоса смотрю на Фаррана, он смотрит на дорогу.

– А что с ним? – спрашиваю я, и шевелю челюстью.

– Видел когда-нибудь кирпичи?

Бывают моменты, когда надо высказаться, и тебе хочется, чтобы тебя спросили и начали разговор за тебя, но этот момент иногда очень болезненный. Гадость. Я вздыхаю: ещё одна пробка.

Фарран всё так же смотрит на дорогу, но я знаю, что он внимательно слушает.

– Ну, похоже, Эшли будет на вечеринке… и, ну, сам понимаешь, короче.

– Эшли Томпсон?

– У-угу. Она самая.

Фарран замолкает и барабанит по двери пальцами. Загорается оранжевый кружок на светофоре. Он кашляет и тянется к моей пачке с сигаретами.

– Она снова одна, рассталась с тем членососом бородатым.