Станислав Кольцун - Живые люди

– Пииить…

Потрясенный, я бросил ноут на подушку и вскочил с дивана. Перешагнул через чемодан, опрокинув его и чуть не разбив содержимое. Прошелся по комнате туда-обратно. Схватился за голову. Хотелось выйти на свежий воздух. Стоп, а вдруг я всё неправильно понял? Я взял ноут, поставил на стол и сел перед ним. Оказалось, что запись на этом кончалась. Надо было прочесть документ. Открыл. Стал читать…

Текст был написан сложным научным языком, я понимал его от силы через слово, плевался, перескакивал абзацы и даже целые страницы. Потом дошел до части, выделенной жирным шрифтом. Она была уже не столь официозна, и именно ее я прочел внимательнее, с открытым ртом и затаив дыхание.

"Капсулы, с образцами полученного препарата, смешанные с надежной долей снотворного и готовые к тестированию в полевых условиях, отправляем вам, поскольку ваша военчасть оборудована биолабораторией, позволяющей размножить препарат. Рекомендуется проводить тестирование на заражённых, захваченных путем заманивания в ловушку, изолированно от других больных – во избежание потерь среди личного состава или уничтожения инъектированного объекта другими зараженными. Следует отбирать недавно заболевших, чей мозг меньше поражен: у них больше шансов на выздоровление. В дальнейшем предлагается начать массовое излечение населения: отлов зараженных, их реабилитацию и временное содержание на территории части с последующим созданием для их размещения изолированных и обороняемых поселений. Настоятельно просим передать информацию о нашем открытии верховному командованию страны, чтобы производство и использование препарата было налажено повсеместно. Так мы сможем переломить ход войны с вирусом. Мы уверены, что предлагаемое нами средство в руках правительства и армии сможет остановить пандемию и вернуть мир и безопасность в города нашей страны"

Захлопнув ноут, я выскочил из убежища в прохладную тьму парковки. Напрочь забыв об осторожности, слонялся кругами среди автомобилей и колонн. К счастью, этой ночью там было тихо, и никто не набрёл на меня в поисках жертвы. В голове переворачивался мир…

Я приучил себя не думать о зараженных как о людях. Они были для меня зомбарями, живыми мертвецами, животными – кем угодно, но уже не людьми. Я боялся их до дрожи – и ненавидел до омерзения. Дважды за всё время мне приходилось сталкиваться с ними в коридорах торгового центра. Один раз мне удалось убежать и спрятаться. В другой раз пришлось стрелять. Я выжил, а убитый зомби так и лежит там наверху… Тот случай был потрясением, я тогда чуть не ушел в запой, две недели не решался совать нос наружу. Но это было от испуга, шока, ведь я лицом к лицу встретил смерть. Как убийство я тот случай не воспринимал. Даже животное в этой ситуации я бы жалел, а то был монстр, который хотел меня сожрать. Я защитил себя и сделал город чуточку безопаснее.

И вот теперь оказалось, что зараженных можно лечить, что они не безвозвратно потеряны. Это было неожиданно. И в целом это было здорово. Правда, убийство зараженных уже не было таким геройством. Но я и так удовольствия от этого не испытывал, наоборот, предпочел бы вовсе с ними не сталкиваться.

Я остановился и оглянулся в холодной темноте. Сглотнул, передёрнул плечами и поспешил вернуться в свое убежище. Продолжил читать, просмотрел остальные мелкие файлы на флешке. Понял, что лекарство везли из лаборатории на одном краю города в военную часть, расположенную в паре километрах за другим краем. Я не знал раньше, что совсем рядом есть военная база. А впрочем, зачем мне было об этом знать в мирное время? Похоже, у ученых не было ни спутниковой связи, ни рации, иначе им не пришлось бы столько информации пересылать на флешке и рассказывать о своем открытии с нуля. Бедолагам оставалось только прорываться к военным, чтобы вручную передать им лекарство вместе с информацией о нем… Но неопытные солдаты из охраны лаборатории ценный груз до цели не довезли. И если бы не моя вылазка, так и лежал бы заветный чемоданчик с надеждой для человечества в искореженном джипе, в луже крови, среди разорванных тел…

Но теперь лекарство у меня. А у меня тоже нет оборудования, которое позволило бы выйти на связь с военными, нигде в торговом центре ничего подобного не продавалось, это я проверил еще в первые дни. И что же, мне тогда самому, пешком, нести лекарство в военчасть через город, кишащий людоедами? Но я же сам только чудом до сих пор жив, я не решаюсь отойти от торгового центра дальше пары домов и со страхом думаю о времени, когда в супермаркете кончится пригодная еда и придется делать более дальние вылазки. Где же мне соваться на улицу и пытаться пройти полгорода? Меня просто сразу сожрут, и никто не узнает о моем "подвиге”. Нет, я не могу. Простите, нет… Я не зомби-киллер какой-нибудь. Долг родине я отдал, я больше не солдат, я никому ничего не должен. Нет.

Нет, я сказал!

Я хочу и дальше сидеть в своей норке, смотреть сериалы и пить пиво с консервами, дожидаясь конца пандемии. Да что говорить, я и потом был бы не против продолжать такую жизнь. И уж точно я это не променяю на верную гибель. Так что всё. Оставьте меня в покое!

Я встал из-за стола и в беспокойных раздумьях нарезал круги по комнате. Да, ну и подарочек я нашел… Как теперь спать, как дальше жить, зная, что у меня здесь ключ к спасению стольких жизней? Совсем бездействовать всё-таки тоже было бы свинством. Так я тоже не могу. Надо как-то попытаться связаться с частью. Пусть приезжают или прилетают – и забирают лекарство. И меня вместе с ним пусть заберут в безопасное место. Тем более, в армии я служил, всё равно им как-нибудь пригожусь. Но где найти рацию?

Бело-синий полицейский джип стоял на противоположном краю площади напротив моего ТЦ. В день катастрофы экипаж следил за порядком на концерте. Разумеется, ребята ничего не смогли сделать, когда всё это началось. Их смела и затоптала разбегавшаяся в панике толпа, а через несколько минут тела растерзали зомбари. Я был рад, что ничего этого не видел. Сейчас я пробирался к джипу – согнувшись, перебежками, вжимаясь в каждую попутную нишу или дверной проем. Пока вокруг было тихо, но я старался в каждый момент пути иметь точку, в которой мог бы мгновенно укрыться при появлении зараженных. На улице было прохладно, небо над площадью затянули облака. Ветер шумел кронами деревьев, с лязганьем катал по асфальту между трупами пивные банки, бутылки и прочий мусор. Все эти звуки пугали меня. Пугала и опасность привыкнуть к ним и не услышать среди них звуков приближающейся опасности.

Вчера, ломая голову над задачей связаться с военчастью, я вспомнил, что рации должны быть в полицейских машинах. И что перед концертом я видел вдалеке тот самый джип. Я не разбирался в рациях, но знал, что патрульные держали через них связь, если не по всему городу, то по своей территории точно. И возможно, дальности полицейской рации хватит, чтобы докричаться до военных. Обойти площадь было не таким безумством, как поход к военчасти, но это тоже было огромным риском. Я не был готов на вторую изматывающую вылазку за один день. Поэтому отложил это на сегодня.