Ник Райдер - Вэйленборн. Узы крови

София бежала. Хоть луна и сияла ярко, но все равно не помогала осветить дорогу перед собой в этой непроглядной тьме леса. Ветки иногда больно хлестали по лицу, но женщина не обращала на это внимание и бежала все дальше, насколько хватало сил. Далеко не уйдешь, когда собираешься рожать со дня на день, с минуты на минуту. Но София бежала все дальше и дальше, потому что то, что её преследовало, просто так не отпустит свою добычу. Не было смысла прятаться, он найдет её где бы то ни было, учует запах крови своей жертвы.

София никогда не боялась темноты, но в этот раз все было иначе. Он уже был рядом. В ночное время их сила увеличивалась многократно. Нужно бежать дальше, искать спасение.

– Быстрее, быстрее! – приказывала себе София.

Через некоторое время она выбежала на небольшую поляну, где впереди виднелись несколько хижин, окруженные сзади непроглядной чащей леса.

– Надо успеть добежать, – прошептала София.

Собрав остатки сил, она быстрым шагом пошла дальше. Трава под ногами была скользкой после сегодняшнего дождя, из-за чего София, пока шла к хижине, дважды чуть

не упала. Добравшись до своей цели, она забарабанила в дверь.

– Помогите!

Это все, что София смогла сказать, когда силы окончательно покинули ее и женщина, облокотившись о дверь, соскользнула на землю, потеряв сознание.

Томас проснулся в поту с бешено стучащим сердцем. Один и тот же кошмар снился ему на протяжении многих лет, после которого Томас всегда чувствовал страх. Все, что он помнил после кошмара, это зал, в котором находились странные существа небольшого роста, с длинным хвостом и рогами, точно, как у козла. Все преклонили колено перед человеком, восседавшем на троне. Внешность этого человека Томас никогда не мог запомнить, за исключением глаз. В момент, когда Томас просыпался, он отчётливо помнил, как эти глаза, чёрные как смоль, смотрели на него.

Успокоившись, Томас откинул одеяло и сел. Взяв со стоящего рядом стола стакан с водой, он осушил его за пару секунд. Томас ополоснул лицо из умывальника, и стало немного легче. Подойдя к окну и открыв его, парень почувствовал свежий ветерок и прохладу. Это помогло полностью отогнать воспоминания о кошмаре.

Томас взглянул в зеркало. Карие глаза рассматривали своё молодое отражение: прямой нос, короткие волосы цвета вороного крыла, широкие плечи, крепкое телосложение.

Рядом пропели петухи, пора одеваться и приступать за работу.

Выйдя из спальни и спустившись на первый этаж, Томас увидел маму, готовящую завтрак. Женщина средних лет, с длинными каштановыми волосами, карими глазами, в которых всегда были видны доброта и любовь, улыбнулась сыну.

– Доброе утро, – поздоровалась Мэри. Но взглянув на сына, она сразу все поняла. – Опять кошмары?

– Все хорошо, мама.

Мэри поставила на стол жареные яйца, бекон и свежий хлеб.

– Я хотела отправить тебя за продуктами. Может, тогда зайдешь еще и к лекарю? Вдруг он даст что-нибудь для спокойного сна.

– Ты же знаешь, что это никогда не помогало, зря только деньги потратим. Тем более, за столько лет я уже привык к ним и не обращаю внимание.

Конечно, это была неправда. Томас никогда не любил обманывать. Его отец, Генри, всегда воспитывал сына быть честным. Как-то раз, когда Томас был маленьким, отец подарил ему мяч. Весь вечер Томас играл во дворе, пиная мяч о стену. Мать занималась хозяйством, а отец, как обычно, работал в кузнице, поэтому никто не видел, как Томас случайно разбил мячом окно. Родителям он говорил, что не знает, кто это сделал, но отец сказал слова, которые до сих пор Томас помнит: “Запомни, сынок, правда всегда откроется. Сегодня, завтра или даже через год и потом могут быть серьезные последствия”.

Но сейчас пришлось соврать, не нужно беспокоить мать, за столько лет и так распереживалась.

– Я схожу за продуктами, а потом возьмусь за работу в кузнице, – сказал Томас. – Мистер Дэршоу просил побыстрее починить ось его повозки, а то товар на складе ждет отправки.

– Хорошо. Только обещай, что не будешь опять до ночи работать, уже неделю никуда не выходишь.

– Обещаю, мама.

Выйдя на улицу, Томас на минуту оглянулся и осмотрел свой дом. Двухэтажное здание возвышалось рядом с маленькими хижинами. Генри самолично его построил за несколько лет, когда еще учился и одновременно работал подмастерьем у одного кузнеца.

Томас с малых лет пытался помогать отцу, таская всякие железки и стуча по ним молотком, представляя, что создает мечи для защитников Орвилла, столицы Вэйлерборна, или подковы для соседской лошади. Генри улыбался, видя рвение сына, и обучал его всем премудростям кузнечного ремесла. Тяжелая работа закалила не только его дух, но и тело. Многие девушки заглядывались на Томаса, мечтая, чтобы он пригласил их на свидание.

Томас любил свою деревню. Это было тихое, спокойное место. На западе простирался большой лес, где многие занимались охотой, дичи там всегда хватало с избытком. Севернее протекала река Брин, куда многие ходили рыбачить. В самой деревне почти каждый занимался фермерством, но были и другие ремесла. Зато все друг друга знали и помогали, кто чем мог.

Купив все продукты и отдав матери, Томас начал работу в кузнице. Она досталась ему по наследству от Генри после его смерти. Томасу очень не хватало отца. Уже два месяца прошло, как он скончался, но это было будто вчера. Смерть пришла к нему во сне. Несколько дней Томас ходил как в тумане, все приносили свои соболезнования, обнимали, говорили утешительные слова. Мэри плакала каждую ночь, закрывая дверь своей спальни на ключ. В кузнице стало как-то тихо без стучащего молота о наковальню. Но Томас знал, что надо жить дальше, зарабатывать на пропитание. Теперь он глава семьи и должен позаботиться о матери.

Как бы Томас не боялся, но работал он искусно. Люди ценили его, так как знали, что молодой кузнец работу выполнит качественно.

Вечером, заканчивая делать новую ось для мистера Дэршоу, Томас все-таки решился прогуляться, матушка была права. Выйдя на улицу и пройдя пару домов, Томас оказался перед таверной «Веселый Джек». Название было выбрано дочерью хозяина, Молли. Сам Джек Росскет был угрюмым и ворчливым, но Молли была полной противоположностью отца. Одна из самых добрых людей в мире, ее улыбка была настолько заразительной, что, если в таверне случались стычки, стоило Молли только подойти к бунтарям, как они сразу успокаивались, видя, как она улыбалась. И чтобы развеселить отца, Молли повесила такую табличку над входом. Томасу казалось, что это безнадежный случай, если Джек улыбнется, весь мир закатит праздник на целый год.