Анастасия Бушмакина - Поезд приходит в город N. Сборник рассказов

Работать они, к счастью, всё равно работали и даже не напились, но я выслушал биографию Принца в подробностях и пообщался лично, – и сообщаю, что постаревшие принцы – довольно убогое зрелище. Все мы превращаемся в чёрти что с возрастом, что уж тут скрывать, и печальнее всего это записным красавцам и красоткам, страшнее и для них, и для окружающих; красота вообще, брат мой Монтана, обманчивая тварь: выдаёт себя за новогодний подарок, а потом оказывается, что тебе лишь дали попользоваться и нужно отдавать обратно. Ещё вчера все любили тебя, потому что тебя нельзя было не любить, а сегодня всё, концерт окончен, и нужно брать чем-то другим. У Белоснежки, как ты верно заметил, врождённые организаторские способности, а Принц… он, ну, Принц. Видно, что был в молодости хорош, даже стареет, собака, красиво, не лысеет, как некоторые, а лишь в седине, но бестолковый до жути. А начиналось романтично! Приехал, очаровал, спас из унылого деревенского существования, забрал в город (был ли замок – не знаю), а позже Белоснежка триумфально вернулась на тракторе (тракторист одолжил) по бездорожью, собрала обратно вокруг себя покачивающихся гномов и наладила тут новую жизнь под «Беломорканал». Потом и Принц к ней припёрся, пришибленный и тоскливый; гномы уж рассчитывали, что вышвырнет, ан нет, приняла. Ну и вот сидит седовласый Принц в телогрейке, потирает пальцами щёку, смотрит в окно, делает вид, что не знает, как гномы его презирают. Драма, приятель! Шекспир отдыхает. Пиши!

***

Друже Монтанелло! Дом официально починен настолько, что до весны достоит, во всяком случае, так мне все тут божатся; а потом, если я с этим не соглашусь, то Белоснежка проткнёт мне что-нибудь сигаретой, поэтому гномы, наконец, убрались, я затопил печь и разделся аж до свитера. Красота! Хочется что-нибудь писать, а что – непонятно, вот полдня шарахался вдоль озера, перезнакомился с местными, с кем ещё не был, а в голове так ничего и не сложилось, одни обрывки, и те сплошь чужие! Думаешь – вот, мол, зима, природа, лёд, ветки, снег – поэзия! А ничего, решительно ничего не идёт в голову, уже все, кто мог, всё это описали, и так талантливо, скоты, что добавить нечего! «Ночь, улица, фонарь, аптека», а, брат? Ну вот куда теперь соваться? Всё, всё уже занято; скука смертная! Развлекаюсь тем, что навожу порядок в доме – соорудил книжную полку из подручных досок – и, как написал выше, разговорами. Ко мне пока ещё приглядываются, прицениваются, но после визитов Белоснежки дело пошло на лад – на днях заходил Серый Волк, предложил ему медовухи, но он отказался и достал бутылку шикарного виски. Как тебе такое? Конечно, тут же проникся к нему симпатией, нарезал закуски, возжаждал повторения. Наутро – сам представляешь, поэтому и письма долгого не будет.

P.S. И что, Мэри не звонит? Не клеишь ли ты сам к ней часом ласты?

***

Да не издеваюсь я! Зачем! За кого ты меня принимаешь, бесценный Монтана? Без Мэри тут совершенно чудесно. Рад, что ей тоже есть чем (и с кем) заняться. Ей хорошо, мне хорошо, всем замечательно! Волку не слишком; он повадился ко мне ходить с бутылкой (что плюс) и жалуется на Красную Шапку (что минус). В итоге я пью, хмелею, потом с утра пытаюсь протрезветь, по мере сил добиваюсь в этом успеха, сажусь писать, ничего не могу из себя родить и обречённо иду гулять, сегодня вот снова описывал круг мимо озера, а мне навстречу шла Матушка Гусыня в капоре с выводком маленьких галдящих гусят мал мала меньше. Вернулся, снова засел – не пишется, ладно, протёр стол, сделал чаю. Сварил кофе. Выпил кофе. Думаю завязать с писаниной и начать снимать – хоть что-то можно выразить без слов. Тут стук в дверь – пришла Красная Шапочка, совсем малышка, лицо сердечком, сурово посмотрела прямо с порога: Волку не надо столько пить, у него печень. А знаю ли я, как алкоголизм влияет на сердечно-сосудистые заболевания и вероятность раннего инсультоинфаркта? Честное слово, не успел я хоть что-нибудь сообразить, как уже сидел за своим не слишком творческим столом и слушал лекцию о последствиях неумеренных возлияний, и, скажу тебе, перебить Шапочку практически невозможно. Впрочем, и не слишком хотелось – чудо как хороша, даже когда сердита! Ай да Волк, ай да старый хрен, и как ухитрился! Не футболкой же с Dark Side of the Moon!

Эх, зависть, зависть, дурное чувство! Пойду дальше знакомиться, может, принцессу какую найду… Хотя нет, от них, небось, тоже одни проблемы.

А ты там пишешь? После работы? Титан!

***

Товарищ Монтана! Роняя тапки, спешу доложить: в одиннадцать утра сего дня имел непередаваемое счастье познакомиться с Колобком. И даже не сомневайся – форма у него восхитительно круглая настолько, что всю нашу беседу я задавался вопросом, как его маленькие ножки вообще выдерживают на себе такое шарообразное туловище.

Колобок лыс, румян, и крайне предсказуемо женат на Лисе Патрикеевне, женщине хитрой и сообразительной, благодаря чему хозяйство, включающее и гусей, и кур, и кроликов, существует с размахом и приносит доход. Я, собственно, всего лишь в очередной раз прогуливался мимо озера, выискивая удачный ракурс, как меня выцепила дама в муфте и с рыжей гривой из-под шапки, и вот уже я обеспечен яйцами и молоком на ближайшую неделю, и клятвенно обещаю закупаться только у них с пятипроцентной скидкой. Хозяйственный Колобок потирает маленькие ручки и улыбается: он простодушен, доброжелателен и чистосердечно любит поесть. Меня там накормили оладьями так, что и я сам по дороге домой больше перекатывался, и никак не чувствовал желания творить, а всё больше желание улечься и деградировать, у дома меж тем уже поджидал Волк, но я, чувствуя некоторую вину перед Шапкой, сослался на несоответствующее возлияниям самочувствие, и уговорил выпить чаю, тем более что нашёлся старый проигрыватель и даже пластинка Led Zeppelin. От пластинки Волк расчувствовался, но об этом в следующий раз.

P.S. Может, начать рисовать?

***

Мэри что? С кем? Чертова баба, не могла найти кого получше! Я вообще думал, что он гей… Монтана, ничего не скажешь, умеешь ты удивить.

Я решил дать ещё шанс фотографии, с утра зарядил плёнку в фотоаппарат и пошёл гулять по ближайшему лесу в поисках видов. Снимают же люди художественно кору дерева или мох, чем я хуже, верно? Но вот хочешь верь, хочешь не верь, но зимой в лесу можно снимать только чёрные стволы, белый снег и ёлки. После пятой они мне надоели, а что ещё-то? Тишину? Так её и не снимешь, это надо там стоять, наслаждаться. Это надо на видео, чтобы и звук был, и снежинки падали в slow motion.

Пока шарахался, наткнулся на дом бабы Яги. Оказалось, баба Яга сдала пост, теперь там три бабки Ёжки – всем лет по тридцать, хохотушки, в бусах, амулетах, оберегах, с потолка травы свешиваются, в печи отвары подходят. Сказали, что для доброго молодца я староват, но если увижу кого симпатичного и помоложе, то чтоб направлял, они с ним разберутся. Выпил чего-то антипростудного, ушёл, завидуя доброму молодцу. Эх, Монтана, вот так и списывают нас со счетов человечества! Уж не Кощей ли я здесь?

Читать дальше