Сергей Кулагин - «Хроники мёртвых городов – 2». Сборник рассказов

Редактор Сергей Михайлович Кулагин

Иллюстратор Нитка Ос

Дизайнер обложки Сергей Садов

Дизайнер обложки Лена Диденко

© Нитка Ос, иллюстрации, 2021

© Сергей Садов, дизайн обложки, 2021

© Лена Диденко, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0053-8184-2 (т. 2)

ISBN 978-5-0053-8185-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Авторы: Виктория Радионова, Жан Кристобаль Рене, Анастасия Венецианова, Татьяна Осипова, Ланида Соколова, Надежда Юрик, Андрей Шиканян, Александр Васин, Дмитрий Антонов, Ирина Забелышенская, Сергей Капустин, Григорий Родственников, Андрей Каверин, Марк Волков, Василий Скородумов, Нитка Ос, Денис Моргунов, Сергей Кулагин.

Сергей Кулагин

В сборник вошли рассказы-призёры конкурса «ХРОНИКИ МЁРТВЫХ ГОРОДОВ 2» – организатор сообщество ВКонтакте «Леди, Заяц & К», при поддержке писателя Тима Волкова и «Проект СВиД – Сказки для Взрослых и Детей». Отдельная благодарность Нитке Ос – подготовка иллюстраций для каждого этапа.

Конкурс проводился в три этапа: мистическо-приключенческий триллер, фантастическая сказка-боевик и трансреализм. Для каждого этапа предлагалась иллюстрация, содержание которой, по замыслу организаторов, должно было органично вписаться в повествование. Жанр рассказов каждого этапа выбирался подписчиками группы «Леди, Заяц & К», посредством опроса ВКонтакте.

Оценивали конкурс жюри в составе: Дмитрий Зайцев, Нитка Ос, Денис Моргунов, Олег Фёдоров, Елена Диденко, Татьяна Егорушина, Сергей Алексеев. Спасибо им за оценки и комментарии.

Стараниями художников – Leon Kalter (Сергей Садов) и Lena D (Лена Диденко) у сборника «ХРОНИКИ МЁРТВЫХ ГОРОДОВ 2» появилась обложка.

Несмотря на то, что авторы писали по иллюстрациям, каждый рассказ оказался удивительно неповторим.

Друзья, спасибо за добрую атмосферу, внимание и доброжелательность во время проведения конкурса.

Иллюстрация Нитки Ос

Артём сидел в песочнице и лепил куличики. Он старательно набивал песком формочку, ловко переворачивал, пристраивая её на бортик оградки, осторожно приподнимал – куличик рассыпался. Часть песка оставалась внутри.

«Твою ж мать! Надо ж было совком постучать, чтоб отошло!» – с досадой то ли вспомнил, то ли догадался тридцатипятилетний Артём.

Но совка нигде не было. Стало обидно. До слёз. Ком подступил к горлу. Артём всхлипнул, потёр глаза. С перепачканных пальцев песок сразу попал под веки, Артём взвыл от рези, часто заморгал и…

Проснулся.

Глаза резало и наяву. Утренний свет сквозь щель в шторах был хоть и слабым, но вполне ощутимым и неприятным из-за внезапного пробуждения. А плач, истеричный детский плач, зародившийся в недрах сна, каким-то невозможным образом прорвался в реальность.

Артём нашарил сотовый, еле проморгавшись, разглядел цифры: 5:38.

Мать-перемать! Долбаных пять тридцать восемь! На службу к девяти, а до будильника ещё восемьдесят две, чтоб тебя, минуты! Целых восемьдесят, мать твою, две минуты сна! Сладкого. Утреннего. Пусть в песочнице. Пусть с мокрыми глазами. Да хоть с мокрыми штанами. Пошли вы все на…! Это его сон. Залог здоровья. Имеет право. Он в этой квартире с рождения. Тоже ревел по первости, в младенчестве, но не в пять лет и не в пять утра, и не так, будто режут его. А этот урод, придурок недоделанный, устраивает истерики каждую ночь! Каждую!

Орёт, действительно, как резаный, во всю глотку, будто он прямо у Артёма в квартире. Стены-то, ясное дело, чихнёшь – соседи «здоровья» пожелают. А тут ор. И ведь он так ни минуту, ни две. Часами орать будет. Аутист – это нынче не диагноз, это оправдание. Аутист, чёрт его дери!

Раньше не было никаких аутистов. Дебилы были. Их держали в спецшколах, в интернатах. Сидели себе под присмотром. А тут на тебе, развелись аутисты, оказывается. А вы, нормальные, терпите. Проявляйте толерантность.

Поморщившись от крика, Артём снова посмотрел время. Экран сотового высветил 5:43.

Пять! Сорок три!

Он повернулся на бок, закрыл голову подушкой. Шея тут же затекла, а рёв прорывался и сквозь слой холлофайбера.

После очередного истошного вопля Артём отбросил подушку и, что было силы, заколотил кулаком в стену. Жена подскочила:

– С ума сошёл?!

– Сойдёшь! Глянь, сколько время!

– Вот именно. Додумался, тоже мне. Я вообще-то тоже тут сплю.

– Ну и спи себе. Кто мешает-то?

Инга саркастически хохотнула:

– Ты и мешаешь.

– Я?! – Артём задохнулся от возмущения. – Этот идиот орёт – не мешает, а муж родной мешает!

– Муж родной сам ведёт себя, как… Саввушка – больной ребёнок.

– Так пусть лечат, пусть в больницу кладут. Ну сколько можно? Это ж ад какой-то. Орёт, как…

Раздражающий звук переместился из граничащей со спальней комнаты дальше по коридору. У проблемных соседей приоткрылась входная дверь. Плач вырвался на лестничную площадку, эхом разлетелся по этажам. Дверь хлопнула. Послышались приглушенные уговоры, шиканья. Плач и уговоры поплелись вниз по лестнице к выходу из подъезда.

– Офигительно! – прорычал Артём. – Теперь он во дворе базлать будет.

– Слушай, ну как тебе не стыдно? – ворчала жена. – Он же особенный. Он задачки по высшей математике как орешки щёлкает. Читать научился в два года. Сейчас учебники по физике до дыр зачитал.

– О, господи! Так он гений?!

– Гений! Лена говорила…

– Пусть Лена лучше скажет, чего он орёт у неё до двух ночи, а потом в пять утра снова-здорово. Этого Лена не говорила?

– Говорила. Совок он потерял вчера. Копался в песке и подевал куда-то. Они с дворником всю песочницу перерыли. Не нашли. А Савка в рёв.

– Совок… Гений же, ясно-понятно. Что, новый совок купить не могла? Я сам ему сто совков куплю, лишь бы заткнулся.

– Артём! Вот ты взрослый, а хуже ребёнка. Аутист он. Ему тот нужен. И даже если дать такой же, формой, цветом, но не тот, он не возьмёт. Он очень привязан к вещам, к последовательности действий, любое изменение в распорядке вызывает нервный срыв, истерику. Такова природа аутизма.

– Природа избалованности такова. Раньше такое ремнём лечили. Я малой был, в «Детском мире» машинку пожарную увидел, давай ныть. У матери с отцом денег в обрез, а мне вынь да положи. На пол рухнул, давай ногами бить. Отец за шкирку поднял, такой подшлёпник зарядил – задница горела, никакой пожарной машиной не потушить. Вся истерика как рукой снялась. В буквальном смысле.