Алекс Мрит - Обратная сторона

– Зажило уже, срослась черепушка, слава богу. Я к тебе хотел заглянуть еще около двух недель назад, но прицепились какие-то. Наша территория, а ты мол тут вообще никто и не человек вовсе, гони деньги и благодарен нам будь, что не зачморили еще тебя. Все в таком духе. Какая еще их территория, достали меня уже разговоры, отвык я за два годы от этих уродов. Не сдержался, положил всех. Но один шустрый оказался, арматурой приложил. Хорошо еще реакция есть, в спаррингах натренировали.

Рамиль внимательно слушал, откинувшись на спинку мягкого углового дивана.

– Понятно. Помню, был такой кипеж. Пацаны злые были, все искали какого-то психа – боксера, с реакцией как у Брюса Ли. Это значит ты их… Хорошо дерешься. До армии ты это не очень любил. На кулаках помниться все отказывался. Только борьбу ему подавай! Тогда Ленька тощий, все подначивал тебя, лез с кулаками, но ребята твои знакомые из разных группировок не давали ему до тебя докопаться. А так ему хотелось. Что ты такой был, как это называется…? Пацифист, во! Ты бы ведь его и тогда уложил бы махом. И нечего бы тебе не было, несмотря на то, что из группировки он был. Там у тебя полно друзей было, по справедливости бы решили, нечего бы тебе не было. А у тебя какие-то свои заморочки в голове были. Нет и все! Только бороться. Борец какой. Сейчас ты вон кулаками направо – налево машешь и арматура тебе нипочем. Один из них рассказывал, что ты монтажку голой рукой отбил. Гонит конечно, но все равно троих уложить – уважаю. Один из них вообще еле выжил, чем-то ты его металлическим в горло ткнул. Зря ты на рожон лезешь. Припрутся к тебе десяток бойцов – не эти малолетки и что будешь делать? И тебя покоцают и семью твою. Наслышан, наверное, кто теперь всем правит. Старики конечно до беспредела не опускаются, но все бывает. Иногда пацаны и переусердствовать могут. Тем более, если разозлить их как следует. Но это решаемая проблема, молодняк это был – боевые единицы, мясо. Безмозглые, наглые и выпендристые. Никто из-за этого особо париться не будет, тем более, если за тебя серьезные люди будут. И вообще не «Памирских» это территория, нейтральная это земля была. Уладим. Все что ли, или еще с кем успел повздорить?

Рамиль выжидающе смотрел на приятеля, потягивая сигарету и стряхивая пепел в изящную хрустальную пепельницу. «Изменился он конечно. Раньше тоже неробким был, но всегда как будто побаивался чего-то, в криминал не лез. В какой-то момент, кажись хотел пришиться к этим самым „Летчикам“, приходил на сборы. Но оба раза сборы переносили. Парень с такой физподготовкой нам пригодится. Может конечно не прижиться, характер у него еще тот. Если проявит себя и станет в авторитете, можно будет в случае чего об услуге напомнить. Есть и другой вариант. Он когда-то ходил с „Памирскими“ и мог им подкинуть информацию о том, кто так грамотно уделал их бойцов. Помнится, был еще один случай примерно в те же дни. Какой- то моряк или летчик избил двоих ребят на базаре, когда те дань собирали. Они при делах были и тоже „Памирские“. Торговки могли ошибаться. На самом деле это мог быть Марат, нацепивший парадную форму и решивший показать себя перед девками. Им торговкам что летчик, что десантник, один черт. После армии очень злой он стал. И отчаянный, что более важно. Злых сейчас полный город, радости мало. Но все пришибленные и забитые. Если что, то те разборки переиграть можно.»

Марат прервал его размышления и сжав зубы процедил:

– Мать мою какие-то уроды по дороге домой избили и ограбили. Чем-то тяжелым по голове стукнули, отпинали ногами и забрали все, что у нее было. В реанимации она теперь. Без сознания. Отец в больнице ночует. Найти хочу тех, кто это сделал и шею им свернуть, кто бы они не были. Старики, молодые, или еще какое отребье промежуточное.

Глаза Марата налились кровью, и он уставился бешеным взглядом на Рамиля. Тот вытащил новую сигарету из пачки и не спеша прикурил. Рассказ Марата его не тронул, дело обычное.

– Сочувствую. Родители – это святое. Я бы тоже за своих горло перегрыз. Скажу тебе сразу – это не «группировщики». Наши по- другому зарабатывают. Может уголовники или доведенные до отчаяния мужики, лишившиеся работы. Жить ведь на что-то надо, вот и слоняются, ищут добычу полегче и пожирнее. Извини, но это правда. Поспрашиваю, если что узнаю, дам знать. Ты у родителей живешь?

– Да

– Ладно, понял тебя. Но тут вряд ли что нарыть получится, если только засветятся они где-нибудь. Может кто из наших что видел или слышал. Помогу по старой дружбе, но нечего не обещаю. Еще раз сочувствую маме, но советую тебе о своей жизни подумать. Пора на ноги вставать, опору обрести.

– Хорошо, пошел я. Благодарю за помощь и угощение.

Марат надел ботинки и повернул ручку входной двери.

– Кстати, а что ты в школе так не любил на кулаках драться? Теперь же это у тебя вошло в образ жизни, судя по твоим подвигам. Пацифистом до армии был?

– Никем я не был. Просто никогда не делаю того, чего не умею. Тем более не люблю, когда результат непредсказуем.

Мама шла на поправку. Марат искал работу, а еще больше женского внимания. Дело молодое. Гормоны играют. Девушки были. Знакомились, но как-то не складывались отношения. То одно, то другое. На дискотеку идти не имело смысла. Девчонок там много. Но ничем хорошим это не закончится, да и пацанку не хотелось. На кой она такая нужна. Почти что проститутка, разве что денег не берет – другие интересы имеет. Как-то на улице он встретил свою первую тайную любовь. Девушку звали Ольга. Она училась в параллельном классе. Была симпатичной девчонкой, на которую многие заглядывались. Некоторые от зависти исподтишка подшучивали, выдумывая про нее разную ерунду. Пацанкой она не была и по рукам не ходила – Марат это знал точно. Хотя какое-то время встречалась с одним деловым парнишкой. Может, пока Марат был в армии, она вышла замуж. Кто знает. Он и до армии не видел ее несколько лет. «Красивая, как обычно. Хорошо одета, но не вызывающе. На шлюху не похожа». Марат не стал скромничать, подошёл, представился. Как-то встретились, поговорили. Потом начали встречаться. Ольга была из обеспеченной семьи. Отец бывший начальник какого-то цеха на заводе. После перестройки сменил вид деятельности и открыл кооператив. Жена работала у него кем-то вроде бухгалтера. Оля училась в университете. Запросы у девушки конечно были дай бог и Марат все чаще начинал задумываться о том, чтобы принять предложение Рамиля. Ведь «профессия» рэкетира была одной из самых престижных и высокооплачиваемых. Он очень не хотел потерять эту девушку и готов был на все ради нее. Они даже ходили на дискотеки. Те, которые поприличнее – где собираются не одни «группировщики». Теперь появились и такие. Вечерами посещали видеосалоны – новомодные кинозалы, где показывали зарубежные фильмы. Кинозалы – это конечно громко сказано, ведь чаще всего это были обычные просторные комнаты, где стоял цветной телевизор и кассетный видеомагнитофон. В особо «продвинутых» видеосалонах стояли два телевизора у противоположных стен, по которым синхронно шел кинопоказ. Марат подрабатывал как мог, берясь за любую работу. Ольга понимала, что Марату трудно оплачивать их свидания и старалась платить за все сама. Марат понемногу адаптировался к гражданской жизни. Научился не обращать внимания на уличные драки, ограбления и избиения. За прошедшие несколько месяцев он лишь два раза подрался, заступаясь за несчастных перед обнаглевшими «группировщиками». Он теперь всегда носил с собой обрезок трубы, который однажды ему очень пригодился. Но время шло, и Марат все чаще задумывался о том, что надо на что-то решаться…