Алекс Мрит - Обратная сторона

– Да, в них реже бывают обязательные поборы за допуск до сдачи экзаменов и зачетов. Но зато там топят по-черному. Надо быть очень подкованным, чтобы без шпаргалок сдать предмет доценту или профессору, который всю жизнь занимается изучением одного единственного предмета, своей учебной дисциплины. Такие студенты встречаются, но довольно редко. Дай бог, если найдется пара-тройка таких среди всех поступивших в университет. На практике же такие учащиеся встречаются еще реже. Естественно, что курсовая работа, как бы хорошо она не была выполнена, оборачивается для студента еще одной головной болью. Ее успешная сдача зависит не только от отношений, сложившихся между преподавателем и студентом, как это часто показано в наивных советских фильмах, а в первую очередь определяется жадностью и наглостью преподавателя. Подчас и его крышей, то есть покровителями и ректором, который со всего имеет свой процент. В общем, студенту опять надо платить и так будет повторяться бесчисленное количество раз в разных вариантах, пока новоиспеченный специалист не покинет родное учебное заведение.

– Я считаю, что это в принципе справедливо, причем для нашей страны, это не худший вариант. Все хотят жить. И преподаватели, забывшие в период перестройки вкус бутерброда, наверстывают упущенное время. Да и в годы развитого социализма преподаватели ВУЗов и ученые считались голодранцами, которые с тоскливой физиономией завистливо смотрели на заводских рабочих, получавших в 2—3 раза больше них – образованных и талантливых людей. Сейчас для сотрудников ВУЗов, имеющих отношение к учебному процессу – золотое время, причем в прямом смысле слова.

Марат закончил говорить, но в голове вертелась одна мысль, которую он до поры до времени не торопился произносить вслух. «Неужто Виктору не хватало средств к существованию?». За те несколько дней, прошедших с того момента, как взяли убийцу, полицейские проделали большую и кропотливую работу. Были подключены различные структурные подразделения полиции. В итоге – нечего. Но это не означало, что проверка была проведена непрофессионально или для отписки. Напротив, показания Князева подтвердились. Он на самом деле едва сводил концы с концами. Виктор с трудом платил алименты, едва расплатился за подержанный автомобиль марки ВАЗ 2107, который постоянно ломался и из-за отсутствия средств на ремонт у его владельца и часто простаивал во дворе дома. К тому же Виктор помогал больной маме, жившей в убогой, давно не видевшей ремонта квартире. Лишь в последний месяц тот дал бывшей жене огромную по его меркам сумму на дочку, щедро облагодетельствовал мамашу. На работе, как Виктор и говорил, он получал небольшую зарплату, несильно отличавшуюся от минималки. Никакой «конвертной надбавки» он не имел. В институте, где он преподавал, совмещая с работой исполнительным директором в ЗАО «Сфера» официальная зарплата была не больше. Хотя там был воистину «клондайк», золотая жила. Сотрудники ездили на дорогих иномарках, покупали квартиры. Разрешены были любые поборы со студентов – ВУЗ был из разряда престижных. Преподаватели отдавали большую часть «доходов» в ректорат. Ректор отстегивал в министерство, УБЭП и какие-то еще ведомства. История банальная, не заслуживающая никакого внимания. Виктор, по словам коллег, отличался принципиальностью и справедливостью. Был порядочным человеком, непонятно откуда взявшимся в наше время жуликов и взяточников. Он являлся великолепным финансистом и будь Виктор менее чистоплотным, возможно стал бы олигархом или финансовым воротилой. Эти высказывания коллег не были преувеличением. Его работы издавались за рубежом, но гонорары оседали в чужих карманах – обычно ВУЗовских. Он не мог, а скорее всего просто не хотел «раскрутиться» в обществе, взаимоотношения и все виды деятельности в котором построены на повальном круговом взяточничестве, подлости и обмане. Со студентов он денег не брал. Исключением являлись индивидуальные занятия, где он подтягивал бездельников или студентов плохо понимающих предмет. Также он дополнительно и безвозмездно занимался с любознательными и талантливыми, желающими глубже изучить интересующие их темы. Деньги за внештатные занятия проходили через кассу ВУЗа, который забирал большую часть. Свою часть этих от средств он отдавал бывшей жене. Сам жил как монах, лишь изредка позволяя себе мелкие житейские радости. Странно получается. Сотрудники, проводившие допрос до Марата, отмечали острый ум и незаурядные способности подследственного. Психических отклонений нет. Бывало, что на него оказывали морально-психологическое давление, подвергали пыткам и насилию. Результатов это не дало. Да их никто и не ждал. Отрывались за убийство милиционера. В предъявленных обвинениях сознался, сотрудничает со следствием. Неторопливо и обстоятельно описывал все подробности случившегося. Не пытался оправдаться или что-то скрыть. Вел себя вежливо и стойко. В содеянном не раскаивался и отстаивал свою точку зрения. Запуганным не выглядел. Может только немного подавленным и усталым. К лишениям и трудностям последующих лет был готов. Тем более его собственная жизнь была ненамного лучше и краше. Разве что свободу передвижения никто до этого не ограничивал. Вот он монотонно изо дня в день и ездил по своим бесполезным и непродуктивным делам. Куда ему еще ездить с такими мизерными доходами. Египет и Турция, в которые ездят лишь последние бедняки, и те были для него недостижимой мечтой, не сочетающейся с его нелепой жизнью.

– Какие по твоему мнению ВУЗы в нашем городе самые «беспредельные» по количеству взяток, поборов и подобных злоупотреблений? – спросил Марат.

– Это не для кого не секрет – государственный университет и медицинский университет. Если очень низкий уровень подготовки студентов в первом случае заметно не сказывается на жизни людей, то взяточничество и разнообразные нарушения во втором напрямую влияют на здоровье, а главное жизнь граждан Республики.

– В медицинском и в советское время было не чисто. Поступали по большому блату и учились абы как. Но то, что происходит там сейчас пугало даже хладнокровного Маркиза. Впрочем, при возникновении проблем со здоровьем он ездил лечиться за границу.

Виктор продолжил:

– То, что происходит с отечественной медициной и с обучением будущих врачей – это настоящая беда. Студенты покупают все оценки на деньги преуспевающих пап и мам, совершенно не разбираясь в своей специализации. В результате ежегодно гибнут и становятся инвалидами сотни тысяч, а возможно и миллионы россиян. Медсестры разбираются в медицине не сравнимо лучше дипломированных врачей высшей категории, кандидатов и докторов медицинских наук. Возможно когда-нибудь, лет через 200—300, когда Россия станет правовой страной, и иски за неправильное лечение будут удовлетворяться, тогда правительство всерьез озаботится вопросом подготовки врачей и здоровьем остатков нации. Ведь от этого зависит экономика страны. А граждане – это винтики, гаечки и шестеренки огромного сложнейшего механизма, дающего возможность жить абстрагировавшейся правящей верхушке. От состояния здоровья, в том числе и душевного этих, казалось бы, незначительных элементов зависит благополучие всей системы. Сломанный или поврежденный винтик не сможет полноценно исполнять свои обязанности. Винтики заменимы, если есть чем их менять. Пока не останутся одни лишь испорченные, больные винтики и гаечки, которых нечем будет заменить и тогда посыплется вся система. Процесс этот идет медленно и неотвратимо. Возможно, когда большие дяди осознают происходящее, будет слишком поздно. Для людей, не для них. Дяди уже достаточно наворуют, и остаток жизни вполне могут провести за границей, наслаждаясь морем и ласковым солнцем. Сложившаяся ситуация очень сложная. И опутавшую всю страну порочную паутину воровства, обмана и лжи разорвать вряд ли кому-нибудь под силу. Россия гниет и разлагается, все глубже проваливаясь в бездонную трясину упадка и нищеты.