Петя Камушкин - Вторая половинка

А вечером того же дня Вика опять поздним звонком переполошила родителей. Сообщив, что в углу двора почти час неподвижно стоит странная фигура, вперившись взглядом в её окна. Какая-то низенькая бабушка в зимней одежде. Это при 20-градусной теплыни на улице!

Родители посоветовали задёрнуть шторы на окнах и не обращать внимания. Какой вред от безобидной старушки? А то что застыла на месте – с бабушками и не такое в их возрасте случается. Постоит, потом опомнится и уйдёт восвояси. Старушка – это не маньячила какой-нибудь.

Наказали ещё дочери оставить включённым свет в коридоре на ночь. Мало ли, опять стуки повторятся… С тем и улеглись на боковую, так как время в Екатеринбурге было уже позднее.

Но спокойно доспать до утра Наталье с Александром не удалось и в эту ночь. Часа через три их опять разбудил тревожный телефонный звонок дочери. Испуганным шёпотом Вика поведала, что в её дверь опять стучатся. Через глазок снова ничего не видно – тьма кромешная. Хотя она и оставляла включённым свет в коридоре, перед тем как закрыться на ночь.

В подтверждение своих слов поднесла трубку сотового к двери, и родители услышали негромкое, но явственное постукивание.

Ну, как быть папе с мамой на таком расстоянии, чтобы помочь перепуганной дочери? Отец снова долго пытался дозвониться до дежурного. Но, дозвонившись, услышал в ответ, что по пустякам полиция патрульных не гоняет.

Провисев на трубке с Викой больше часа, наконец-то услышали обнадёживающую весть, что стук прекратился. Чуть успокоенные, но всё равно взволнованные не на шутку, вернулись в кровать. Пытаясь понять, кто же вторую ночь подряд лишает сна их любимую дочурку, а заодно и их самих?..

В общем, подобным образом прошла неделя. С перерывом на день-два странная бабуся в зимнем пальто или шубе (из окна вдалеке было не разобрать, а близко она не подходила) регулярно появлялась на своём «посту» в углу двора. Где стояла недвижно час, иногда и дольше, уставившись в Викино окно. А затем ночью начинались эти пугающие стуки в дверь из темноты коридора. После чего родителей будили телефонные звонки испуганной дочери. Которая, заикающимся от страха голосом шептала в трубку, что это страшная бабка хочет до неё добраться и съесть!..

Наталья с Александром невольно стали связывать происходящее с майскими загадочными событиями в купленной коммуналке. Но рассказывать о них дочери теперь тем более не решались.

В конце концов, девчонка не выдержала и съехала к однокурснице на съёмную квартиру, оставив собственное, заботливо обустроенное родителями, гнёздышко пустовать. Наотрез отказавшись возвращаться в жуткую пустую коммуналку.

Спустя год, так и не поняв, был ли то реальный полтергейст, или злые происки неизвестных врагов, наши знакомые комнату в коммуналке продали. Подкопив к тому времени на полноценную отдельную квартиру. Куда и перебралась их дочь Вика, питерская студентка-отличница.

В новом жилище ничего пугающего и странного с ней не происходило…

05.10.2017

Рисунок автора

Дядька моего товарища в начале восьмидесятых годов служил в Хабаровском крае, в одном лётном полку. Назовём его Николай. Он и рассказал.

Сами, правда, на самолётах служивые не летали, лишь обеспечивали какие-то наземные функции радиотехнической связи. Но погоны, как и положено в ВВС – голубые. Аппаратура, с которой пришлось обращаться, достаточно наворченная: передатчики, антенны, усилители и т.п. Основной солдатский состав был закреплён экипажами на передвижных авторадиостанциях. Какие – на базе ГАЗ-66, какие – на Уралах. Периодически солдат гоняли на учения. Забросят, сначала железнодорожным эшелоном, потом своим ходом, в какую-нибудь глухомань, и оттуда касатики стерегут рубежи Советского Союза.

Не знаю, как сейчас, а тогда в учебке всех радистов поголовно заставляли зубрить азбуку Морзе. Будь ты хоть продвинутый москвач – радиотехник-любитель на гражданке или, как говорил капитан-комвзвода (переиначивая по-своему название столицы Кампучии) – «пнём-пень» из туркменского кишлака, все должны выдавать за минуту нормативное количество точек-тире, выбивая их ключом радиста. А народ в части был со всех краёв необъятной тогда советской Родины. Пятнадцать национальностей из союзных республик, не считая автономий. Даже чукча один служил… А может, два, однако.

Некоторые особо неодарённые, русский язык только в армии услыхали, да и то, в основном непечатный. А тут надо его ещё на азбуку Морзе перевести! Были с ними проблемы у капитана. Но ничего, в положенный срок все экзамен сдали, и всем применение нашлось. Страна родная можешь спать спокойно – в небе воробей не проскочит, мышь по суше не проползёт.

У Николая среди близких друзей-сослуживцев всех мастей нашёлся и узбек Абдурасулов. По поводу национальности никто никого не гнобил, все жили одной солдатской семьёй. Вместе ели, вместе спали, вместе общую Родину стерегли от блока НАТО. Подшучивали, конечно, порой над плохо изъяснявшимися по-русски соратниками, но без злобы. Говоря по-нынешнему, толерантно общались. Вот с этим доблестным сыном узбекского народа Абдурасулом Никола крепко сдружился. Правда, экипажи у них были разные. И воинские специальности тоже. Если Коля выполнял в своей небольшой команде из четырёх человек основную функцию, то Абдурасулов был водитель-связист. Причём водитель – в первую очередь, а связист – уже на подхвате.

Однажды в конце зимы полк снова подняли на очередные учения. Раскидали экипажи по всему Хабаровскому краю, на точки. А точка могла быть просто в чистом поле. Заезжает авторадиостанция, напичканная электроникой, в ту степь, поднимает антенну, включает лампочки и передаёт-принимает радиосигналы. Да, не сказал, вот этот кузов-домик с аппаратурой, установленный на шасси, и есть кунг. При желании там и жить можно. Только недолго, и не в лютый холод. А в Хабаровском крае, при тамошней сырости и ветре, даже минус 20 казались всеми сорока.

Закинули на такую вот удалённую от цивилизации точку и ГАЗ-66 с водилой Абдурасулом. Причём, деды и сержант-командир экипажа куковать в холодном кунге не захотели и свалили по-тихому на тёплый центральный пункт связи за несколько километров от точки к другим армейским льготникам. Ответственным за станцию оставили Абдурасулова (он к тому времени уже больше года отслужил, «черпак» т.е.) и молодого Ниязова (стаж – несколько месяцев после учебки). Пусть испытывают тяготы и лишения армейской жизни, как клялись в присяге. А дедушки уже до того свой долг отдали честно.

Холод тогда стоял лютый. Минус тридцать, а то и круче. Да ещё с ураганным ветрищем. А у этих двух бедолаг из тёплой одежды – только шинелки, да шапки серые уставные. Правда, когда мотор «газика» молотит, в кабине тепло. Двигатель в ГАЗ-66 как раз между сиденьями стоит, хорошо греет.