Роман Кузьма - Инферно – вперёд!

Гвенн, однако, страшно разволновалась по данному поводу и, предоставив своему возлюбленному улаживать формальности, исчезла, сообщив, что ей нужно узнать, как поживает отец и прочие родственники.

Редактор «Городских новостей» чувствовал себя великолепно, словно солнце, уничтожившее клювастых существ, светило исключительно ему, и только улыбался, глядя на задирающего нос сержанта. Нос у того, кстати, имел презабавную форму: та походила на картофелину, пытающуюся пустить ростки. Лицо же, нездорового цвета, наводило на мысли о плохо вымытой тарелке, посыпанной перцем – веснушками. Норс решил называть его про себя Сержантом Гнилой Гарнир.

– Я сказал что-то смешное? Или у тебя настолько дурацкая фамилия, что ты скалишься, услышав её даже из собственных уст? – Сержант придал своему голосу максимально низкие интонации, пытаясь говорить так, чтобы слова звучали глухо и угрожающе. Это ещё больше рассмешило Норса. Он накрыл свой контракт пятернёй и молча придвинул его к сержанту.

– Там всё написано. Капрал Норс. Я хочу уволиться.

Видимо, тут он окончательно взбесил писаря. Вскочив, тот подозвал маявшихся под сенью соседнего дерева солдат.

– Следите за ним, чтобы никуда не сбежал! – задыхаясь от злости, выкрикнул он. Как только солдаты с винтовками наперевес приблизились, писарь, выпучив глаза, обратился к редактору. – Никуда ты не уволишься! И никакой ты, кстати, не капрал!

Услышав последнюю фразу, Норс решил, что лопоухий сержант просто перегрелся на солнце. Правда, тот носил фуражку, оттопыривавшую его и без того огромные уши, да и раскладной стол находился в тени высокого, ветвистого вяза – однако же странность в его поведении, как говорится, была налицо. Норс решил не спорить с сумасшедшим, а дождаться, пока у того пройдёт приступ владеющей его сознанием душевной болезни.

Однако же дальнейшие разъяснения писаря, внёсшие ясность в сложившуюся ситуацию, убедили Норса в том, как жестоко он ошибался. Для начала Сержант Гнилой Гарнир кивнул солдатам, указывая на редактора, полагавшего, что он – капрал.

– Ребята, держите его за руки, чтобы он тут ничего не натворил. – Несколько пар крепких рук немедленно вцепились в Норса, а в лицо ему ткнулся собственный контракт.

– Читать умеешь? – Голос писаря переполняли ненависть и сарказм. – « Рекомендованное предварительно звание – капрал» .

До Норса немедленно дошло, как коварно провёл его капитан Глайнис; он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Его обманули, причём самым бессовестным образом…

– Ты – просто новобранец, Норс, кто бы и к какому званию тебя не рекомендовал. – В блёклых глазах, за которыми виднелись огромные уши, блеснуло осознание собственного триумфа. – Насчёт увольнения в запас: оно возможно только после минимального срока службы, который составляет пять лет, либо по болезни или ранению. Если ты попытаешься подделать справку о болезни или умышленно поранишь себя, мы отправим тебя в тюрьму. Хотел бы оказаться в одной камере с уголовниками, а, Норс?

От такой радужной перспективы редактору «Городских новостей» сделалось дурно.

– Однако не печалься, парень, – внезапно подобрел Сержант Гнилой Гарнир и снисходительно улыбнулся до самых ушей, благо с таким выдающимся размером последних это не составляло ни малейшего труда. – Значительное количество заявлений о досрочном завершении службы, в том числе и на следующий день после вербовки, удовлетворяется каждый год. Это я могу сказать с уверенностью, потому что работаю в полковой канцелярии.

От осознания собственной важности писарь надул щёки, отчего портрет его стал походить на разбухшую перезрелую дыню, однако цвет у неё оставался всё таким же белёсым, словно она выросла без доступа солнечного света.

– Такое случается каждый год, особенно с теми, кто на самом деле не нужен армии, ведь у нас всегда избыток добровольцев. – Тут Сержант Гнилой Гарнир нахмурился, будто вспомнив о чём-то, и его веснушчатое лицо приняло удручённое выражение. – Правда, должен разочаровать тебя: я уже видел циркуляр, в котором – признаюсь тебе по секрету – говорится, что все увольнения в запас приостановлены. Не исключено, что даже начнётся мобилизация.

Заговорщицкий тон сержанта, который для вящей убедительности прижал палец к губам, совершенно не понравился Норсу. Его, впрочем, не покидала уверенность, что писарь, подобно всем мелким чиновникам, просто злоупотребляет своим положением. Имея самую малую каплю власти, он пытается буквально утопить в ней того, кто стоит ниже по служебной лестнице.

В конце концов, Норс не услышал ничего нового по сравнению с тем, что уже сообщил ему накануне капитан Глайнис, разве что капральские нашивки, которых он так и не примерил, бесследно улетучились. Обессиленно кивнув, он обмяк в руках солдат; повинуясь нетерпеливому жесту писаря, те отвели его в сторону. Наконец, их хватка ослабла, и Норс имел возможность поправить свою, всё ещё штатскую, одежду.

– Ты только не дури, – сказал ему здоровенный детина с умбрийским акцентом. – Попробуешь сбежать – найдут и упекут за решётку. Могут и застрелить при задержании, такое тоже бывает.

Норс отнюдь не собирался бежать, однако ему вовсе не улыбалось начать службу рядовым, ещё и в военное время.

Словно читая его мысли, седовласый капрал, видимо, долгое время служивший в армии, поспешил сказать несколько утешительных слов.

– Не переживай, может, действительно произведут в капралы через месяц-другой – ты ведь, как-никак, из образованных? – Норс, который словно потерял дар речи, угрюмо кивнул в ответ. Седой тоже кивнул и обратился к остальным солдатам, усевшимся здесь же, прямо на раскиданных по травянистому склону холма ранцах. – Я слышал, что когда у вербовщиков недобор или нужно какого-то болтуна побыстрее заткнуть казённой ложкой, то они выписывают даже офицерские патенты. Им-то что? Подпоил, навешал лапши на уши и доставил в часть, а дальше – укатил, и след его простыл. А болван просыпается в казарме для нижних чинов и всё денщика зовёт, который ему, якобы лейтенанту такому-то, по званию положен.

Солдаты дружно захохотали в ответ, а Норс, нашедший в себе силы улыбнуться, всё думал о фразе «заткнуть казённой ложкой». Вот, значит, как королевская власть избавляется от «болтунов», способных со временем стать революционными агитаторами – их обманом завлекают в армию! В армии-то, насыщенной нечестными людьми, которым ещё вчера, как поделился Глайнис, угрожало тюремное заключение, агитировать некого. В такой компании легко расстаться с жизнью – в результате «несчастного случая», например.

Норс почувствовал во рту горький привкус. Королевский герб, всегда вызывавший светлые и возвышенные чувства, словно подёрнулся тонким, отталкивающего вида налётом патины.