Роб Гроул - Дейлекронт: дитя чернильной течи

Мидек сидел с зажжённой лампой и листал старые книги и исторические писания. Огонёк трепетал под небольшими порывами ветра, что залетали из дверных проёмов библиотеки. Время уже было за полночь. Многие бы назвали это никак иначе как одержимость. Другие же допустили мысль о целеустремлённости. Третьи бы вовсе называли его сумасшедшим. А может все три суждения и были правдой. Он вдумчиво прочитывал каждую строку и пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая поможет ему занять царское место. Тяжёлые веки начали закрываться после нескольких часов упорного труда, но ответов так и не было. "Неужели ничего нет, что может мне помочь? Я в это не верю!", – размышлял он и переворачивал одну дряхлую страницу за другой. Ему нужна была всего одна деталь, всего один даже самый незначительный намёк. «Сказание о Гельнее», – прошептал он и перевернул страницу. Рукопись рассказывала о возникновении испытания, его становлении, а также значении среди потомков Нильшерта. « И нет сильнее человека способного одолеть все стихии. Ибо кто возможен покорить их, покоряет саму природу». Это лишь пустые слова, которые Мидек с раздражением пропускал глазами. «… и нарекается мужем тот, кто покорил все: воздух, воду, огонь, землю. И имеет всю полноту прав, которые предоставляет город, и муж хранит честь Нильшерта и защищает его от всех врагов его. Тот, кто оступился (не прошёл гельнею), не может называться мужем и власти не имеет, и силы не имеет и оставлен будет он без всякого права на наследование от отца и город не будет ему родным». «Вот оно!», – безумно прокричал Мидек. Если Кенваль провалит испытание, то не сможет быть наследником царя, а значит трон останется пустым после смерти Сотара. Ему оставалось надеяться, что мальчик действительно настолько беспомощен, как он думал. А если это и не так, то у него есть уникальная возможность помочь молодому царю никогда не стать правителем Нильшерта.

Сотар и Лукреций прогуливались по саду. Руки царя были скрещены на пояснице, а вельможа шёл, сведя их в рукава перед собой. Светильники по правую и левую сторону на каменных округлых полосках были уже зажжены. Перед заходом солнца их всегда заполняют маслом. Волшебная тропа вела к дворцу. Каждую каменную линию над головой обвивали растения с сиреневыми бутонами цветов.

– Ходят слухи, что вы оставите престол, когда Кенвалю исполнится семнадцать.

– И кто же так много говорит?

– Разве вы не знаете, – твердо ответил Лукреций.

– Этому человеку ничего доверять нельзя.

– Слишком поздно вы это поняли.

– Нет, я поздно понял, что он изменился.

– Хотите сказать он не всегда был одержим властью?

– Когда-то мы вместе плясали вон на тех зелёных полянах, – указал он пальцем в сторону от крепости.

– Не знал, что вы вместе выросли.

– Мы познакомились во время гельнеи. После неё он прошёл обучение в царской армии, а затем стал служить там.

– Очень снисходительно с вашей стороны было дружить с таким как он.

– Мидек был моим самым лучшим другом. Я думал, что это доверие между нам ничто не может стереть. А когда мне в раннем возрасте пришло время занять престол, то он отстранился. Я не отталкивал его, он закрылся сам в себе и ничего не говорил. Но в его глазах я видел зависть. Самое гнило чувство.

– Всегда больно терять близкого человека, – пронзительно произнёс Лукреций.

– Никакой титул не может отгородить тебя от этого. Ты всё равно остаёшься человеком.

– Война? Вы уверены? – вдруг понял поменял русло разговора Лукреций.

– Нет. Но разве есть другой выход?

– Выход без пролития крови.

– Ты политик, Лука, как и я. Такие как мы делаем всё для улучшения жизни государства. Но иногда лучшая дипломатия – это острый клинок.

– Надеюсь, это целиком и полностью ваше решение.

– Мидек тут не причём. Его возгласы давно стали для меня пустым звуком. Это мой выбор. И, конечно, выбор мужей Нильшерта.

– Приятно слышать, что вы не идёте у него на поводу.

– Что на счёт завтра? Всё готово? – вдруг заволновался Сотар.

– Да, ваше величество. Можно задать вопрос?

– Да, разумеется.

– Как вы думаете, он готов?

– Не знаю, Лука, не знаю…

– Вы же понимаете, что случится если он оступится? Боюсь царский титул не позволит обойти указания закона.

– Я много думал над этим. Может в таком случае ему и вовсе не суждено править государством.

– Кому же, если не вашему сыну?

– Я много лет молил Бога дать мне наследника. Чтобы то, что я сотворил не пропало без следа. И вот, Кенваль. Если он и вправду подарок с небес, тогда на всё, что бы не произошло будет воля Всевышнего.

– Никогда не понимал почему люди так превозносят веру.

– Почему же? – удивлённо спросил Сотар и повернул голову к собеседнику.

– Неужели нельзя всё взять в свои руки?

– Если бы мы могли властвовать над всем, то сами бы стали богами.

Они уже подошли к боковому входу в крепость.

– У вас завтра назначен суд, – напомнил ему напоследок Лукреций. – Сразу после официального завершения первого этапа.

– Да, помню. Вилур утверждает, что сосед своровал часть его участка.

– И каков будет исход дела?

– Зависит от того, правду ли он говорит.

– Правосудие… К сожалению, в нём часто выигрывает не тот, кто прав, а тот, кто убедит в этом других. Доброй ночи, ваше величество, – произнёс Лукреций и слегка поклонился.

– Спокойной ночи.

Звонкие удары в колокол извещали о том, что гельнея началась. Для всего населения это был праздник с ярмарками, представлениями и сладостями. Люди собирались, чтобы посмотреть на зрелища. Это были одни из немногих дней в году, когда им представлялась такая возможность. Лицезреть как будущие мужи Нильшерта проходят впечатляющие, а порой и опасные, испытания достаточно занимательно. Кенваль проснулся из-за шума. Было ранее утро. Каждый год он с интересом наблюдал как мальчики становились мужчинами в этот день и каждый год он с нетерпением ждал этого события. Однако сегодня на его лице не было радости. Взволнованность и подавленность притесняли его душу. Избавиться от этих чувств ему могла помочь только победа. В узорном деревянном шкафу уже висели особые одежды призванного к гельнее. Они специально шились под каждого участника. Все завязки у них были сзади, чтобы в случае чего не зацепиться ими. Кожа была достаточно лёгкой, но не пропускала ветер и из-за этого в ней было теплее, чем в привычных одеяниях. На верхней части формы был вышит царский символ власти – калиандр. Такой знак, конечно, имел право носить исключительно член правящей династии. Но для Кенваль это не больше, чем блеск звезд: лишь создаёт вид. Ему не хотелось отличатся от остальных призванных. Он спрыгнул с кровати и без особого энтузиазма дошёл до гардероба. За дверью уже стоял харон, чтобы помочь молодому царевичу одеться. В этот раз его помощь действительно не будет лишней. За ней послышались три быстрых постукивания.