Джон Пассарелла - Сверхъестественное. Холодное пламя

Сэм сразу заметил разницу.

Без главных голов, которые всем управляли, чудовище не могло сосредоточиться. Любое движение заставляло его менять направление, будто десяток сознаний сражались за контроль над огромным телом. Вероятно, через некоторое время один из них стал бы новым лидером – по крайней мере, на то время, которое понадобится Химере, чтобы присоединить или отрастить головы… Однако Сэм и Дин не собирались давать твари это время. Они по очереди нападали на Химеру то с одной стороны, то с другой, отрубая одну ее часть за другой.

Когда от чудовища остался только безногий, безрукий, безголовый и бесхвостый остов, окровавленная масса подергивающейся плоти и шерсти, Дин принес из «Импалы» несколько канистр с жидкостью для розжига. Сэм отошел к телу змееженщины, чья голова лежала далеко от безрукого чешуйчатого тела. Теперь она не представляла угрозы. Когда туша Химеры и отрубленные части сгорят, тело змееженщины подвергнется ускоренному процессу разложения, не оставив ей шансов на противоестественное возвращение к жизни. Облегчение Сэма было почти осязаемым – несколько напряженных суток, во время которых они почти без передышки рубили головы и конечности, превратили Винчестеров и «Импалу» в передвижную бойню, и он был счастлив, что не придется сдирать с чудовища кожу, чтобы завершить отделение женщины от змеи.

Сэм не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такую благодарность в конце охоты. Эта мысль заставила его посмотреть на Дина, который стоял рядом, пока плоть Химеры с шипением обугливалась и превращалась в пепел. Во время последней битвы Сэм дважды заметил, как Дин слишком увлекался, кромсая Химеру – когда та загнала его в угол и позже, во время бешеной атаки щупалец. И хотя Дин утверждал, что контролирует себя, Сэм не мог не переживать, что Метка использует любую возможность, чтобы жажда крови одержала верх.

Дин заметил, что Сэм на него смотрит.

– Что?

– Дин, все хорошо?

– Не считая синяков, – развел руками Дин, – я в порядке.

Он говорил скорее небрежно, чем уклончиво.

– И Метка ни разу…

– Не перехватила контроль? – перебил Дин. – Нет. Еще чего.

Сэм кивнул, желая, чтобы это оказалось правдой. Но он видел, что по лицу брата стекают ручейки крови, одежда разорвана и тоже в крови, и красные капли падают с рукавов и пальцев. Как будто он купался в этой крови.

И снова Дин заметил этот молчаливый осмотр, осознал, как именно выглядит, и с улыбкой покачал головой.

– Что? – спросил Сэм.

– Беспокоишься из-за того, как я выгляжу?

– Ну, – Сэм откашлялся. – Раз уж ты об этом заговорил…

– Ты в на себя-то посмотрим.

Сэм бросил взгляд на свои руки, вымазанные липкой красной жижей поверх запекшейся на костяшках черной крови. Его изодранная куртка промокла насквозь и вся была в ошметках мяса. Вонючие останки убитых мутантов и их создателя не пощадили и джинсы с ботинками. Если бы у Сэма и Дина было во что переодеться, та одежда, что сейчас была на них, тоже оказалась бы в костре. Стиркой тут не обойдешься.

Видеть свое лицо Сэм не мог, но догадывался, что выглядит так же жутко, как брат. Они были похожи на двух маньяков, оба словно явились из кошмара.

– Намек понял, – проговорил Сэм.

Чувствуя себя отомщенным, Дин энергично кивнул:

– Еще бы, черт побери!

Однако Сэм все равно не мог забыть жутковатое веселье, с которым Дин бросался на Химеру. Охота была мрачным занятием, хотя и приносила определенное удовлетворение. Но Сэм никогда не считал ее развлечением. Это была работа. Иногда убийство казалось необходимым злом. За годы им обоим приходилось совершать сомнительные поступки – с сожалением, а и иногда с обидой, которые утихали далеко не сразу.

Они договорились, чтобы будут честны друг с другом. Никаких секретов. Дин сказал, что сохраняет контроль над собой. Да, он носит Метку Каина, но не позволяет ей одержать верх. Но оба знали, что это ненадолго. Постепенно Метка возьмет свое. И когда Метка неизбежно овладеет Дином, поймет ли он, что это произошло? Или его собственная воля будет уничтожена? Когда этот роковой день настанет, сохрани ли Дин себя настолько, чтобы признаться Сэму?

Строительство нового жилого комплекса Брейден-Хайтс еще не завершилось.

Но предусмотрительный застройщик с самого первого дня установил на месте будущего коттеджного поселка красивый деревянный щит, обращенный к оживленной автостраде. На нем летящими буквами было написано: «Ковентри Кроссинг». Щит был выкрашен зеленой краской цвет и выглядел очень официально, как будто дома уже построены и в них живет множество счастливых семей. Белая виниловая растяжка под щитом сообщала: «Семейные дома от 200 000 долларов – скоро!». Через год появилась новая растяжка с очередным заманчивым сообщением – из запланированных ста десяти домов осталось достроить всего двадцать процентов. Продвигаясь вглубь комплекса, можно было видеть, как готовые дома сменяются деревянными каркасами будущих зданий, а те, в свою очередь, площадками, на которых пока были только проложены коммуникации.

Сэл Фаницци работал на своем бульдозере на том краю комплекса, который находился далеко от готовых домов и живущих в них семей, и поэтому не испытывал угрызений совести из-за громкой музыки из старенького радиоприемника, приклеенного скотчем к стеклу кабины. Он слушал классический рок и подпевал – так казалось, что день проходит быстрее, особенно если сидишь в грохочущем бульдозере, не имея возможности общаться с другими строителями. Всю вторую половину дня Сэл разъезжал по грунтовым дорогам между участками, расчищая стройплощадку от деревьев и кустарника.

Езда в одиночестве по извилистому маршруту казалась путешествием во времени. Это было похоже на фильм на ускоренной перемотке или на таймлапс-съемку. Держишь курс на готовые здания – и вот ты в будущем, дома уже построены. Но стоит развернуться и поехать в другую сторону – и вот тебе путешествие в прошлое. Крыши, стены, доски исчезают, обнажая прямоугольный фундамент, появляется освобожденная от растительности земля, а потом и участки, заросшие деревьями, кустами и дикими цветами. Сейчас Сэл работал в прошлом, слушая не прерываемый рекламой выпуск из такого же далекого музыкального прошлого.

Ему поручили расчистить самые дальние участки. Сэл поверить не мог, что подготовительная работа еще не закончена, но он слышал, как те, кто работали на этой территории, поговаривали о «плохой энергии» и «мурашках». Простые работяги или руководители работ – все, казалось, нашли себе занятие получше и подальше, и работа осталась несделанной. Сэм посмеялся и назвал эти разговоры суеверной чушью. Ребята искали любые отговорки, лишь бы не работать. Того и гляди кто-нибудь скажет, что видел в лесу снежного человека.