Дмитрий Пермяков - EXOR

Хутор «Престенка», восемь километров юго-западней города Холмтау. Округ БТ-2.

Вечер

Жёлто-синий «Рено-Логан» фирменной расцветки местного таксопарка, проехало по утрамбованной, земляной дороге, сквозь решётчатые ворота с замысловатой оковкой в виде лилии на лицевой части и остановилось около широкого, немного покосившегося крыльца старого особняка.

Хмурое, низкое небо висело над головой, всем своим видом обещая в скором времени разродиться холодным, осенним дождём. Горизонт утопал в последних отблесках багряных лучей заходящего солнца. Поднялся ветер.

Из машины вылез немолодой мужчина, лет пятидесяти, в длинном пальто, старомодном берете и с портфелем в правой руке. Прикрываясь от летящих в лицо сухих листьев, он наклонился к окну водителя и протянул ему смятую купюру.

– Не смею вас задерживать. Благодарю за мягкую езду на этих ухабах.

Шофёр, молодой парень с россыпью веснушек на щеках, осмотрел мрачноватый пейзаж вокруг, поёжился и кивнул.

– Спасибо за щедрые чаевые, господин. Вы звоните, если надумаете уехать в город сегодня. У меня смена до трёх ночи, постараюсь приехать быстро. Дорогу уже знаю, так что плутать не придётся.

– Вряд ли… – помрачнел мужчина, – я сегодня куда-нибудь поеду, поздно уже. Но за предложение ауфхек .

– Что? – не понял паренёк.

– Что? – спросил мужчина, чуть склонив голову на бок.

– За предложение что? Ауфхек? Я не расслышал…

– Не суть важна, – махнул тот рукой и повернулся к дому. – Езжай и здравого тебе ума. – Бросил он уже через плечо и зашагал к деревянному крыльцу.

Парнишка-водитель удивлённо посмотрел в спину удаляющемуся мужчине, пожал плечами и сдал назад, выезжая со двора. Вскоре свет фар автомобиля исчез за ближайшим пригорком.

Хутор «Престенка» занимал сорок соток участка, почти у самой опушки Ленского леса. Из западной калитки можно было выйти сразу в труднопролазную чащу. Помимо трёхэтажного дома, расположенного по центру участка, на территории располагался большой амбар, курятник, огород в восемь соток и загон для скота, овец по большей части. Вся площадь хутора была обнесена высоким забором поросшим вьюном, в это время года уже засохшего и пожухлого.

Мужчина несколько минут смотрел на дом, задрав голову и теребя ручку портфеля. Большинство окон были тёмными, лишь на втором этаже тускло отсвечивала пристройка, немного нависавшая над двором.

Внезапно скрипнувшая дверь отвлекла его от созерцания старого особняка. Блеснул свет от ручного фонарика.

– Кто там? – донёсся немного испуганный голос из входной двери.

– Здравствуйте, – громко ответил мужчина, стараясь перекрыть вой внезапно поднявшегося ветра. – Я Нестор! Мы созванивались вчера…

На несколько секунд воцарилась тишина, потом входная дверь шумно распахнулась.

– Здравствуйте, здравствуйте Нестор! – пропыхтел хозяин дома, выбегая на крыльцо. – Большое вам спасибо, что приехали так скоро, мы ждали вас не раньше пятницы. Простите меня, я… просто за последнее время столько всего произошло…

Невысокий, плотный мужчина в старых растянутых трико и майке, сбежал со ступенек, держа в одной руке фонарик. Луч света бежал впереди него.

– Меня Давидом зовут. – Представился он, протягивая пухлую руку. – Ах да, вы же знаете, я… вы проходите, проходите…

Нестор быстро пожал горячую ладонь хозяина и первым двинулся к дому.

– Простите что так темно, лампочки перегорают почти каждый день. – Бормотал Давид, семеня за гостем. – Я думаю это как-то связанно с… происходящим. Вы как думаете?

Нестор не ответил, а Давид продолжал.

– Моя жена Лена сейчас наверху, вот тут, пожалуйста, осторожней доктор, порог высокий… ага, Лена, жена моя наверху сейчас говорю, притомилась бедняжка. Вот уже неделю без сна почти…

Оба мужчины вошли в просторную прихожую, освещённую большой люстрой под старинный хрусталь, висевшую под потолком. Давид шумно захлопнул дверь за спиной и повернулся к гостю.

– Позвольте ваше пальто, доктор? Сумку? Проходите, проходите…

– Я сам, – спокойно произнёс Нестор, жестом руки останавливая суетливого хозяина. – Где у вас вешалка? А, вот она. Если позволите, я чего-нибудь бы выпил с дороги. Погода мерзкая, я право продрог, пока ждал машину.

– Конечно, конечно, – запыхтел Давид и кинулся налево по узкому коридору, который вероятно вел на кухню.

Нестор снял пальто, аккуратно повесил его на вешалку, туда же повесил и берет. Портфель он поставил у стены.

Изнутри дом выглядел также старомодно, как и снаружи, не ухоженно и даже несколько обветшало. Кое-где по углам трепыхалась паутина, из щелей задувал сквозняк, пахло сыростью и кошачьей мочой. Грязно-жёлтые обои на стенах похоже висели здесь со дня постройки дома, то есть уже лет пятьдесят не меньше. Линолеум на полу местами пузырился.

Из кухни слева послышался звон разбитой посуды и сдавленное Ой. Нестор посмотрел туда, но угол в коридоре загораживал от него хозяина. Он кашлянул и, подняв голову, направил пристальный взгляд серых глаз на лестницу, ведущую на второй этаж. Она располагалась напротив входной двери и была очень уж по мнению Нестора крутой. Оступиться на такой, было равнозначно самоубийству. Скатишься, костей не соберёшь. На верхней площадке свет не горел и уходящие в темноту ступеньки вызывали ассоциации с каким-то второсортным фильмом ужасов.

– Пройдёмте, – неожиданно раздалось над ухом доктора и он, вздрогнув, обернулся. За спиной стоял раскрасневший от усердия Давид и извиняюще улыбался. – Простите, я вас наверно напугал. У меня всё готово, можно перекусить. Там, на кухне…

Нестор кивнул, пребывая в задумчивости, и двинулся за хозяином следом. Завернув по коридору на право, они оказались в просторной кухне, где, в отличие от прихожей, царил идеальный порядок. Тарелки в сушке, стаканы в ряд на полке, столовые приборы в ячейке рядом с газовой плитой. Геометрическое совершенство, хоть проверяй по линейке. Маниакальная аккуратность могла объясниться жутким горем, внезапно свалившимся на хозяев этого дома и видимо чтоб как-то отвлечься, Давид и Лена занимали свои мысли тщательной уборкой. Только почему это не заходило дальше кухни, оставалось загадкой.

На овальном обеденном столе стояли тарелки с нарезанной колбасой, сыром, зеленью. Кусок сливочного масла почему-то положили на подставку для заварника. На плите закипал чайник, а Давид доставал с верхнего шкафа бутылку из тёмного стекла с плескавшейся в ней жидкостью.

– Коньяк, – смущённо произнёс он, перехватив вопросительный взгляд Нестора. – По рюмочке, для согрева.

Они сели и хозяина разлил по стаканам чай.