И. Пермяков - Бард. Часть 1. Дети Дракона

Иллюстратор Дарья Каневская

Дизайнер обложки Дарья Каневская

Редактор М. И. Пермякова

© И. Ю. Пермяков, 2017

© Дарья Каневская, иллюстрации, 2017

© Дарья Каневская, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-5516-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Герийское герцогство слыло самым просвещенным и культурным государством в западной части Ловерии. А после того как в 4172 году будущий император Аурикс Справедливый женился на герийской принцессе и между этими государствами был подписан военный договор, оно по праву заняло ведущее место в Арейском союзе, давшем начало той коалиции, которая в будущем стала победительницей в Третью Хивскую кампанию. Герия по праву считалась цитаделью просвещения, торговли и искусства, а в Талио, столице этого удивительного герцогства, лет двести до описываемых событий назад был основан первый в Ловерии университет. Это старейшее учебное заведение такого серьезного размаха дало миру не только известных ученых и историков, но и знаменитых на весь мир художников и скульпторов, умноживших славу как самого герцогства, так и университетского центра.

Быть просвещенным становилось модным, и каждая считающая себя значимой семья старалась отправить на обучение своих отпрысков, тратя на это немалые деньги, ибо, с прискорбием приходилось признать, знания – это субстанция довольно дорогая. Но если из этих слов Вы вдруг проникнитесь убеждением, что для университетских профессоров деньги являлись основным фактором подбора студентов, то Вас ждет приятное разочарование, не всё в этом мире можно перевести в денежный эквивалент. К слову сказать, именно в Герии начали развиваться, а затем расползлись по миру банки и, собственно, само банковское дело, давшее ощутимый толчок к развитию экономики и, как следствие, процветанию этого удивительного государства.

Так вот, «вылететь» за неуспеваемость из университета мог так же просто и богатый студент, и его собрат победнее. А к чести герцога можно отметить, что ежегодно назначалась именная стипендия, позволявшая продолжать учиться и совсем уж неимущим людям, если в их головах умудренные профессора находили что-нибудь, что отличало их от основной массы учащихся.

Хотя назвать студентов учащимися было все равно, что попытаться обидеть этих независимых и горячих молодых людей, с гордостью отделявших себя от всей остальной обучающейся братии.

Старый университет занимал несколько огромных зданий в центре города, заполняя собой и своими студентами всю дворцовую площадь с прилегающими к ней улицами, со старинными особняками, ставшими со временем банками, музеями, мастерскими художников и прочими центрами как деловой, так и торговой жизни города, а прежние их владельцы съехали от этого гомона и шума в более тихие места. Только два здания на этой удивительной площади не изменили своему прежнему назначению: городская ратуша, стоявшая тут испокон веков, и резиденция Герцога Герийского, слывшего одним из самых богатых вельмож того времени. Но и он предпочитал жить в городе только зимой, а все остальное время «ютиться» в своем роскошном дворце в пригороде Талио.

Особой гордостью герийцев были мощеные дороги княжества, связывающие даже мало-мальски значимые населенные пункты государства. Развитие почтового дела и, как следствие, почтовых перекладных делали передвижение по Герии быстрым и удобным.

Именно в почтовой карете на почтовую станцию у селения Рижи далеко за полдень прибыл молодой человек в сопровождении не менее молодого слуги, который хоть и старался казаться серьезным и взрослым, но при всем своем желании не мог в этом преуспеть. Выйдя из кареты, молодой человек, предоставив своему юному слуге разбираться с багажом, прошел внутрь маленькой придорожной гостиницы и, усевшись за столиком в общей зале, заказал двухкомнатный номер на ночь и кружку пива на то время, пока его слуга разберется с багажом и, собственно, с комнатой.

Вошедший путешественник был подвергнут всестороннему осмотру со стороны молоденькой служанки. Та, по-видимому, осталась довольна увиденным, поскольку, поставив перед молодым человеком заказанное им пиво, о чем-то зашепталась со своей подружкой. О чем, разобрать из-за частых смешков было практически невозможно, кроме слова «хорошенький». Молодой человек задумался и, казалось, ничего не замечал вокруг, что дало им повод бесцеремонно на него уставиться, чтобы хорошенько разглядеть его античный профиль, длинные прямые черные как смоль волосы, перевязанные сзади ленточкой, изящные руки, артистично сложенные на столе. Одет он был в серый дорожный костюм не из самой дешевой замши, по моде «золотой» молодежи тех лет. У правого бедра удобно устроился длинный кинжал, который герийские студенты предпочитали носить взамен тяжелых мечей.

Очнувшись от дум и сделав вид, что не замечает пристального внимания местных девиц, молодой человек томно потянулся, взял кружку с пивом, которое местная молодежь по студенческой моде предпочитала вину, осторожно отхлебнул и, скривившись, обиженно произнес в сторону стойки, за которой притаился хозяин заведения:

– Я же просил лучшего темного пива.

– Но, господин, это и есть самое лучшее пиво во всей Герии, уж можете мне поверить. Из самого Талио еженедельно приезжают сюда, чтобы закупить несколько десятков бочек для самых лучших заведений этого славного города, – заискивающе пробасил полноватый слегка лысеющий хозяин заведения.

– Да? – недоверчиво переспросил молодой человек, отодвигая от себя кружку и снова погружаясь в какие-то свои мысли.

– Эй, вы, – послышался голос с лестницы в сторону засмотревшихся девиц, – чем пялиться, перестелили бы лучше постели, за такие деньги, которые вы тут собираетесь содрать с моего господина, простыни могли бы быть посуше, а подушки помягче. Да давайте поживее, мы несколько часов тряслись в карете, что не грех пару часиков до обеда и поспать.

Этот грозный тон принадлежал почти совсем еще мальчишке, спутнику описанного нами молодого человека, который, управившись с вещами, спустился со второго этажа проведать своего господина. Внешности он был самой обыкновенной, невысокий, белокурый, каких полным-полно хватает в каждом городе Ловерии.

Девицы, смеясь, убежали наверх, а молодой человек подошел к сидящему юноше и, усевшись за стол напротив него, завладел отставленной им кружкой. Увидев, что возражений не последовало, он с жадностью отпил из нее треть и, утершись рукавом, тяжело вздохнул.