Марина Сливко - НЕреальность

Дети обзавелись своими семьями, но свою приемную маму не забывали: опекали и – чего уж там? – просто очень любили. А как, скажите, можно было ее не любить? Характер у нее был ровный, покладистый, сердце доброе и отзывчивое. Хозяйка она была справная и радушная.

Одна вот только беда: стало ей к старости постоянно что-то мерещиться. То огонь сам зажигался (ну никак не могла она вспомнить, чтоб зажигала плиту, а, заходя на кухню, видела, что газ горит), то казалось ей, что дверцы в шкафах сами хлопают.

Да только она не унывала. Сама над собой еще и посмеивалась. Чего, мол, еще ждать? Жизнь была не из легких, вот к старости-то голова и стала подводить. Бедой это не считала. Главное – умереть на своих ногах: чтобы не слечь, никому обузой не стать.

Все это говорила она моему брату, когда тот, приезжая в родной городок, каждый раз заходил к ней в гости. Повелась у него эта традиция – навещать ее – с тех давних пор, как умер его одноклассник и друг, родной сын Людмилы.

– А еще, – рассказывала она ему в очередной его приезд, – стали мне сниться инопланетяне! Нет, не зеленые, как все их представляют! Мои гости какие-то серые, невзрачные. Росточку небольшого, чуть мне по плечо. А вот глаза у них уж очень странные: стеклянные, как будто ненастоящие. Глядишь в эти глаза будто в пустую бездушную видеокамеру! Разговор и того хуже: писк только вместо слов. Но все понятно почему-то. Придут вот так они ко мне в спальню – и давай уговаривать с ними лететь. А мне как-то и любопытно. Да только потом подумаю: а детей-то я на кого оставлю? Они ж пока еще не совсем к жизни приспособлены; нужна я им, чтоб хоть советом когда помочь! И откажусь… Впервые отказалась, так они через некоторое время опять прилетели. И так несколько раз было. А в последний прилет они мне текст надиктовали! Сказали, что, как только буду готова, должна текст этот прочитать, и они тогда за мной придут. Я и записала его прямо во сне! Проснулась утром, глянула на тумбочку у кровати, а там, и правда, листок лежит с ручкой и текст – на каком-то птичьем языке! Ну вот что ты тут скажешь, сынок? Совсем тетя Люда головой тронулась!

А брат мой слушает рассказ, а сам вспоминает, что у отца его – дядюшки моего, стало быть, – подшивок много скопилось: журналов, газет про инопланетян. И помнится брату, что видел он там как-то статейку про то, как двое мужчин контактировали с инопланетянами и те им давали текст – для связи с ними. Тот ничего общего с человеческими словами не имел – так, набор каких-то свистящих и шипящих звуков. Но фото его было в той статье очень качественное!

Попросил брат у Людмилы текст и побежал с ним к отцу. Искать статью пришлось долго. Полдня ушло! Но недаром он старался. Фото текста было найдено, и с небольшими неточностями оно полностью повторяло записку Людмилы!

Представляете, в каком волнении бежал он на следующий день в гости к матери друга детства?!

– Тетя Люся! Это не сон! Это всё – правда: вам на самом деле текст какие-то инопланетные гости надиктовали! И не вам одной! Вот, смотрите! – протянул он статью, едва переступив порог.

Да только и Людмила тоже его огорошила своими новостями:

– Ты знаешь, а ведь мне сегодня ты не первый об этом сказал! Приснилась мне сегодня женщина. Простая, наша, русская. Так вот, пришла она ко мне и говорит: «Не относись к своим снам так несерьезно! Это ты так думаешь, что тебе во сне привиделись инопланетяне. А на самом деле, они, и правда, к тебе приходили! Я скоро буду в вашем городе, найди меня обязательно и скажи так, как есть: что я тебе снилась и велела подойти, как только найдешь меня. Я тебе постараюсь при встрече все подробно объяснить. А пока что помни главное: ни в коем случае не соглашайся никуда с ними лететь!»…

Услышав это, брат только печально улыбнулся. Городок-то их номерной, закрытый то бишь. В него не только кто чужой заехать не может, но даже и родственник, удовлетворяющий ряду достаточно жестких условий, – и то не каждый год допускается! Как тут надеяться на то, что сон сбудется и такая встреча состоится?

– Она мне имя свое назвала, – ответила Людмила на молчаливый вопрос моего брата, – а ведь у нас, сам знаешь, каждый приезжий на виду, и если появится женщина с таким именем, я сразу о ней услышу. Так что в следующий твой приезд, может быть, мне будет что нового тебе рассказать.

И что вы думаете? Ведь так оно и вышло!

Что же именно узнал мой брат в свой следующий приезд в родной город? Ох, много чего удивительного! Сейчас попьем чайку, и я расскажу, так и быть, раз не спится вам.

Ох и вкусен чаек в поезде! И ничто его не испортит – ни то, что в пакетиках подают его одноразовых, а не заваривают, как раньше, в чайнике; ни то, что в придачу к нему сахар дают не кусковой, как раньше, а песочком, опять же в пакетики расфасованным, и не сладкий совсем, будто искусственный. Да и кипяток наливают в пластиковые чашки одноразовые! А раньше-то в стаканчики, да в подстаканниках, да с ложечкой металлической, а не с этой зубочисткой пластмассовой! Стоят стаканчики на столе, дребезжат под стук колес, будто поют! Хорошо…

Но даже и в таком виде, как сейчас, чай ох как хорош! А все почему? Да потому, что готовится кипяточек в титане! А титан – что твой самовар: вкус получается исключительный!

Ну что же, нетерпеливые вы мои! Все ждете продолжения той истории с инопланетянами? Уже, наверное, напридумывали разных вариантов ее развязки? Так и быть. Потешу вас. Хоть и час уже совсем поздний, так ведь оно и самое время для таких историй.

Итак, напомню вам, что знакомая моего брата, мать его умершего в отрочестве друга, рассказала о том, что сначала явились ей во сне инопланетяне, а затем – женщина. Приснившаяся посоветовала с инопланетянами в разговоры не вступать и разыскать ее, когда прибудет она в их номерной закрытый городок. Для облегчения дела назвала свое имя. На том разговоре и распрощался мой брат с нашей героиней Людмилой и уехал в свой южный городок, где работал по распределению после института. А уже вскорости, созваниваясь с отцом, услыхал он удивительную для закрытого городка новость. Недавно туда приезжала с выступлениями некая агитбригада, состоящая из новомодных, по тем временам, экстрасенса, врача-сексопатолога и целительницы-травницы. Были названы и имена входивших в эту странную троицу, и имя травницы показалось до боли знакомым.

«Так ведь это как раз то имя, которое назвали Людмиле во сне!» – вдруг сообразил брат.

В свой следующий приезд он первым делом поспешил в гости к Людмиле.

– Виделась, виделась я с ней! – ответила та на столь волнующий моего брата вопрос.

Они как раз у нас в школе выступали. Пришла я, села в серединке. Смотрю, что будет. Как вдруг женщина эта прямо со сцены и говорит: «Тут есть человек, с которым я не знаю почему, но, чувствую, должна сегодня пообщаться. Подойдите ко мне, пожалуйста, после выступления!» И на меня смотрит! Представляешь? Мне так неудобно стало!..