Алекс Бранд - Выбор. Иное

Моя горькая усмешка.

– Да, он умеет уговаривать и обещать…

Разум словно промыло холодной водой, затуманившийся было взгляд прояснился. Голос рассудка? Нет! Это голос сo дна реки, из мутной глубины, голос того, кто даже сейчас пытается вернуть себе власть надо мной… Прочь от меня, прочь! Замолкни навсегда! Безумие? Пусть! Какая бы сила ни привела сюда моего любимого, она хочет нам счастья! Я не знаю его имя, кто он, откуда? Он расскажет мне, он обещал, а я подожду, сколько нужно. Я ведь понимаю, что и ему сейчас очень тяжело. И я должна помогать, а не надоедать вопросами. Я верю ему… Все меня слышат? Я ему верю! Верю в свое чувство к нему, в его любовь ко мне. Его лицо, его взгляд, слова, все, что он делает – все это не может лгать, не может. Ну же, посмотри на меня, мне так нужен твой твердый внимательный взгляд. Как я хочу встать, подойти к тебе, сесть рядом, взять за руку, прижаться, положить голову на плечо… Скорее бы уже приехать, наконец, пойти вместе… Увидеть Ольгу… И – венчание. А после… Больше ничто не будет нас разделять, мы станем одним целым, навсегда. И шепот – замолкнет, навечно.

Посмотри на меня, милый незнакомец… Мой ангел… Ты ведь слышишь, чувствуешь? Да, это твой взгляд, он дает мне силу и уверенность. Пусть он бывает колючий, холодный и даже жестокий – за этим я вижу, что ты чувствуешь ко мне. А сейчас у тебя теплые улыбающиеся глаза, вот подмигнул ободряюще. А я попью воды, рот пересох. Посмотрю в окно… Скоро уже приедем… Ой… Вот же растяпа, Клайд у меня голодный, наверняка не позавтракал. Я ночью заметила, что у него ничего нет, кроме угощения его новой хозяйки. Мы все съели. А у меня в сумке – три сэндвича с сыром и сосисками, специально для него приготовила, надеялась, сядем рядом и накормлю его хоть так. А потом сели порознь, этот шепот… Забыла. Хороша невеста и почти жена… Клайда надо накормить, передать сэндвичи. А как? А что он делает? Тихонько прыснула от смеха – газету достал. Говорил, не нашлось времени, в поезде почитает. Что за газета? "Стар". Невольно поморщилась – там есть раздел светской хроники… Но надо что-то придумать, чтобы Клайд поел, да и сама проголодалась… Надо было тоже взять с собой какой-нибудь журнал. Журнал… Невесёлые мысли вдруг исчезли, я снова вижу яркое солнце, зелень полей и лесов за окном, слышу перестук колес, мы все ближе и ближе к Олбани, к новой жизни. Страхи Ликурга все дальше и дальше, хочется что-то сделать, может, даже, созорничать. Оглядела вагон, сидящих в нем людей, Клайда… Он отложил ''Стар'' и развернул ''Нью-Йорк Таймс'', такой смешной… Никто на меня не смотрит, а некоторые даже задремали, убаюканные покачиванием вагона. Собираюсь с духом и открываю сумку…

Был момент, мне показалась, что Роберта чем-то подавлена, несколько раз смотрела на меня со странным выражением, словно… Словно борется с собой. Когда проехали указатель на Бильц, когда долго смотрела на конверт. Ее устремленные на меня глаза, в них… Снова появились страх, сомнение. Ненадолго, всего на несколько минут… О чем задумалась, любимая? Боишься? Чего? Кого? Ничего не бойся, ты со мной и я не дам ничему случиться. Скоро… Уже совсем скоро. Подмигнул ей, улыбнувшись как можно веселее. И она словно очнулась от минутной слабости, пришла в себя, вернулась. Лицо повеселело, вот и ответная улыбка. Спохватилась, полезла в сумку и выпила воды, умница. Устроилась поудобнее и стала смотреть в окно, там пошли кукурузные поля. А я пока газеты все же просмотрю, надо почувствовать хоть по верхам, чем тут дышат. Снова кинул взгляд на Роберту, все в порядке. Открыл ''Стар'', ликургский листок. И сразу наткнулся на заметку о вечеринке у Стилов в Гловерсвиле. Я уже знаю, что там – перчаточная столица и огромная фабрика по их производству. Стилы, тамошние некоронованные короли. Так, кто там был? Интересно… Сондра Финчли, Джил Трамбал с сестрой Гертрудой и братом Трейси… Вайнет Фэнт, Фрэнк и Летта Гарриэты, Бертина Крэнстон… Несколько незнакомых фамилий… О, мистер Клайд Грифитс с двоюродной сестрой Беллой. А вот и фотография…Несколько мгновений смотрю на веселое улыбающееся лицо. Уголок рта дернулся, пальцы невольно сжали края газеты. А ведь это, скорее всего, была твоя последняя вечеринка. Может, даже, я появился в ночь после нее. Тебе там было весело, ты улыбался… А некая сила уже все сочла, взвесила и разделила. И позвала меня. Отложил газету в сторону… Лучше почитаю ''Таймс''. Развернул непривычно большой лист, со стороны Роберты донеслось приглушенное хихикание, чуть опустил газету, точно, смеётся. И хорошо… Нарочито по-деловому уставился на передовицу, даже слегка нахмурился. Пусть веселится… Итак, что тут у нас…

Очень неудобно читать тесно набранные колонки убористого текста. На вид – никакой системы, политика перемешана с криминальными новостями, и тут же – реклама подтяжек и, оу, пылесосов. Ну, полистаем…

Франция начинает новый проект по строительству субмарин…

Внезапная смерть сенатора Пенроуза в Вашингтоне… Полиция допрашивает…

''Двадцать одно требование'' Китая необходимо рассмотреть, заявляет мистер Вонг, министр юстиции нового китайского кабинета… Что за требования, Китай уже начал? А силенки имеются?

Из детского дома в Афинах похищены американские учителя, на подозрении – турецкие националисты… Вот так, уже сейчас особо не церемонятся…

Николай Ленин переизбран на пост главы Советского государства… Чего?? Даже глаза протер. Николай? С трудом удержался от смеха, нет, серьезно? Ну дают, и это у них, оказывается, национальное… С очаровательной непосредственностью делать вот такие ляпы… Кто-то хоть заметил, интересно, протест подал?

** реальная опечатка в одном из номеров ''Таймс'' за 1922 год, автор наткнулся на нее лично.

Ежегодная распродажа.

Женские пальто от 75 долларов. Модельные – от 145. Дорого… А Берту надо бы одеть, это ее пальтишко трехгодичной, а то и больше давности…

Оо… Адмирал Альберт Гливс выходит в отставку после сорока восьми лет службы на флоте… Чем знаменит, чем прославился? Я сморщился – вел в Европу первый конвой с солдатами во время Мировой… Герой, однако. И потом – доблестная служба в Транспортном Департаменте Флота США. Нет, все понимают, важное дело. Но…

А это что? Я вздрогнул – рядом со мной стоит Роберта и с улыбкой смотрит, а в ее руке… На сиденье кладется бумажный пакет, и она невозмутимо возвращается на свое место. Что характерно, никто в вагоне и глазом не повел. А если кто и обратил внимание – оставил это при себе. Что в пакете? Два сэндвича, запах потрясающий, сразу почувствовал, что не завтракал. Берта, ты просто лапочка у меня, вот это да… Не забыла, позаботилась… И сейчас просто мне их отдала, не испугавшись, что увидят и подумают разное. Пусть думают… А сама-то она есть собирается? Представил, как сейчас встану и подойду к ней, вернув один… Вид будет… Мысль додумать не успеваю, мне украдкой показан третий сэндвич. Если честно, после этой выходки мы спокойно можем сесть вместе, нет смысла скрываться. Да и был ли он вообще? Я не следил, но, по-моему, все ликургские уже сошли, публика в вагоне сменилась полностью. Пересесть? Возле Роберты есть место, она положила там сумку. Но остальные заняты, и еще багаж… Ладно, так доедем. Приятного нам аппетита…