Алексей Доцент - МОЁ СОЗИДАНИЕ. Рассказы, статьи, стихи и песни…

Но, остался ли тот мужик тогда жив?

Очень часто я стал представлять себе ту кровавую сцену, разыгравшуюся в одном из дворов нашего микрорайона, ту холодную лунную ночь, тот хрип изо рта мужика, ту кровь, сочившуюся из его рта и носа, ту бабку в окне, качавшую своей головой. Вызвала ли она милицию со скорой помощью? Или же равнодушно пошла и легла спать, дескать, не моё это дело? Я вспоминал жалобный голос избитого нами человека, когда он просил нас о пощаде и пытался позвать кого-нибудь на помощь. Перед моими глазами маячил тот обшарпанный кошелек, который мы забрали у бесчувственной жертвы, и в котором не оказалось больше ни копейки – все, что мужик купил, то он купил на последние деньги.

А его ждали дома! Мы же с приятелем взяли и просто-напросто лишили чью-то семью отца, а может быть уже и деда.

С каждым годом эти мысли посещали меня всё чаще. Мне снились сны, порой очень страшные, где я сидел в тюрьме за свое преступление, где за мной гнались родственники убитого мной мужика, где я стоял перед Богом и не мог ответить Ему на вопрос: «Сын мой, что ты сделал?».

Так что же я сделал? Как теперь всё это исправить?

И эти запавшие в раковину моей души песчинки, из года в год причиняя мне неимоверные страдания, в конце-концов обрели образ двух чудесных жемчужин – самого настоящего человеческого сокровища под названием… РАСКАЯНИЕ и ПОКАЯНИЕ!

«Я б покаялся, я б простил,

Если б только смог захотеть»

(«ВремяДо» – Православная Русь)

Представим себе, что Россия – это наш с вами многоквартирный дом. Каждый российский город – это коммунальная квартира в этом доме. Для поддержания дисциплины в квартире есть староста, который – её глава: он несёт ответственность за порядок, и все остальные жители коммуналки приходят к нему за добрым советом, с жалобой на проблему и т. п.

Так вот, меня зовут Валерич, я тоже живу в этой квартире и никогда никого не трогаю. Утром, как и все, я иду на работу, а вечером снова возвращаюсь в своё уютное гнёздышко, которое мне свили ещё мои родители.

Зазвонил будильник – мне вставать на работу. Открыл глаза, встал, оделся. Выхожу на кухню и вижу там незнакомца. Да, конечно же, я знаю в лицо всех, кто живёт со мной в одной квартире, но тут лицо совершенно постороннее, к тому же лицо внешности отнюдь не славянской.

Я удивлён, однако не испытываю не малейшей ненависти. Наоборот, я даже рад этому незваному гостю и, познакомившись с ним, предлагаю ему чай… с баранками.

Далее мы мило беседуем с гостем, которого, как оказалось, зовут Турдым. В ходе беседы он мне ведает, что вчера встретил нашего старосту, и тот согласился предоставить Турдыму одну из свободных комнат в нашей коммуналке. Гость, как выяснилось, приехал к нам на заработки, т.к. в его родном кишлаке царят хаос и безработица, а семью (двадцать четыре сыночка и лапочка дочка) кормить надо.

– Эгей, братуха, конечно гости и работай, не жалко! – бодро говорю ему я. Вот только не по-человечески как-то поступил староста, мог бы и жителей предупредить. Ну да Бог с ним, может забыл в порыве благодеяния, с кем не бывает.

Просыпаюсь на работу. Выхожу на кухню и снова обнаруживаю там незнакомое лицо.

– Здравстывуйтэ! Мэня завут Болта. – сказало оно и добавило, – Фаш староста разрешиль минэ занят сывободную комнату.

Хм, нет проблем, будем знакомы, Болта. Только вот староста что-то всё молчит и молчит. А ведь раньше фактически всё обсуждалось на общем собрании. Странно.

И я пошёл к старосте задать ему пару нескромных вопросов, благо его комната находится рядом с моей. Дверь мне открыла его жена:

– А Владимира Владимировича (так зовут нашего нынешнего старосту) нет дома. – промямлила спросонья она, – Он сегодня рано утром уехал в командировку, на недельку до второго.

Что же касается новых постояльцев, то супруга старосты отчеканила, что, мол, она в его дела не лезет и, посему ничего об этом не знает.

– Хорошо, – ответил я и вернулся в свою комнату.

Между прочим, какой красивый у его супруги перстенёк на правой руке! С алмазом! Раньше я его у неё не видел. Опять же, странно.

Так или иначе, но теперь я могу быть спокоен – больше свободных комнат в нашей хате нет, – во всех остальных уже давно живут.

Спал плохо, т.к. всю ночь в коридоре была какая-то возня. Наверно новые соседи разбирали свои вещи. Только почему ночью? Странно. Ну, лады, чужая душа – потёмки. Выхожу на кухню.

– Прывэт! Я – Тохта. Буду жит у вас в освободывшейся комнатэ. Староста разрешиль.

– Здарова! Но ведь у нас больше нет свободных комнат! Позавчера и вчера две последние уже заняли, – удивился я.

– Тэперь есть. Сыгодня ночью комната номыр тры освободился, – ответил мне Тохта и взял свой баул.

В третьей комнате уже испокон веков живут кирюхи Юдины. Бухают, но не буянят. Тихие такие алкаши, компаний не водят. Всё вдвоём, уже много лет. Да и родственников у них нет как таковых. Куда же они могли съехать? Странно. И Владимирович, вроде как, в командировке же. Неужто вернулся? Пойду постучусь, узнаю, что да как.

На этот раз дверь старосты мне открыла его дочь:

– А мамы с папой нету. Они сегодня рано утром куда-то уехали. Я ничего не знаю, – пролялякала она и захлопнула перед моим носом дверь.

Вот, блин, невезуха-то! Никак не поймать старосту. Деловой какой стал, в последнее время!

Кстати, какой шикарный комод у них в комнате стоит! Новенький, из красного дерева! Ещё вчера его у них не было. Странно.

Вчера на работе очень устал, поэтому этой ночью спал как убитый. Встал. Выхожу в коридор и натыкаюсь на двоих незнакомцев (но знакомой внешности), несущих по баулу.

– Опаньки! Здрасьте! А вы кто? – спрашиваю ошарашено я.

– Я – Сабурай…

– А я – Сабуржан, – отвечают они мне чуть ли не хором. – Ми живом в комнатах четырэ и пят. Всэ вопросы к вашему старосте.

Чёрт! Четвёртая и пятая комнаты… хм… В одной бабулька живёт лет 80-ти, а в другой престарелая чета Мещаниновых. Что-то никто из них не говорил, что съезжать надумали. Как-то всё это уж очень странно!

Постучался к старосте – дверь не открыл никто. Что-ж, ёкарный бабай, такое-то!

Выхожу на кухню. Там четыре джамшута готовят плов, по запаху – из баранины. На всю квартиру, помимо аромата, развесёлый южный галдёж:

– Э, дарагой, у нас сэгодня празднык! Слюшай, ми взяли с тваэго стола нэмного соли, харашо?

Да лан, соли то не жалко, ёпрст. Празднуйте на здоровье. Пойду приму душ.