Александр Швед-Захаров - Бестселлер будущего

Дочь ложится посередине, обнимая младшую сестру. Умсура ложится на краю, помогая себе закинуть ногу на кровать. Проверив, что дочери все укрыты, она кладёт руку на старшую и уставившись в потолок обдумывает завтрашние действия, завтрашнее выживание.

Открыв глаза, Умсура попыталась пошевелить больной ногой. Боль ещё сидела внутри, но уже не так сильно, как ранее. Проверив, что девочки спят, она медленно поднялась с кровати и превозмогая боль, направилась к двери в переднюю. По пути, она взяла со стола пустую кружку, предварительно перелив содержимое в другую, прихватила ложку, нож и волоча ногу добралась до передней, где оставила весь инвентарь, и вернулась в комнату за табуреткой. Используя как опору, женщина вытащила её из комнаты и поставила возле газовой плиты. Тяжело опустившись, она позволила себе передохнуть. Пот лил с неё градом, выдавая её усилия и её возбуждённость тем, что предстояло сделать.

Отдышавшись, Умсура открыла вентиль на баллоне, достала спички из кармана брюк и зажгла огонь на одной из конфорок, осветив помещение синим светом маленьких язычков пламени.

Женщина застыла, собираясь с мыслями и планируя, что и в какой последовательности надо делать дальше. После того, как пот перестал литься ручьями, она раскрыла перочинный ножик и лезвием положила его на огонь. Ещё немного передохнув, дождавшись, когда кончик лезвия станет красным, она сняла его и положила на кружку, оставив остывать. Затем, она стянула штанину и термобельё с больной ноги.

Собравшись духом, дождавшись, когда нож поостынет, она отрезала штанину термобелья и отрезком обвязала ногу выше бедра, сильно перетянув её. Мысли, сомнения и разнообразие различных выходов из сложившейся ситуации обуревали её. Но решение уже было принято, и отступать назад было некуда. Зубами она сжала штанину брюк, взяла нож в руку, помедлив собралась с духом и размахнувшись вонзила сверху вниз, в край бедра больной ноги, 85мм остывающего металла. Взвыв от боли, которая ей напомнила ту, что она испытала во сне, она зубами сжала синтетическую материю зимних брюк. Слёзы боли выступили на глазах. Лезвие прошло насквозь. Отойдя от шока, она немного пошевелила лезвием. Моментально жуткая боль отозвалась в ноге, пронзив всё тело. Тонкая струйка крови стекала с кончика ножа.

Умсура прекрасно помнила, что недавно врачи поставили ей Тромбоцитопению, а значит надо было заканчивать как можно скорее. Она снова вспомнила жалобы Аико, зажмурив глаза, через слёзы и боль, женщина увеличивала разрез. Скоро под ней образовалась лужица крови, время неумолимо бежало вперёд. Продолжая своё дело, она увеличила разрез и вскоре, одна часть отсекаемой плоти обнажила кровавое мясо, повиснув, словно шарф, перекинутый через плечо.

Оставался последний шаг. Оставив окровавленный нож на столе, женщина нашла ложку и поместила черпало на огонь.

Кровь находила выход в освободившейся ране. Её малое количество на полу было обусловлено только хорошим жгутом, расположенным выше. Снова овладев ножом, Умсура продолжила резать себя. Чтобы победить боль, она кричала, заглушая себя синтетическим кляпом, не позволяя себе останавливаться, стремясь как можно быстрее довести начатое до конца. Свободной рукой она держала ошмёток мяса, свисавший с бедра. Несколько движений вверх-вниз, и он остался в её руке. Нож с мягким стуком упал в застывающую лужу крови. Опершись на здоровую ногу, она привстала, чтобы положить кусок плоти в пустую кружку. Нависнув над столом, она затуманенным взглядом посмотрела на покрасневшую ложку. Стянув зубами рукав свитера, закрыв руку, она взяла с плиты горячую ложку. Даже через ткань свитера жар проникал внутрь. Женщина села на табурет, привалившись к стенке, и вдавила раскрасневшийся металл ложки в сочащуюся плоть. Шипение прижигаемого мяса и невообразимая боль. Пока ложка не остыла, она повторила это действие ещё два раза, после чего снова голубое пламя охватило металл, обжигая и испаряя алые капли крови.

После третьего раза процесс был завершён. Вся покрытая насквозь потом, Умсура ослабила жгут и стала наблюдать, как кровь наполняет ногу, вымещая бледный цвет. Капельки крови стали появляться на свежей ране. Последний раз нагрев металлическое орудие, она обработала места кровоподтёков. Повязав бывший жгут поверх раны, она надела штанину и поднявшись, ковыляя, вернулась в комнату.

Зайдя во внутрь, она остановилась, облокотившись на шкаф, перенеся весь вес на здоровую ногу, больную согнув под себя. Холодным, отрешённым взглядом она посмотрела на кровать, где спали девочки. Пройдя вперёд, она взяла кастрюлю с водой и вернулась в переднюю.

Посидев ещё немного, она собралась с силами, и лежавшими тут газетами покрыла кровяной пол. К утру мороз прихватит бумагу к полу и скроет события этой ночи. Подняв нож, женщина обтёрла его газетой из числа оставшихся, после чего положила кусок мяса в кастрюлю, оглядевшись вокруг перекрыла газ, и покинула переднюю. В комнате она выпила всю воду из оставшихся кружек, села на стол и достав нож, приступила к разделке.

***

В определённый момент Саяна проснулась, услышав мычание из передней. Решив, что мать отлучилась по нужде, она снова уткнулась в подушку. Краем уха, она слышала, как мама ходила туда-сюда, периодически постанывая. Себе она объясняла, что у мамы болит нога, и она, чтобы не разбудить их, выходит в предбанник.

Утром девочки проснулись от приятного запаха, наполнявшего комнату. Мать сидела около печки и помешивала что-то в кастрюле.

– Мама, что там ты готовишь? – не веря своим глазам спросила старшая дочь.

– Сама не могу поверить, вчера ночью нашла ещё одну банку тушёнки, – она кивнула на открытую банку, стоявшую на столешнице шкафа. – но надо ещё подождать, мясо ещё не достаточно сварилось. Лучше принеси ещё снега для питьевой воды.

Через двадцать минут девочки сидели за столом, поедая блюдо, приготовленное мамой. Сам повар, сославшись на усталость, ковыляя добралась до кровати и легла отдохнуть.

– Мама, как твоя ножка? – уплетая суп, поинтересовалась Аико.

– Всё хорошо, солнышко, немного только болит. Сейчас отдохну чуть-чуть и она пройдёт. – успокаивающе ответила мать. – Когда поедите, ложитесь ко мне спать. Нам нужно экономить силы.

– Нам и еду надо экономить. Так что, Аико, оставь на вечер, – на правах старшей сестры, дала указание Саяна.

– А ты тут не командуй, – огрызнулась мелкая.

– Аико, – протянула женщина, – слушай старшую сестру. Пока я сплю, она за главную.

Саяна показала взглядом, что превосходство на её стороне. В ответ, получила гримасу сестры с высунутым языком.