Олег Верещагин - Легенда о Ведьминой деревне

Через два часа, обессиленно рухнув на землю посередине деревни, Иван завыл в голос. Слезы стекали по пыльному лицу, оставляя на щеках грязные разводы, которые он еще больше размазывал, пытаясь вытереть их грязными ладонями. Он потерял сына, потерял Данилку. Ему уже было все равно, что Света никогда больше не даст ему ребенка, да он был готов даже никогда больше не видеть мальчика, лишь бы тот только нашелся, лишь был он был живой и невредимый.

Внезапно Иван резко выпрямился и пытался уловить промелькнувшую у него мысль. Ну конечно же! Он же об этом уже думал раньше, когда раздумывал над тем, чтобы вернуться в село и собрать поисковую экспедицию. Он тогда еще подумал о том, что это невозможно, потому как он уедет, а Данила может вернуться на берег. А что если сын уже на берегу, что если он уже вернулся и пытается понять, куда делся его папа. Эта спасительная мысль начала казаться ему настолько реальной, что он уже не сомневался, что так оно и есть. Они с Данилой просто разминулись. Сын от скуки пришел сюда, посмотрел, что кроме разрушенных домов здесь нет ничего интересного, и решил вернуться, только может немного сбился с пути и пошел не той дорой, но потом вернулся на прежний путь и благополучно вернулся на берег.

Иван резво вскочил на ноги и бросился по дороге прочь и деревни. На берег, к сыну. И уже при выходе из заброшенного места он резко остановился у крайнего дома и прислушался.

Хруст. Но не веток. Хруст стекла. Словно кто-то ходил по разбитому стеклу. Пытаясь определить источник звука, он устремил свой взгляд на третий дом по правой стороне. Здание с обрушившейся крышей, выбитыми стеклами и без дверей манило его и притягивало своей тишиной. Но Иван был просто уверен, что именно из этого дома шел звук ломающегося стекла.

– Данила? – его интонация имела вопросительный оттенок, так как Иван уже принял как данность, что его сын уже сейчас был на берегу, и воспроизводить этот шум мальчик просто не мог. Или мог. Может он ранен? Нет, он же уже заходил в этот дом, и там было пусто, не считая мусора и строительных обломков.

Неуверенно и осторожно Иван вошел в дом. Деревянное строение имело еще крепкие стены, но крыша упала во внутрь, и теперь он шагал по расколотому шиферу. Шифер! Странно, он считал, что этой деревне уже лет сто, но если крыши здесь были покрыты шифером, значит, не такая уж она и старая. Интересно, а что здесь случилось? Только сейчас Иван понял, что совершенно ничего не знает об этом месте. Когда мужики говорили ему об этом, он просто абстрагировался, не желая слушать очередные россказни. Но сейчас бы он узнал об этой деревне какие-нибудь факты. Ведь здесь пропал его сын.

Черт! Иван скрипнул зубами от злости на себя. Данила еще не нашелся, а он думает о каких-то глупостях. Да чихать ему с высокой колокольни, что здесь произошло. Главное – найти ребенка.

Шифер шуршал под его ногами. Вслушавшись, он понял, что это не тот звук, который он слышал. Он слышал именно звук ломающегося стекла. А стекла где могут быть? Правильно, у окон. Мужчина направился сначала к одному окну, потом к другому, перешел в другую комнату. Но везде у окон был мусор – стекла практически не было. Потоптавшись у очередного окна, он понял, что звук шел не отсюда и отправлялся к следующему. И только у предпоследнего окна в последней осматриваемой комнате Иван наткнулся на то, что искал. На полу перед пустым оконным проемом была груда осколков. Наступив на нее, горе-отец понял, что услышанный им звук шел отсюда. Может, это собака, или еще какая зверюшка? Осмотревшись вокруг, он отметил, что в комнате, которая была прежде видимо спальней, еще сохранилась железная кровать, старый рассохшийся шифоньер дизайна семидесятых годов лишился створок и задней стенки, стоял перекошенный, готовый сложиться в любой момент. Только сейчас он стал замечать, что в этом доме остался практически весь скарб его жильцов. Они что, ушли отсюда не взяв даже свои вещи, мебель, посуду? Пройдясь по дому еще раз, он увидел полуразваленный диван, останки стола, а на полу, среди досточек, некогда бывшими одним единым целым – полочкой – обнаружились листы бумаги – книги, которые пролежали здесь достаточно долго, чтобы превратиться в кучу мусора, но все же еще угадывалось, чем это было прежде. Иван даже мог прочесть название на корешке – Русские народные сказки, том первый. Это место действительно было странным. Даже страшным. Может недаром о нем ходит столько зловещих легенд.

Но ни единой живой души. В доме никого не было. Иван уже выходил из дома, когда звук ломающегося стекла повторился. Вот тут он покрылся мурашками, вцепившись в дверной косяк. Медленно повернувшись, мужчина направился в комнату, где обнаружил груду стекла. Но не успел он дойти туда, как перед его глазами промелькнула темная тень. Тень? Нет! Это было живое существо, из плоти и крови. Иван настолько опешил, не ожидая встретить здесь кого-то еще, кроме сына, что не сразу последовал за ним. Но уже спустя секунду он метнулся за неожиданным гостем, зовя его:

– Эй, постой! Подожди, я не причиню тебе вреда!

Но оббежав дом, мужчина понял, что здесь никого нет. Чертовщина какая-то! Шум послушался снаружи. Тут же метнувшись к двери с желанием во что бы то ни стало поймать неизвестного и расспросить о сыне, Иван выбежал их дома и…

Жутко болела голова, а размеренное покачивание только усугубляло его положение, так как тошнота становилась все сильнее. Когда ком поднялся до горла, Иван не стал сдерживаться и рвотные массы хлынули из него. Единственное, что он смог сделать – это повернуть голову на бок, чтобы не утонуть в собственной блевотине.

Отплевавшись, он с ужасом понял, что связан по рукам и ногам и пошевелить может только разве что головой.

– Эй! Помогите!

Из горла выдалось лишь шипение. Жажда и привкус рвотных масс просто драли горло изнутри. Еще через минуту он понял, почему вокруг него непроглядная тьма – на его глазах была повязка. Еще через минуту ему стало ясно, что лежит он на носилках, к ним же привязанный, а мерное раскачивание означает, что его куда-то несут.

Новые попытки заговорить с тем, кто его схватил не принесли никаких результатов. И тогда Иван попытался восстановить в памяти то, что с ним произошло. Он помнил, как рванул к выходу из дома, но потом – просто темнота. Скорей всего его ударили по голове, причем очень сильно, и судя по головной боли, сотрясения мозга ему избежать не удалось. Но что здесь происходит, кто эти люди, что им надо? И больше всего его беспокоило – где Данила. По крайней мере до того, как ему сняли с глаз повязку. Потом его мысли потекли совсем в другом направлении. Нет, даже не мысли. Инстинкты.

Инстинкты выживания.

Но ужас, который промелькнул перед глазами Ивана, уже дал понять ему, что выжить здесь – нереально. И только в глубине сознания маленькой жилкой пульсировала надежда, что Данила добрался до берега, и, не дождавшись отца, перешел мост и пошел на поиски людей. Господи, пусть так и будет!