Юрий и Аркадий Видинеевы - Мистическая сила полнолуний

В неярком электрическом свете зверь казался материальным, хотя ему надлежало быть призрачным, как и всякому плоду больного воображения. Влас застыл от леденящего ужаса и недоумения: происходило то, чему не было разумного объяснения, чего просто не должно происходить.

«Какая глупая и противоестественная смерть…».

Противоестественный зверь будто вышел из оцепенения. Но вместо признаков предполагаемой агрессии он прижал уши и поджал хвост.

«У собак это означает покорность».

Недоумение Власа усилилось, когда волк, приблизившись вплотную, положил ему на грудь свои лапы. В глазах у волка заплескалась горячая человеческая мольба.

«Совсем, как у Регины, когда она заклинала Власа не бросать её, что бы с ней не случилось».

И тут Влас внезапно понял, что перед ним не волк, а его Регина.

Вторая бутылка водки на двоих переключила одного из друзей на другую тему разговора.

– Ну их с бабами. С ними нам всё понятно. А вот как быть с непонятным? Вот ты в оборотней веришь?

– Если увижу, поверю.

– А ты веришь, что у луны есть обратная сторона?

– Конечно, как же ей у неё не быть?

– Но ведь ты же её не видел! Так вот, говорят, в полнолуние начинает происходить всякая чертовщина. В полнолуние можно увидеть и чертей, и вампиров, и оборотней…

– Да, луна на нас влияет, это точно.

– А если б она стала к нам ближе?

– Ну, такого не может быть!

– А если мы сами к ней приблизимся? Возьмём и прилетим туда сдуру? Представляешь, как она там будет на нас влиять?

– Даже не представляю…

– Ну, тогда наливай!

Это был мучительно сладкий часто повторяющийся сон. А во сне была та самая лунная ночь, которая случается с периодичностью, не подвластной никаким закономерностям, потому что она не просто необыкновенная, и даже не просто колдовская, а умопомрачительно колдовская. И таким же умопомрачительно колдовским был её лунный свет.

Максим знал, что в этом лунном свете он снова увидит ту, которая сводит его с ума непомерностью красоты.

У Максима был верный глаз выдающегося художника. Все портреты, написанные им по памяти, поражали точностью отображения фактуры и внутренней сути натуры. В его портретах светилась живая мысль и многослойность характеров. Гладя на портреты, написанные кистью этого мастера, можно было с высокой точностью прогнозировать поведенческие реакции натурщиков на любые внешние раздражители.

Но Максим был бессилен в своих попытках воспроизвести на полотне облик той, которая сводит его с ума в часто повторяющихся снах. Особый внутренний свет исходит от многих красавиц. Максим давно овладел искусством изображения этого дивного света на полотне. Такие портреты снискали Максиму славу не просто живописца, а животворца. Но совсем иной свет, не поддающийся описанию, превышающий все мыслимые и немыслимые возможности художественного отображения, исходил от женщины из его снов.

Максим пришёл к своему учителю:

– Профессор, Вы научили меня всему. Откройте мне главную тайну: как перенести на полотно волшебную женскую красоту?

– Тому, коллега, есть одно только средство: возьми волшебную кисть…

Шутка профессора хороша применительно к салонному пустословию. Но на кровоточащую рану она подействовала подобно пригоршни соли.

Как больно!

Неужели выхода нет?!

«Не может быть, чтобы не было надлежащего средства! Никогда с этим не смирюсь!».

И снова тот же сон. И Максим в отчаянии кричит той женщине, которая сводит его с ума непомерностью красоты:

«Где мне взять волшебную кисть, чтобы написать твой портрет?!!».

Женщина посмотрела на Максима с испугом. Она приложила пальчик к своему умопомрачительно прекрасному ротику, но было поздно: суровый, громоподобный глас неизвестного, невидимого владыки обрушился на художника, ослеплённого страстью:

– Эта кисть у меня. Она – часть моей души. Готов ли ты получить её в обмен на свою душу?

Женщина непомерной, сказочной красоты стала энергично подавать Максиму знаки непринятия такой ужасной сделки.

Но, что она понимает!

Откуда ей знать, каким нестерпимым огнём пылает душа художника, рвущаяся к самой заветной, самой великой цели?!

– Готов! Готов!! Готов!!! – кричит Максим и просыпается от этого крика.

В его голове ещё кружится только что увиденный сон. В его руке – обжигающе горячая кисть, испищрённая непонятными, но от того ещё более пугающими рунами.

«Волшебная кисть!», – понял неистовый художник и тут же ринулся к полотну.

Анатолий шёл проведать друга. Они не виделись много лет. Когда-то были неразлучны, но жизнь повернулась так, что, живя в одном городе, каждый из них закрутился в своих заботах, которым не бывает конца.

– Я тебя жду, – сказал Анатолию старый друг. Это было во сне.

– Я приду, – пообещал ему Анатолий во след уходящему сну.

В прихожей мелодично пропел звонок. Анатолий поспешно накинул рубашку, надел трико, сунул ноги в тапочки и пошёл открывать входную дверь, пытаясь угадать на ходу, кто бы это мог к нему прийти? Но за дверью никого не оказалось. Не было никого и поблизости.

«Показалось?».

В это время на прикроватной тумбочке зазвонил мобильник.

Анатолий не успел подойти к нему, как звонок вызова оборвался. Ярлычка пропущенного вызова на экране не высветилось.

«Опять показалось? У меня что, снова крыша едет?!».

До паники было ещё далеко, но лёгкая тревога нависла над головой и взяла Анатолия на плотное сопровождение.

«Берегите себя от сильных переживаний. Вам они противопоказаны», – напутствовал Анатолия при выписке из больницы его лечащий врач, светило психиатрии.

«Всё в порядке», – успокоил себя Анатолий. – «Ну, показалось. С кем не бывает. Это ещё не синдром психического расстройства».

Через час Анатолий был уже в пути. День был ясный и тёплый. Яркая зелень деревьев, ароматы цветочных клумб, солнечные блики в глаза от мелькающих окон транспортного потока веселили душу, вливали в неё свежие силы и спокойствие.

– Дяденька! Купите ножичек! Такой острый. Всё режет. И дерево, и плотную материю. Очень деньги нужны. За двадцать рублей отдам! – пристал к Анатолию мальчуган.

– Уговорил. Держи пятьдесят рублей. Сдачи не надо, – усмехнулся Анатолий. – Ух, буду теперь, если что, резать дерево и плотную материю.