Василий Арсеньев - Путь к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище

Под вечер я отправился по известному адресу. Я без труда нашёл нужный дом (казалось, я тут бывал много раз!). Ворота, забор, стены и кровля, – всё было мне знакомо. «Сказка да и только! – подумал я, останавливаясь напротив дома номер 25. – Я не сильно удивлюсь, если сейчас из ворот выйдет она…»

Я нажал на кнопку звонка. Вскоре послышались шаги. Несколько мгновений напряжённого ожидания… И вот, заскрипели засовы, отворилась железная дверь, и показалось лицо молодой женщины. И всё же я был немало удивлён, узнав эту женщину. От неожиданности я на мгновение потерял дар речи и лишь, не отрываясь, глядел на неё.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она в нетерпении.

– Елена Николаевна… – начал я и не знал, что сказать далее.

– Да, это я, а вы?..

– Вы меня не помните? – сказал я, всё ещё лелея надежду в сердце своём.

– Простите… – она покосилась на меня. И в этот миг я понял, что любовь и счастье были лишь призрачным сном, и усмехнулся:

– Ясно. Я ехал сюда в надежде обрести мечту, но вижу, как ошибся. Простите!

Сказав это, я повернулся к машине.

– Постойте, – прокричала она мне вослед. – Я определённо где-то видела ваше лицо, и вы говорите, словно поэт или писатель…

Я обернулся:

– Вы угадали – я писатель.

– Точно, – улыбнулась она. – Я вас видела по телевидению, у вас, кажется, брали интервью… Но что вас привело ко мне?

Я вернулся:

– Если я вам расскажу, вы не поверите.

– А вы попробуйте, – возразила она. – Пройдёмте в дом, и вы мне всё расскажете.

Я шёл по знакомому двору, а она с укоризной промолвила:

– Если бы вы сразу представились, я бы вас не держала на улице!

В гостиной мы сели на диван. «Я вас слушаю», – сказала она, и я начал свой удивительный рассказ. В тот миг мне было решительно всё равно, поверит ли мне сидящая рядом женщина или нет, так что я говорил всё без утайки. Она, молча, поглядывала на меня, а, услышав о трёхлетнем сыне, на миг побледнела…

Когда я окончил, она грубовато сказала:

– Всё это очень странно! Вы действительно хороший рассказчик и сочинитель, в этом вам не откажешь, но откуда вы знаете столько подробностей моей жизни?

– Елена Николаевна, – нахмурился я, – какой мне смысл вас обманывать, или, думаете, в любовники я к вам набиваюсь?

«Любовников у меня среди писателей еще не было! Не поздно ли исправить это?» – пронеслось в мыслях у этой женщины.

– Простите, я не хотела вас обидеть, – произнесла она вслух, – просто сами посудите, – приходит незнакомый человек и пересказывает всю мою жизнь. И что я должна после этого думать? В какой-то момент мне даже показалось, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было…

– А где же ваш сын? – спросил я, разглядывая пустую гостиную.

– Какой сын? – грубо проговорила она. – У меня нет детей! Вы ошиблись…

– Ничего не понимаю, – недоумённо качнул я головою. – Но у вас был ребёнок… Я это знаю!

– Может, в вашем сне и был ребёнок, да только в моей жизни его быть не может… – холодно отозвалась она.

Я порывался уйти, но что-то удерживало меня в этом доме, и я упорно сидел подле этой женщины, а она долго молчала, глядя вдаль отрешённым взором…

– Вы проделали долгий путь, – спохватилась Елена, – потешили меня своим рассказом, и теперь я хотела бы поблагодарить вас – поужинайте со мной. Прошу – не откажите…

Я подумал – и согласился. Эта женщина была мне чужой, – я это почувствовал сразу, но жажда счастья гораздо сильнее голоса разума! Я видел перед собой ту, которая в ночных грёзах подарила мне покой и радость, и мне так хотелось поверить в эту мечту, и я поверил, отбросив все сомнения. Я провёл с ней ночь, затем другую и третью… Так, мы стали любовниками. Правда, её любви я не чувствовал, но меня устраивало всё, как было. Поначалу и её тоже…

Настал тот день, когда я должен был дать ответ американцу на его предложение. Я сидел на том же месте, что и три дня назад, пил кофе и просматривал новостные сводки в своём компьютере. В воздухе витало предчувствие чего-то зловещего и рокового. Я беспокойно оглядывался по сторонам, отгоняя от себя тревожные мысли. За мгновение до взрыва тишина повисла на втором этаже торгового центра… Когда от грохота сотряслось всё здание, когда посыпались стеклянные перегородки торговых павильонов и вылетели стёкла из окон, я в ужасе подскочил на своём месте. Мимо меня пробегали перепуганные люди, устремляясь вниз по ступенькам. Я же стоял неподвижно. Вдруг прогремел новый мощный взрыв. Тряхнуло так, что обрушилась часть стены справа от меня, подпрыгнули столы, стулья, сверху попадали лампы и потолочная плитка. По полу стелился густой чёрный дым, шедший с первого этажа. Я слышал голоса и крики людей…

Я все еще стоял на месте. В этот миг от стены отделился человек в чёрной куртке. Он шёл в мою сторону. Я видел его глаза: они были полны решимости. Он медленно расстегнул куртку, и моему взору предстал начинённый взрывчаткой чёрный жилет. В руке этот человек держал детонатор. На мгновение мне показалось, будто по смуглому лицу террориста пробежала тень сомнения, но он громко крикнул: «Аллах Акбар!» – и нажал на кнопку детонатора. В моих мыслях успело пронестись: «Прими мою душу, Господи!». Миг длиною в целую жизнь… Однако взрыва не последовало. Террорист нажал ещё раз, потом ещё… Он явно смутился и беспомощно озирался вокруг. Я глядел на него, не понимая, что происходит, потом в бессилии опустился на стул и равнодушно посмотрел на свой разбившийся при падении компьютер. Когда я снова поднял глаза, того человека уже не было…

Некоторое время ушло на осмысление произошедшего. Когда я заставил себя подняться, дым почти рассеялся. На первом этаже моему взору предстала поистине чудовищная картина разрушений. Первое, что я увидел, были горящие манекены и разорванная в клочья одежда, разбросанная взрывом повсюду. Я шёл; мраморный пол, засыпанный осколками битого стекла, скрипел под ногами. Дым выходил сквозь зияющие проломы в стене и окна, лишённые стёкол, всё ещё скрывая из вида широкие пространства торгового центра. Вдруг я поскользнулся, – не устоял на ногах и грянулся на пол. Нечто липкое залило моё лицо; я отёр глаза и увидел окровавленную женскую голову, обезображенную и утыканную гвоздями… Голова лежала отдельно от туловища… Я шарахнулся от неё, вскочил на ноги и, скользя в луже крови, бросился бежать туда, где прежде были стеклянные двери.

Тем временем, дым, стелющийся по мраморному полу, рассеялся, и моему взору открылось жуткое зрелище. Я пробежал с десяток метров, перепрыгивая через людские тела, разорванные на части, спотыкаясь об окровавленные, изуродованные гвоздями и шурупами головы, руки и ноги…

Наконец, я выбежал на улицу; вслед за нарастающим гулом сирен из-за поворота показалась первая карета скорой помощи. Вскоре всё пространство перед торговым центром было оцеплено и занято автомобилями полицейских и медицинских служб. За оцеплением собрались журналисты, которые вели репортажи с места трагедии. Меня осмотрел врач, но, не найдя никаких травм, лишь сделал укол успокоительного, и я перешёл в руки спецслужб… Сотрудник органов подступил ко мне с расспросами. Я показал ему свой паспорт.