Антон Седнин - Рассказы 8. В поисках истины

Тереза упрямо возразила:

– Но это не объясняет того, что с ними случилось. Вот, видите, что пишет миссис Гробер: ее муж упал в овраг и сломал шею. Он был мертв, понимаете?

Глаза девушки наполняла такая детская вера в чудо, что Робу стало смешно и немного стыдно. Но журналистика – не место для веры: все чудеса здесь творятся людьми на потеху публике.

– Она просто испугалась за мужа. Верю, что он получил серьезные повреждения. Но ведь у него, как у всякого современного человека, с собой ER-пак.

– Вот здесь написано: показатели личного сканера у мистера Гробера зафиксировали клиническую смерть!

– Значит, повредил сканер при падении, – пожал плечами Роб. – Такое случается. Редко – да, но случается. А потом на крики безутешной мадам Гробер к ним явился загадочный незнакомец. Возложил руки на покойника, запахло ладаном, вокруг разлился неземной свет – и вот вам, пожалуйста, новый Лазарь!

Судя по отчету Ньютона, заснявшего чудо воскрешения, потом незнакомец указал им дорогу, и через двадцать минут «Лазарь» и его воодушевленные спутники оказались в городке.

– Видимо, Гробер сильно ударился головой, – подытожил Роб. – Насколько я помню, повреждение височной доли вызывает галлюцинации на религиозную тему.

– Но как же его жена и ассистент, они ведь тоже видели ангела?

– Они видели какого-то человека, который помог Гроберу и указал им путь к добрым людям. Добрый самаритянин – да, ангел – вряд ли.

– А видео?

– Техническая неполадка. Или монтаж. Или оптическая иллюзия.

Тереза помолчала немного и шепотом спросила:

– А вы ни на минуту не допускаете, что это и правда чудо?

– Дорогая моя, чудеса, конечно, бывали, – он небрежно пожал плечами. – Но все – когда-то очень давно. «Бог устал нас любить», как говаривали задолго до нас. Полагаю, сейчас Господь на заслуженном отдыхе. В общем, милочка, как видите: ничего нового или даже сколь-нибудь оригинального. Старо как мир.

Он свернул виртуальные окна и откинулся в кресло, желая только одного – закурить. Но делать это в полете строго запрещалось. Тереза замолчала, погрузившись в изучение каких-то записей на виртуальном экране.

2.

В тесной келье на пятьдесят третьем этаже башни Монастыря Святого Иосифа брат Адальгар и теософ Павел вкушали «кровь христову» уже четвертый час.

– Да конечно нет там никакого ангела! – пьяно горячился Павел. – Но так и не в нем же дело! Просто прояви христианское смирение, слетай, напиши отчет, и все дела. Ты уже сколько в архиве пылишься? Полгода? Больше?

– Семь месяцев и двенадцать дней, – отозвался брат Адальгар, по которому и не заметно было, что он нетрезв.

– Вот! – Павел кивнул так рьяно, что чуть не упал, но вовремя вернул себя на стул. – Хватит! Покажи начальству, что ты смирный и послушный, что тебя можно возвернуть! И возвернут! Получишь обратно инквизиторские полномочия и печать.

Адальгара сняли с оперативной работы и сослали в архив после допроса Якова Люцифера, знаменитого пирата. Тот был не только дьяволопоклонником, как и большая часть пиратов, но и садистом, каннибалом и работорговцем. Люцифер не желал сознаваться, куда спрятал корабль с живым грузом – двумя десятками девственниц, похищенных для ритуалов. После допроса Адальгара пират раскололся. Но клирику вменили превышение полномочий и грех гнева. От публичного покаяния Адальгар отказался – получил в довесок обвинение в грехе гордыни. И оказался в архиве среди древних манускриптов и почти таких же древних старцев.

Конечно, проверка, о которой говорит Павел, – формальность, не больше. Не может настоящий ангел, даже если он и оказался бы чудесным образом в мире людей, жить среди восточников.

Церковный раскол произошел еще на Земле, одиннадцать веков назад. Западная Церковь сделала ставку на развитие науки и техники: мол, раз Господь даровал человеку разум и свободу воли, то нужно во славу Его одолевать болезни, покорять космос и строить величественные храмы. А Восточная уповала на единство человека с природой и обвиняла западников в гордыне, стяжательстве и вмешательстве в дела Господни. Западники в ответ уличали восточников в праздности и заигрывании с язычеством.

Мать-церковь считала своим долгом реагировать на все сообщения об ангелах, знамениях, пророках или диавольских проделках. И то, что в такую глушь отправили не рядового служителя, а инквизитора третьего разряда (пусть и с приостановленными полномочиями), говорило, с одной стороны, о том, что у этого инквизитора крупные неприятности. А с другой – что эти неприятности вот-вот закончатся.

Рейсовый лайнер вылетал из порта в пять утра, но у храма свои корабли. Более совершенные и быстрые, чем у мирян. Потому брат Адальгар со спокойной душой отправился в путь после дневной псалмодии.

3.

Тереза тронула задремавшего было Роба за рукав:

– Простите, что беспокою, но я ведь готовилась к этому заданию, мистер Валенски…

– Роб, – непререкаемо перебил он.

– Хорошо… Роб… посмотрите: вот результаты обследования мистера Гробера после воскрешения.

Она развернула вирт-окно у его кресла и вывела на экран документы.

– Тут отмечено, что у него чудесным образом исчезли следы от пережитой в детстве марсианской волчанки. Все зубы как новенькие, хотя он потерял два зуба во время инцидента на Амазонке-8 в прошлом году. А еще вот: снизились показатели холестерина и прошел остеохондроз.

Роб заглянул в выведенный на экран документ со слабым интересом.

– Но милочка, все это можно организовать за деньги.

– Я понимаю, но зачем мистер и миссис Гробер стали бы это делать?

Она уставилась на Роба своими огромными серо-зелеными глазищами.

Валенски демонстративно фыркнул, но про себя похвалил ее дотошность. Гроберы не были мифоделами. Он ксенозоолог, она ботаник – серьезные исследователи, способные в увлекательной форме донести до праздной публики полезную информацию. Он потому и поехал, что миф, созданный учеными, – это само по себе интересно.

4.

Брат Адальгар спал тревожно. Снова и снова в темном мареве сна расцветали ослепительные вспышки взрывов, потом огненный шар истончался, и сияющая пелена расстилалась двумя огромными крыльями, а человек пытался проснуться – и не мог.

Когда же брат Адальгар наконец открыл глаза, сердце его билось неистово, а все тело покрыл липкий пот.

Система контроля шаттла прислала оповещение о значительном выбросе адреналина и запрос на введение успокоительного. Адальгар отмахнулся от вирт-окна, отклоняя запрос.

Непонятный страх уже уходил, уступая здравому смыслу и легкому недоумению. Клирик сжал четки, дарованные самим епископом перед отправкой на Землю Марии. Встал с ложа, опустился на колени и принялся молиться.