Василий Попов - Возвращение заблудшего зверя

Рассказ прервали девушки из клининга, застывшие в дверях балкона, Андрей сказал им, где деньги и чтоб взяли двойную сумму за быструю работу. Те, довольные, шумя телегами, ушли. Завелся и уехал за кустами их автобус в поздний вечер.

– …Так, рука об руку, мы шли сквозь парк, – Андрей продолжил свой рассказ в лунном свете, эффектно выделяясь своим молодым лицом, – к клубу ночному. С толпой у входа, басами и дресс-кодом… Понятно, что несовместимость свою с местом я в рывке руки показал. Он ее крепко сжал. «Ты со мной», – сказал. Не поверишь: не мыт, полгода не брит, не стрижен еще дольше, одежда – обноски, помоями пропахли, лоскуты буквально. Толпа расступилась, парни на входе тоже, мы внутри. Там все как обычно. Полуголые тела, напыщенность и выставления напоказ всего себя… Коктейли, музыки стена, у меня – проступившая и с трудом проглоченная слюна. Мой спутник, оттолкнув какую-то пьянь, мне тихо и в тот же момент заглушая все, сказал: «Побудь здесь час-другой, привыкни снова к людям, осмотрись, пройдись по залам, все поймешь, когда к другим сам перейдешь…» Ко мне подошла девица с едва прикрытым телом и, погладив по груди шелковой(!) уже моей рубашки, попросила угостить и время с нею провести. Я оглянулся – спутника нет и в помине, рука моя пуста. Но на ней еще виден фигурный оттиск от кольца. Его кольца. Мои же пальцы тоже в украшеньях золотых. Девица, сделав комплимент мне о неплохом одеколоне, повела к стойке бара в VIP зоне…

– Вот это оборот… – Евгений сразу же подумал: «Красиво врет!»

– Тебя понять несложно, – Андрей продолжил осторожно, – но что было дальше, даже для несусветной лжи слишком, чтобы быть неправдой. Такого общества, закусок и алкоголя я уже не помнил, поэтому, сам понимаешь, – он взглянул на бокал и, пригубив слегка вина, как будто что-то вспомнил, – не знал ни в чем я меры. После консумации – приват, там стриптиз и выход обратно в танцевальный зал… – Андрей сглотнул слюну, копаясь в воспоминаниях. – Вот тут я мигом протрезвел. Я попал на бал!

– Куда!? – Евгений опрокинул свой бокал.

– Как бы это ни звучало, но на бал. – Андрей смотрел в глаза собеседника, вызывая у того мурашек на спине поток. – Век двадцатый, самое начало… Кружились пары в странных танцах, одеяния с картин старинных, прически моды вековой, свет в тысячу свечей. Я во фраке, в перчатках из хлопка. Ищу глазами – где же стопка. Спутница моя знакомить меня ведет к таким же, как она, напудренным, напыщенным, разновозрастным дамам и господам. Меня фамилией моей, но именем другим представляет и графским титулом все подкрепляет. Как не запить тут? Шампанское – бокал, другой… Конфликт, перчатка и дуэль… Стрелял-то я и здесь всегда неплохо…

Андрей раскурил кальян, запахом вишни наполняя атмосферу. Молчал Евгений, не веря своим ушам.

– Да, сатисфакция… Как странно, впрочем, что здесь и сейчас, что там тогда – убийство, пусть даже пафосное, вам двери закрывает в одни дома и, наоборот, в другие их настежь раскрывает. – Бурление кальяна, сладковатый дым – вечер стал более теплым, луна на небе без изъяна. – Вошел и я в тот свет, высший, и оказался на званом вечере, что был заложен в суть моего перемещенья временного… Я это понял только там.

– И как же понял?

– Пока мы к клубу шли, мне Зверь… – Андрей затянулся вновь, – иль человек в его обличии, инструкции давал, но в тот момент я был клубной жизнью ослеплен и до конца его не понимал. Сам бал и вечер тот был изрядно заморочен и, сказать по-нашему, к сделке воровской приурочен. Собралось общество одно, делили маржу меж собой с постройки храмов в нескольких губерниях. Был тут и поп в красивой рясе, и так же алчно глаза его горели, ох как, Евгений, сладко в том квартете «пели»! Таких посулов я давно не слышал. Но ладно… Об инструкциях моих. Со слов и с письмом того, кто меня послал, я одну губернию представлял, я предложил им денег в два раза больше за один из храмов. – Андрей печально улыбнулся. – Ты бы видел их! Хуже барыг из годков лихих…

– Не согласились? – округлил глаза Евгений, дрожа и глинтвейном ничуть не согреваясь.

– Нет, отчего ж, сначала с неохотой, с пафосом в словах, с зевотой, – перед глазами рассказчика лица тех, с кем торговался он, – потом сладкие до рвоты вопросы: «Зачем и почему? В почти зачахшем поместье откуда деньги таковые? Служу кому?»…

Здесь Андрей тоскливо посмотрел на диск луны, окрашенный закатом, так выразительно и ясно, что понял и Евгений. Что вопрос последний Андрея не меньше терзал его внутри, чем тех, с кем он за церковь торговался.

– Купили?

– Стукнув по рукам. Сургучом скрепили, договор и подписали… – Андрей с кровавым блеском в глазах, что отражали заката свет, в улыбке оскалил зубы, в тот же цвет багровый их «погружая». – Себе смертельный приговор…

– Что, что!?

– Появился Он… – Андрей выпил залпом бокал игристого. – И сказал: «Если хочешь в том же состоянии, что сейчас, вернуться назад, здесь прибраться за собою надо…» – Андрей откинулся на спинку и затих, в глазах закат кровавый.

Евгений тоже замер в кресле. В раздумья без остатка погружаясь, ни вишневый винный вечер, ни закат уже не замечая…

*

Нет, это уже не тот Волька. Мягкий, податливый волчонок. Которого приятно мять, гладить, с ним играть и пытаться навязать свои понятия жизни, волю… Он сам по себе, несомненно, воля.

Алиса, сын, квартира их, гостиная. Туманный вечер за окном промозгло холодит. Свечи полыхают на столе. Книга с изъеденными временем страницами и обложкой. На обшарпанной стене в круге начерчена звезда.

Природный диссонанс – сын старше матери на вид, а внутренне старше всего их поколения. Симметрия в лице, блестящие черные глаза, на них светлых волос упрямо спадает челка – копия отца в мимике и жестах. Алису это радует, пугает и угнетает. Эмоциональным маятником ее то вниз, то вверх толкает.

– Как на работе? – Воля, не отрывая глаз от старой книги, легким подъемом головы обращается в сторону матери.

– Все хорошо… – Алиса говорит, как с другом, мужем или с отцом.

– Не устаешь?

– Конечно, устаю. – Она смотрит сквозь красный цвет льющегося в чашку отвара шиповника и каркаде. – Но так это ведь работа, с… сын. – Сама краснеет в тон отвара.

– А как же уровень прогресса и карьерный рост? – Воля, не отрываясь от книги, грустно усмехается.

– Администратор зала или старший продавец? – Алиса влюбленно смотрит на профиль сына, а думает об инцесте и его вреде. – Деньги те же, а ответственность гораздо выше. Зачем мне это?

И Воля смотрит на нее. Впервые так, с откровенным интересом. Вгоняя в краску. Глаза сощурив. Ищет в ней что-то. Или понимает ход мучивших мать мыслей.

– Ты сейчас про связь? Тебе действительно не нужно это…