Иннокентий Сланевский - На грани. Рассказы

– Я прощаю тебя, сынок, – ответил мне сеньор Кардозу, – вот так иногда в жизни случается: я тебя из моря, а ты меня в море. Отпускай!

Я изо всех сил пытался удержать капитана, но сил не хватило и сеньор Кардозу рухнул за борт. Вскоре пираты выкинули за борт и остальных членов экипажа корабля «Санта Мария», предварительно связав последних.

– Добро пожаловать в команду, малыш! – сказал мне капитан Рид, хлопнув меня рукой по плечу и даже не поинтересовавшись моим именем, – теперь ты такой же. как и мы, морской волк, такой же как и мы настоящий пират! Ведь ты убил нашего пленника!

И с этими словами Рид расхохотался.

– Я не убивал сеньора Кардозу! – возразил я.

– Да ну! – продолжая хохотать, воскликнул капитан. – Но ведь это ты уронил за борт португальца! Запомни: ты убил человека! Теперь ты такой же висельник, как и я, малыш, как и все мы на этом корабле! Бойся суши! Забудь сушу! Тебя там повесят за убийство, если кто из наших проболтается! Отныне твоя родина – море!

И Рид снова захохотал.

К вечеру пираты дружно уселись за столом отмечать приобретение очередного трофея. Капитан Рид велел мне сесть за столом по правую руку от него, дабы я был под неусыпным капитанским присмотром. За столом напротив капитана сидели штурман корабля «Дикарь» Генри Дэвис, корабельный повар Рик Джонс и другие члены экипажа. Вся пиратская команда, восседавшая за столом, вскоре изрядно охмелела от вина. Капитан предложил выпить и мне, но я отказался. Рид настаивать не стал.

– Что, малыш, боишься меня? – спросил меня капитан Рид, увидев в моих глазах страх. – Это правильно! Капитана должны бояться, иначе порядка на корабле не будет!

– Позвольте спросить вас, сэр – робко и дрожащим голосом обратился я к капитану.

– Что ж, спрашивай!

– Почему вы решили оставить мне жизнь?

– Ты мне пригодишься. Я увидел в тебе себя молодого! В тебе такая же страсть к морю и к морским приключениям, какие в твоем возрасте были и у меня! Это хорошо заметно по твоим глазам. Да, в тебе пока многого не хватает, но я сделаю из тебя настоящего морского волка, настоящего пирата, клянусь рогами дьявола!

– А я клянусь твоим единственным глазом, Сэмми, – вмешался в наш разговор штурман Генри Дэвис, – что никакого пирата из этого щенка не получится!

– Черт тебя побери, Генри! – раздраженно рявкнул капитан Рид и с этими словами вонзил лезвие ножа в стол, за которым мы сидели. – Однажды я воткну вот этот самый нож в твой острый язык и вырву его из твоей поганой пасти! Оставь в покое мой глаз! Мне он поперек горла уже! Всякая двуглазая тварь, коих я перебил на своем веку сотни, если не тысячи, шепчется по углам, обсуждая мой глаз. Да, у меня с рождения один глаз, черт его драл! Сверстники дразнили меня циклопом, а когда меня, только родившегося, увидел мой отец, он обвинил мою мать в сношении с дьяволом и ее, как ведьму, сожгли на костре! Но и папашка мой ненадолго ее пережил. Он много выпивал и однажды, будучи мертвецки пьяным, угодил на улице под копыта лошади, был раздавлен насмерть и сдох как собака!

– Ты, Сэмми, по ходу дела выпиваешь не меньше своего папашки, – продолжил Дэвис. – И если будешь продолжать в таком же духе, то детишки твои и вовсе без глаз родятся!

– Закрой свою поганую пасть, Генри! – снова рявкнул Рид.

– А что было потом, сэр? – робко поинтересовался я. – Как вы оказались в море?

– Потом? А потом меня взяли на воспитание приемные родители, – ответил мне капитан Рид. – Но они не хотели пускать меня в море. Все берегли меня. Но зачем, черт побери? Море само сбережет настоящего моряка! Пришлось их зарезать и сбежать в море. Обожаю море! Море – это свобода. А что такое суша? Суша – это рабство! Там, на суше, короли, бароны и прочая никчемная придворная сволочь душит тебя налогами, обирает тебя до нитки, вынимает у тебя изо рта последние крохи хлеба! А тут, в море, ты сам себе король и господин! Все, что урвал – все твое! Сначала я прибился батраком на торговый корабль, но он был захвачен пиратами, и я попросился к этим самым пиратам. Меня взяли, сказали, что я им сгожусь хотя бы своим единственным глазом, черт его драл, который сможет внушит страх жертве и напрочь отобьет у нее даже мысли к сопротивлению. Пираты те там многому меня научили, но однажды, в пылу ссоры, я застрелил их капитана и сам стал капитаном пиратов. Вот так вот, малыш! Кто знает, может и ты когда-нибудь станешь пиратским капитаном. Но со мной ссориться даже и не думай – и моргнуть не успеешь как отправишься за борт на корм рыбам!

И капитан Рид опять расхохотался.

Какое-то время пираты еще поболтали о чем-то своем, временами их разговор переходил в яростный спор, в результате которого капитан Рид, как я с ужасом увидел, застрелил одного из членов своей команды. Затем Рид затянул, а другие подхватили и хором запели какую-то свою пиратскую песню, после чего пустились в безумный и неистовый пляс. Они пели и плясали, размахивая саблями, которые держали в правой руке, а в левой руке держали бутылки с вином, попивая из них временами во время пляса. При этом корабельный повар Рик Джонс, отплясывал, держа вместо сабли в правой руке черпак, которым готовил и мешал в котле для команды разное варево. Как я уже успел заметить, повар использовал свой металлический черпак не только для приготовления пищи, но и мастерски владел им в открытом бою, не хуже, чем остальные члены экипажа орудовали саблями. Страх мой усилился еще больше, он пронзил меня с головы до пят. Опасаясь стать меньше ростом на целую голову от чьей-либо шальной сабли, я предусмотрительно залез под стол и стал тихо и терпеливо ожидать окончания этого так называемого пиратского буйства. И Господь вознаградил меня за мое терпение! Вскоре пираты, в том числе и капитан Рид, настолько захмелели от вина, что уже не могли держаться на ногах и мертвецки пьяные завалились спать кто где упал. Штурман Генри Дэвис пил намного меньше остальных, ибо от него одного зависело благополучное плавание корабля «Дикарь». Как я заметил, штурман был в какой-то мере гением своего дела, он очень ловко умел обходить в море всевозможные препятствия, ни разу не садился на мель и ни разу не нарвался ни на один из военных кораблей!

Наш корабль взял курс на юг, в противоположную от моего родного берега сторону. Несколько дней мы плавали в море в поисках очередной добычи, но она оказалась весьма скудной: два небольших рыбацких судна с их уловом. Рыбаков, понятное дело, капитан велел утопить в море, а весь улов забрать. Я выполнял на корабле распоряжения капитана Рида, занимался в основном самой грязной работой: драил полы, перетаскивал всякое барахло туда-сюда.

Однажды к нам в море прибился один человек, пожелавший стать членом нашей команды: это был наш земляк, англичанин по имени Дин Эванс, который некоторое время жил в Испании и по заданию королевы (2) вынюхивал там намерения испанского двора, не злоумышлял ли этот двор чего недоброго в отношении нашей матушки Англии. Рид принял его в команду.