Иннокентий Сланевский - На грани. Рассказы

Поначалу капитан Рид хотел немедленно выйти в море, но состояние здоровья нашего штурмана Генри Дэвиса оставляло желать лучшего, и выход в море был отложен на неопределенное время до выздоровления последнего. Штурмана мы перетащили в капитанское помещение на корабле по приказу Рида. Капитан даже не выставил на корабле дозор на случай возможного повторного нападения дикарей на наш корабль в ночное время, ибо в подобное развитие событий он не верил. Рид утверждал, что едва ли туземцы, понесшие ощутимые потери при первом столкновении с нами, осмелятся на очередной штурм корабля. И это стало роковой ошибкой капитана Рида!

Второго штурма не было, но произошло другое, еще более ужасное: ночью, когда на корабле почти все отошли ко сну, внезапно раздался громкий вопль штурмана. В капитанском помещении на тот момент находились четверо: капитан Рид, штурман, повар и я. И я увидел стремительный прыжок повара, пытавшегося кого-то схватить, но этот кто-то ловко выскользнул из его рук, и тогда Рик Джонс взмахнул в воздухе своим металлическим черпаком, нанес удар, но промахнулся и свалился на пол. Некто, выскользнувший из рук повара, метнулся в другую сторону, где лоб этого ловкача вошел в непосредственное соприкосновение с лезвием топора, древко которого находилось в правой руке капитана Рида. Голова бедняги была расколота надвое, и он тут же рухнул замертво.

– Скользкий черт! Как змея скользкий! – воскликнул повар, – выкрутился-таки!

– Рука твоя теряет хватку, Рик! – ответил на это повару капитан Рид.

– Не рука, капитан, – возразил ему Рик Джонс. – Это все проклятый черпак! Менять его пора, никак уж отслужил он свое с лихвой!

Мы осмотрели тело убитого. Это был туземец маленького роста и хрупкого телосложения. Затем капитан, повар и я отправились осматривать корабль. И то, что мы увидели, привело капитана Рида в бешеную ярость: глотки половины членов экипажа были перерезаны! Среди убитых был и наш новый приятель Дин Эванс. «Вот как, однако, закончилась карьера новоявленного пирата, бывшего слуги королевы, почти что так и не начавшись!», – подумал я. Капитан тут же сообщил нам о своем решении на следующую ночь немедленно высадиться на берег и покарать дикарей. Когда Рид сказал об этом штурману, то тот заметил:

– Не думаю, что это очень хорошая идея, Сэмми. Если один дохляк, незаметно проникший на наш корабль, перебил половину нашей команды, то что нас может ждать там, на острове? Здесь, на корабле, мы каждый угол знаем и то так опростоволосились! А если высадимся на острове, то и вовсе все там сгинем!

– Черт тебя побери, Генри! – вспыхнул капитан Рид. – Кто тут капитан: ты или я? Я, конечно благодарен твоей ноге, из-за беспокойства о которой ты так и не можешь заснуть: именно поэтому наши глотки еще целы! Но перерезать половину моей команды в одиночку – так капитана Сэма Рида еще никто не унижал! Этим размалеванным обезьянам надо воздать по заслугам! Высаживаемся на остров ближайшей же ночью и точка!

– Ты же не любишь сушу, Сэмми, – возразил Риду штурман.

– Верно говоришь, Генри, – согласился со штурманом капитан, – и теперь я сделаю так, что эту самую сушу разлюбят и ее коренные обитатели: проклятые дикари еще долго будут бояться суши! Они пожалеют, что родились на этой суше, на этом проклятом острове, клянусь рогами дьявола!

– Что ты задумал, Сэмми?

– Скоро узнаешь, Генри. Как твоя нога?

– Все так же: я ее не чувствую.

– Крепись, моряк, ведь на корабле лекаря нет!

На следующую ночь капитан велел команде бодрствовать, ибо было принято решение высадиться на остров.

– Ты отправишься с нами, малыш, – сказал мне во время посадки пиратов в лодки капитан Рид, хлопнув меня рукой по плечу, – кто знает, быть может, на этом проклятом острове ты получишь свое первое боевое крещение.

И мы отправились на остров навстречу своей судьбе. Штурман, повар и еще несколько человек остались на корабле по приказу капитана. С нами были двое, которые уже высаживались на остров и в какой-то мере знали окрестности.

Капитан Рид решил использовать против наших противников их же метод: неожиданное и внезапное нападение. Как говорится, клин клином вышибают. Капитан надеялся застать туземцев на острове врасплох, как и они нас прошедшей ночью на корабле. В чем-то Рид оказался прав. Но он никак не смог предположить, что дикари также предпримут ответные действия. Да еще какие!

Мы продвинулись вглубь острова и вскоре нашли логово туземцев: их поселение, представлявшее собой жалкие лачуги, сделанные из каких-то тонких палок и такого же тонкого тряпья. Домами это, ясное дело, назвать было нельзя. Они не были пригодны в качестве жилья для цивилизованных людей. С виду казалось, что они в любой момент могут развалиться, но они были, тем не менее, каким-то непонятным мне образом укреплены и держались.

Капитан Рид велел нам поджечь лачуги дикарей, рубить саблями и отстреливать всех, кто попытается выбежать в поиске спасения от огня. Мне капитан подарил тот самый нож, которым он однажды грозился вырвать язык нашему штурману, но я сумел воспользоваться суматохой и благоразумно остался в стороне, спрятавшись за спины пиратов. Войдя в дикий азарт, поджигая чужое жилье, пираты не обратили на меня никакого внимания. В своем неистовстве они рубили саблями и отстреливали всех, пытавшихся спастись и не сразу поняли, что что-то тут не так. Среди бежавших от огня не было ни одного мужчины! Там были только женщины и дети.

И тут в какой-то момент капитан Рид вдруг внезапно прозрел.

– Вот дьявол! – крикнул он. – Не может быть! Все к кораблю! Живо!

И пираты тут же прекратили поджоги и бросились в сторону нашего корабля. Я бежал вместе с ними. Когда мы достигли берега, то нашим глазам предстало ужасное зрелище: наш корабль «Дикарь» был весь охвачен пламенем. Капитан догадался, что дикари решились на третье подряд нападение на наш корабль, поэтому-то в их лагере и не было мужчин! Вероятно, они поняли, что их товарищ, засланный ими резать глотки нашему экипажу, погиб, ибо он к ним не вернулся и они предприняли новое нападение. В то время, как мы отправились поджигать лачуги туземцев, они, в свою очередь, покинули остров с другой части берега, приблизились к нашему кораблю с другой стороны тихо и незаметно и подожгли его! Поэтому ночью мы не встретились с нашими врагами на острове и не натолкнулись друг на друга. На нашем корабле оставалось человек восемь из экипажа, включая штурмана и повара. Скорее всего, все они погибли. А нам был отрезан единственный путь к отступлению! «Какая удивительная судьба оказалась у нашего корабля, – подумал я, – кораблю, названному „Дикарем“, суждено было погибнуть от рук дикарей!»