Иннокентий Сланевский - На грани. Рассказы

– Конечно исполняется, инквизитор! – воскликнул городской голова. – Те нехристи, что отказались креститься, уже покинули наше славное отечество, а те, что остались, уже перекрещены. Как вам, наверняка, известно, мы называем этих последних марранами.

– Мне это, конечно, известно. В то же время Вы должны прекрасно понимать, голова, что марранам доверять нельзя. Они могут прикинуться добропорядочными христианами, ходить в церковь, но в то же время продолжать справлять свои дьявольские ритуалы. Ведется ли строгий надзор за марранами? – поинтересовался я.

– Разумеется, инквизитор, – ответил мне городской голова.

– Как здоровье ее королевского величества, инквизитор? – спросил у меня капитан Хуан Сальгадо. – Ведь сеньор Торквемада, наверняка, лично представляет ей тех своих помощников, которых рассылают в разные концы страны с целью надзора за исполнением высочайших распоряжений.

– Верно, капитан, – согласился я. – Королева Изабелла в добром здравии, слава Богу. Мы всегда молимся за ее здоровье. Наша королева – настоящая святая, ибо и она сама, в свою очередь, очень много молится за нашу страну и за всех нас, за что Господь дает ей победу над врагами. А еще она любит вышивать, может заниматься этим целый день и даже когда дает аудиенцию. Но это ей, впрочем, не мешает внимательно слушать, все запоминать и принимать верные решения.

– Господь всегда услышит молитву ее королевского величества, – добавил падре Анхель Санта Крус, – я в этом нисколько не сомневаюсь.

– Слава королеве-освободительнице! – продолжил я, встав из-за стола и подняв кружку с вином.

Остальные тоже вскочили со своих мест, подняли кружки с вином, и я услышал их восторженные возгласы:

– Слава королеве, избавившей нас от мавров! Да здравствует королева Изабелла! Да будет она править вечно!

Так мы просидели некоторое время, поговорив друг с другом о разном, попили вина, а потом городской голова сеньор Родригес сообщил мне, что помимо осуществления надзора за исполнением королевского указа он хотел бы озадачить меня еще одним, по его словам, не менее важным делом.

– Что это за дело? – поинтересовался я.

– Видите ли, инквизитор, – сказал голова, – в наших краях в последнее время стали исчезать дети. Исчезать бесследно. Наши дети! Мы, в свою очередь, предприняли все от нас возможное, но найти виновных пока так и не смогли.

– Но вы ведь кого-нибудь подозреваете, голова? – спросил я.

– Разумеется, – ответил сеньор Хосе Антонио Родригес. – Я подозреваю марранов, но никаких доказательств этому у меня нет.

– У вас достаточно людей?

– Вполне достаточно.

– В таком случае, – порекомендовал я, – следует установить за марранами самое пристальное наблюдение.

Городской голова согласился со мной. И такое наблюдение было тотчас же установлено.

На следующий день, прогуливаясь вместе с сеньором Родригесом и его помощником сеньором Луисом Альваресом дель Кастильо по городу, я заметил:

– А городок ваш тихий, спокойный. Никогда бы не подумал, что у вас тут могут происходить такие вещи как исчезновение детей! Прямо какой-то тихий омут: снаружи Божья благодать, а внутри – чертовщина какая-то!

Спустя некоторое время мы все снова собрались вместе. Городской голова велел своему помощнику сеньору дель Кастильо сообщить нам то, что тому удалось узнать, не заметил ли тот чего-либо подозрительного.

– В целом в городке все спокойно, – рапортовал нам сеньор дель Кастильо. – Ну, разве что, мои люди видели одного маррана, который каждый вечер ходит с небольшим мешком в один заброшенный домик на побережье. Домик тот нежилой, полуразрушенный. Мои люди остановили его и спросили, что в мешке. Тот ответил, что там сушеная рыба на продажу. И действительно, около дома того есть лодка, на которой этот марран вечерами выезжает в море и ловит рыбу. И так изо дня в день. Человека того я знаю: выглядит он вполне безобидно, всегда улыбается, передвигается медленно, прихрамывая, будто у него повреждена нога, ежедневно посещает церковь, молится там. У него есть свое хозяйство. Однажды, он даже уступил мне пару быков по очень выгодной цене! Возможно, он нас боится и пытается нам во всем угодить. Едва ли он представляет для нас кукую-нибудь опасность!

– А что в мешке, проверяли? – поинтересовался я.

– Нет, инквизитор, – ответил помощник городского головы.

– А следовало бы проверить, сеньор дель Кастильо! – сказал я. – Марранам доверять нельзя! С чего бы это он вам улыбается?! Вы ему друг, что ли? И с чего бы это ему уступать вам двух быков по невыгодной самому себе цене?! Вы об этом не задумывались?

Сеньор Луис Альварес дель Кастильо не нашелся что ответить и, в свою очередь, промолчал. Вместо него свою точку зрения высказал падре Анхель Санта Крус:

– Я тоже знаю одного маррана, который ежедневно посещает нашу церковь, много молится и крестится, чуть ли лбом в пол не стучится, когда отбивает поклоны Господу, приносит немалые пожертвования и, так же, как и вам, он и мне все время улыбается. И, кстати, вроде как прихрамывает на одну ногу! А как он, между прочим, выглядит?

И когда сеньор дель Кастильо описал внешность того маррана, падре Анхель Санта Крус подтвердил, что это тот самый и есть!

– Улыбка та сродни поцелую Иуды! – заметил на это я. – Самый страшный враг – тот, который нам улыбается, ибо все это нас расслабляет, затуманивает нам глаза, делает нас легкой добычей для врага!

Присутствовавшие со мной согласились и нами было принято решение в ближайшую ночь осуществить налет на заброшенный дом у побережья сразу после того, как в него войдет с мешком марран и вывести последнего на чистую воду.

Так и сделали. Первым в заброшенный дом ворвался с мечом наперевес капитан Хуан Сальгадо. Незадолго до того вошедшего в дом маррана мы внутри так и не обнаружили. Но исчезнуть, раствориться в воздухе, он, понятное дело, никак не мог! Мы обшарили все в доме и обнаружили лаз внутри этого ветхого жилья, который вел под землю. В тот лаз спускалась лестница. Капитан Сальгадо первым бросился туда, а мы – за ним.

То, что мы увидели внизу, под землей, вообще не поддавалось никакому разумному осмыслению! Нашему взору предстали широкие подземные лабиринты, освещенные встроенными в стены факелами, а в самих лабиринтах скопилось множество людей, которые стояли на коленях и произносили вслух хором какие-то заклинания. Стены лабиринтов были исписаны какими-то каббалистическими письменами. Надписи на стенах были сделаны кровью! Вдоль стен между факелов были подвешены мешки наподобие того, который мы видели у вошедшего недавно в дом маррана, а из мешков тех стекала кровь в подставленные под них деревянные миски. Стоявшие на коленях люди временами поднимали головы, брали в руки эти миски и жадно лакали из них. В подземелье проходил какой-то непонятный нам страшный и нечеловеческий дьявольский ритуал!