М. Парфенов - Самая страшная книга 2020

Барак стоял на невысоком пригорке, ниже проходили железнодорожные пути. Под насыпью протекала река Кола, в это время года пока еще подо льдом. Особого беспорядка в бараке не обнаружилось, разве только личные вещи путейцев были разбросаны, да грязная посуда с примерзшими остатками еды грудилась на столе. Печь в бараке, понятное дело, не топили несколько дней, все помещение выстыло насквозь. Во дворе барака стоял амбар для продуктов, явно наспех разграбленный. И был еще дровяной сарай, где и обнаружили тела. Сарай осматривали последним, когда уже совсем рассвело.

Леонид отворил дощатую дверь, зашел внутрь, огляделся по сторонам. Одна стена поблескивала наледью, где смерзлись потеки крови, фрагменты мозговой ткани, осколки раздробленных черепов… Жуткая макабрическая фреска.

– Тута, значит, их всех и порешили, – проговорил из-за спины Леонида один из мурманских, оперуполномоченный Зуев.

Трупов в сарае не было. Только заледеневшие темные лужицы в углу, возле дальней стены.

– А тела где? – спросил Леонид.

– Как где? – удивился вопросу Зуев. – В Мурман свезли, в покойницкую. Третьего дня еще. Как, значит, осмотр закончили, так сразу и свезли.

– Осмотр был тщательный, по протоколу? – уточнил Крутов, стоявший у порога. В открытую дверь с улицы заглядывал Вадимов, но в сарай не заходил, вчетвером внутри было не повернуться. – Фотоснимки сделаны? Описание подробное, во всех деталях?

– А то как же. Все, как полагается.

Леонид вздохнул, унимая раздражение. С уездными пинкертонами всегда одно и то же: усердие превозмогает рассудительность.

– Как были расположены тела?

– Вот тута они лежали, – показал рукой Зуев. – В уголку, вдоль стеночки. Один на другом, все осьмеро. Как дрова, значит.

Леонид посмотрел в угол, перевел взгляд на забрызганную стену, потом встретился глазами с Крутовым. Кажется, думали они сходным образом.

– Приводили их сюда поодиночке.

Леонид кивнул.

– Как на бойню.

– Да, на ссору среди своих не похоже, – сказал Крутов. – Тут все было размеренно, без аффектации. К тому же возникает вопрос: как трое рабочих смогли бы принудить восьмерых?.. Нет, вряд ли.

– Но пропавших надо искать в любом случае, – прибавил Вадимов снаружи. – Пока нам ничего не известно о степени их вовлеченности. Мы не знаем, куда они делись. Мы даже не знаем, живы они или нет.

– Верно, – сказал Леонид. Опять скосился на окровавленную стену, взгляд словно против воли туда возвращался. Вот же мерзость какая. Леонид передернул плечами и вышел из сумрачного, страшного сарая.

Солнце уже поднялось, светило ярко, по-весеннему. Голубоватый крупитчатый снег сверкал в солнечных лучах, слепил глаза. Леонид достал из кармана пальто очки с особыми, синими стеклами, надел.

– А вы предусмотрительны, – завистливо проговорил Крутов, прикрывая глаза обеими ладонями, сложенными в козырек. – Бывали уже на северах?

– Нет, – ответил Леонид. – В первый раз.

– Кто же вас насчет очков надоумил?

Леонид пожал плечами.

– Сам сообразил.

– А я вот не сообразил, – вздохнул Крутов.

Позади барака расстилалась бескрайняя снежная равнина. Огромное белое поле до самого горизонта, совершенно пустое, глазу не за что зацепиться. Дикий северный простор.

В тундру уходил санный след.

– А это что такое? – спросил Леонид.

– Видать, лопари приезжали, – пояснил Зуев. – За водкой, значит. В городе-то им водку не продают. Запрещено.

Леонид был неприятно удивлен его пренебрежительным отношением.

– Разве эти самые лопари не могут оказаться причастны к преступлению?

– Нет, – уверенно ответил Зуев, – лопари так себя не ведут. Не способные они на лютое зверство. Мягкий народ, приветливый.

– Все равно, – сказал Леонид. – Надо бы разыскать тех, кто сюда заезжал, и расспросить подробно.

Зуев только махнул рукой.

– Да где их искать-то? Тундра большая. Кто тут был, когда? Как приехали, так и уехали. Может, еще сами опять объявятся, тогда и расспросим…

Послышался хруст снега под торопливыми шагами, из-за угла барака показался Шелестов. Был он без шапки, в расстегнутой тужурке, разрумянившийся от быстрого шага. Подойдя ближе, возбужденно выпалил:

– Товарищи, пойдемте к реке. Иван Николаевич там что-то обнаружил.

На первый взгляд ничего особенного на реке не было видно. Утоптанная, обледенелая тропка спускалась к замерзшей полынье, откуда, очевидно, рабочие раньше брали воду. Возле полыньи стоял Пряхин, жмурился на солнце, чему-то довольно улыбался. Коллеги-расследователи сгрудились вокруг.

– Не томите, Иван Николаевич, – сказал Крутов. – Поделитесь своей догадкой с товарищами.

– Лед на полынье отличается, – обронил Пряхин многозначительно.

– Конечно, отличается, – вполголоса буркнул Вадимов. – На полынье лед тоньше. Тоже мне открытие.

– Нет-нет, – возразил Крутов, на лету уловивший подсказку. – Смотрите сами, полынью нарочно забросали снегом, чтобы лед скорее схватился.

И верно, Леонид теперь тоже обратил на это внимание.

– Выходит, кто-то пытался скрыть полынью, – сказал он. – Но зачем?

– А вот это, как говорится, интересный вопрос, – сказал Пряхин.

Леонид повернулся к оперуполномоченному Зуеву.

– Нужны водолазы из Мурманска. Срочно.

Водолазная бригада работала сноровисто. Видно было, что люди опытные, и дело свое знают хорошо, как сыскари знают свое. Следователи наблюдали за погружением издали, с берега. Солнце уже склонилось за пригорок, и на затененном берегу стало по-зимнему холодно. А водолазной бригаде хоть бы что. Неужели они и в ледяной воде не мерзнут? Леонид представил, как погружается в темную полынью и вода смыкается над головой, содрогнулся. Вдруг задергалась сигнальная веревка. Водолаза спешно вытянули из реки, открыли шлем. Лицо у водолаза было бледное, мокрое от пота. И дышал он тяжело и громко, как после бега или трудной работы.

Леонид подошел ближе.

– Ну, что там?

– Нашел, – сказал водолаз сиплым голосом. – Все трое там, на дне. К ногам рельса привязана, и мешки на головах.

– Итить! – вырвалось у кого-то из водолазной бригады.

– Надо их поднимать, – сказал Леонид.

– Ага, – сказал водолаз. – Сейчас. Отдышусь только.

– Справишься? – спросил бригадир. – Или сменить тебя?

– Не надо, переодеваться долго, я уж сам. Нормально я уже, просто не ожидал…

Одного за другим мертвецов доставали из реки, относили к берегу и укладывали на расстеленный брезент. Как и сказал водолаз, головы убитых были обмотаны мешковиной, вокруг шеи завязаны веревки.

Леонид ослабил на шее шарф, шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Его била дрожь.

– Зачем с ними так? – спросил Шелестов странно тонким голосом.