Николай Клецов - Подводная охота, или Мистические путешествия

– Вов, вставай – неуверенно толкнул его в плечо Василий и подумал: "А не случилось ли чего страшного?"

– Хотя что может быть страшнее такой жизни? – подумал я, (автор).

Василий уже сильнее толкнул Володьку, но это не вызвало никакой реакции.

– Давай, давай, вставай, – продолжал истязать своего кореша Василий, но это не принесло желаемого результата.

– Ну, блинский потрох – уже решив пойти на крайние меры, пробормотал Василий и, наклонясь прямо к уху Володьки, уже более громким и твёрдым голосом задал сакраментальный вопрос: "Пить будешь?"

Эта простая и на первый взгляд безобидная фраза вызвала целый сонм реакций в до этого, казалось, безжизненном теле. Прошло несколько секунд, прежде чем фраза достигла самых потаённых глубин подсознания, которое, в свою очередь, послало импульс в мозжечок, а тот в свою очередь, отдал приказ мышцам сократиться. Володька замычал и, не открывая глаз, попытался сесть:

– Чо, блин, где? – он уже начал валиться назад, но Василий схватил его за шкирку и похлопал по впалой, небритой щеке.

– Уйди, блин, ты кто? – уже пытался разодрать глаза Володька, и когда, наконец, ему это удалось, он с видимым облегчением просипел – А, это ты, а я думал, опять мультики.

Здесь надо пояснить, что мультиками деревенские мужики называли приступы белой горячки, когда к испытуемому приходили существа из тонких миров и он переставал понимать где находиться, в этой реальности или же на той стороне.

– Я, я это…. Ты хоть помнишь, где мы вчера вечером пили? – тоже с некоторым облегчением произнёс Василий.

Володька обречённо покачал головой:

– Ни хрена не помню…. Сначала вроде у Серёги, сварщика, сидели, а потом вроде за карбидом пошли…. По дороге Кудлая встретили, у него бутылка была… а дальше… ни хрена не помню….

– Так, чё, у нас карбид что ли есть? – оживился Василий, и тут же начал шарить взглядом по комнате, заваленной всяким хламом. – Да вот, наверное, в углу стоит. – Василий подошёл к свёртку, лежавшему на видном месте. – Точно, он, – уже более радостно заключил Василий и продолжил – Ну, теперь живём! Щас пойдём, рыбки наловим, ушицу сварганим, пузырёк возьмём – уже во всю разыгралась фантазия у Василия.

Володька, осознав значение находки, начал кряхтя и постанывая подниматься, а затем, надев галоши, стал искать в куче мусора стеклянную бутылку для самодельной бомбы. Здесь бутылок не оказалось и он пошёл к сараю, где он точно помнил, валяются несколько бутылок из под шампанского ещё с советских времён. Затем, взяв полупустой коробок спичек и пакет для рыбы, они двинулись в сторону речки.

– У тебя курить есть? – нарушил затянувшееся молчание Володька.

– Нет, я сам бы покурил – и Василий представил, как он распечатывает новую пачку, достаёт, вытягивая из плотно забитой пачки сигарету и с наслаждением закуривает, втягивая такой желанный дым и смакуя каждую затяжку – … вот рыбу продадим и в магазине возьмём – продолжил он фразу.

Солнце уже вставало и туман зыбкой пеленой покрывал речку, будто пряча её от посторонних глаз. С реки веяло тишиной и прохладой. Роса, сверкающая в лучах восходящего солнца, ещё не испарилась, и они пробивали тёмную дорожку по влажной и зелёной траве.

– Блин, все ноги уже замочил – начал бурчать Володька, но Василий его перебил:

– Сотри-ка, кто идёт – и он ткнул пальцем в сторону речки, откуда навстречу им, неспешно, поднимались две фигуры.

– Чот я не знаю, кажись не местные они, не наши – уже обеспокоенным тоном прохрипел Володька и стал взглядом искать, куда бы незаметно выбросить бутылки с карбидом.

– Да вроде подростки какие-то, студенты наверное, на каникулы приехали к кому-нибудь – продолжал гадать Василий.

– Эй, вы кто такие – уже приблизившись и разглядев, что это не егеря и не рыбаки из местной артели, более смело спросил Володька, и немного опешил, увидев, что подростки чем-то неуловимо отличаются не только от деревенских и городских, но и вообще от людей. "Чёрт, опять галюни пошли" – с тоской подумал он, но воспрянул духом, когда услышал, как они спрашивают у Василия, не рыбаки ли они. Он, хохотнул, и встрял в разговор:

– Да рыбаки мы, рыбаки…. Мы особенные рыбаки – уже начал хвастать Володька – Мы сейчас как шарахнем, и пол мешка рыбы есть – продолжало нести его. Василий пытался остановить его, дёргая за рукав, но тот продолжал исповедоваться будто под гипнозом.

– Вон у нас какая техника – и Володька, несмотря на все потуги Василия его остановить, вытащил из сумки бутылку с карбидом и продолжил: "Вон там, я знаю, омуток есть хороший, вот мы туда её и…". Но тут юноша повернулся к девочке и произнёс фразу, которая заставила похолодеть обоих неудавшихся рыбаков:

– Агла, это они – сказал он ровным и негромким голосом. И она ответила, лукаво улыбнувшись: "Видишь, и искать их не пришлось". Неожиданно, они одновременно начертили в воздухе какие-то фигуры и что-то прошептали на тарабарском языке. Володька не успел ещё окончательно испугаться, услышав такое дурацкое имя, как увидел, что земля стремительно приблизилась к нему, а на руках стали срастаться пальцы, образуя мерзкие копыта.

– Точно, мультики пошли – с некоторым облегчением подумал Володька, но когда поднял отяжелевшую вдруг голову, то закричал от ужаса (он так и не понял, почему вместо крика он слышит бодрое блеяние). На том месте, где только что стоял его самый закадычный друг, Васька, стоял козёл и так же, как и он, громко и отчаянно блеял. От ужаса всего пережитого и увиденного Володька потерял сознание….

Триг уже начинал беспокоиться…. Он проверил всю сферу Земли, но ни в воздухе, ни на земле Аглу и Пульпа обнаружить не удалось. Это означало одно: либо они заблудились в бесчисленных чужих и враждебных мирах, либо их уже нет в живых, а это означало большие неприятности уже для него самого. Ну…, в чужие миры они не должны сунуться, так как один раз, для профилактики, он уже устроил им экскурсию в мир Слопов – отвратительных существ, напоминающих студень, или холодец, нечаянно забытый на пару лет на балконе и потом найденный по запаху. Они были зеленовато-бурого цвета и так воняли, что Агла и Пульп, чуть не сблевали прямо на торжественном приёме, устроенном в честь их прибытия. Им с трудом потом удалось улизнуть оттуда, когда выяснилось, что главное блюдо на банкете, по умолчанию, были они сами.

Что же касается гибели…. Не должны они погибнуть и точка! Это Триг чувствовал всеми фибрами своей колдовской натуры. Где же они… где же…. Триг соскочил со своего магического трона, выточенного из цельного куска чёрного дерева и украшенного слоновьими бивнями, черепами шакалов, сушёными змеями, ящерицами и прочей разной лабудой. Этот трон ему подарили маги по африканской линии, когда он прошёл посвящение, и стал полноправным членом клана Зойгов. Правда, насчёт магического посоха, несмотря на его многократные напоминания, они всё что-то тянули, отделываясь отписками, что будто бы у них нет подходящего дерева, или что давно нет дождей (для посоха годились только деревья, разбитые молнией), или что для этого неподходящий по гороскопу год, или что-то ещё, и Тригу всё чаще стала приходить мысль, что жезл они просто банально продали или, скорее всего, обменяли на магическое зелье, которое приносили подземные люди. Это зелье, даже без всякой магической силы, достигнутой долгими годами обучения, давало возможность ощутить себя силачом и героем, хотя потом, на утро после него болела голова и целый день подташнивало. Но хуже всего было то, что после бурной ночи, проведённой в компании с этим зельем, приходили мысли о том, что ну её нафиг, такую жизнь, а не пойти ли лучше к Светлым на поклон. Триг решил ещё раз посмотреть в волшебное зеркало. Будто сомневаясь в его прозрачности, он плюнул на поверхность и протёр её полой своего роскошного халата, сделанного из чёрного индийского шёлка и расшитого звёздами и планетами. Но не успел он произнести самое мощное видеозаклинание, как вдруг, он увидел в зеркале знакомые лица, это были Агла и Пульп, идущие уже по коридору его резиденции. За собой они тащили на верёвке двух упирающихся и противно блеющих козлов. "Только этих вонючих тварей мне тут не хватало" – подумал Триг и моментально перекрыл силовым щитом пространство между внуками и козлами, так что в руках у них осталось только по куску верёвки. Он взглядом открыл скрипучую входную дверь, такую скрипучую, что аж поморщился, и своим жёлтым крючковатым пальцем поманил застывших в недоумении детей. Они стояли к нему спиной и уже вдвоём дергали за одну веревку, пытаясь сдвинуть козла, лбом упёршегося в щит, сопящего как паровоз и косящего на них злыми жёлтыми глазами.