Влад Костромин - Воробьиная ночь. Карловка-3

– Тепло сегодня, – подал голос Степан. – Еще выпьем?

– А наливай, – махнул я рукой.

Лучший способ выглядеть пьяным – пить на самом деле. Ни один наблюдатель тебе тогда ни в чем не заподозрит. Что наблюдатель есть, я даже не сомневался. С тех пор как мы вышли на улицу я ощущал чей-то заинтересованный взгляд. Казалось, кто-то большой и страшный смотрит и размышляет, наступить на муравейник или пойти дальше. И чем больше я смотрел на снег, потягивая дрянной коньяк, тем больше понимал, что не пройдет дальше – что-то случится сегодня.

– А ты здоровый, – обратился я к собутыльнику. – Спортом занимался?

– Да, стрельбой, – не стал скромничать. – КМС сделал. А вы?

– Не, я не спортивный, – отмазался я.

Не обязательно парню знать, что я подтягиваюсь и отжимаюсь на одной руке и выжимаю два с половиной пуда.

– А по фигуре не скажешь.

– Ем просто мало. Пост сейчас.

– А как же мясо будете есть?

– А никак. Селедкой обойдусь.

– А коньяк?

– А что коньяк?

– В пост разве можно?

– Нельзя, но так и на такие сборища в пост нельзя. Ничего, небольшое послабление мне Бог простит. Надеюсь…

Бутылка опустела, шашлыки были готовы.

– Неси в дом, а я всех позову, – распорядился я.

Собрать всех оказалось не так уж легко. Пока отнесли коньки, пока веселой гурьбой ввалились в домик.

– Димы с Катей нет, – сказал кто-то.

– Да ладно, потом штрафную нальем! – зашумели все. – Давайте уже под мясо.

Выпили под мясо. Пока все с упоением, видать, проголодались от коньков, поедали шашлыки, я встал.

– Шампура забыл. Пойду, заберу. Заодно Диму с Катей поищу.

– Да ладно ты, поешь, – сказал Степан. – Никто шампура не заберет. Да и эти гулены сами найдутся. Может специально ушли.

– Я быстро, – надевая куртку и выходя, сказал я.

Поиски пропавших собутыльников – отличный повод пошататься по территории. Шампура лежали на скамеечке, никто не позарился. Сгреб их. Слегка покачиваясь, начал неторопливый обход. Снег заметно подутих. В правом доме все еще шумели, нестройным хором выводя какую-то попсовую песню, во дворе запускали фейерверки. Отдыхают, менеджеры среднего звена или еще какая паразитическая прослойка. Погуляв так и поткавшись туда-сюда, наконец-то нашел пропавших. Они лежали возле стены, и снег не таял в широко распахнутых глазах, удивленно смотревших в темное небо. Я тоже посмотрел туда. Ничего хорошего там не было. А снежок-то хорошо присыпал так. След по «белотропу» предательский… Отворив тяжелую дверь, спустился в подвал, залитый светом люминесцентных ламп. Столы и стеллажи, заставленные реактивами, компьютеры.

– Ну что там? – человек в белом халате, склонившийся над столом.

– Нормально все, – ответил, подходя.

– Точно? – разогнулся, повернулся ко мне.

Худощавое выбритое лицо, очочки поблескивают задорно, как у молодого Берии. Едва уловимое сходство с Иваном Охлобыстиным.

– Точнее некуда, – закивал я.

– А вы кто?

– Я? – я оглянулся, вроде как тут еще кто-то был. – Я? Я уборщик тутошний, – скривил рожу поглупее. – Убираюсь тута, значится.

– Уборщик? – правая рука скользнула куда-то за спину, явно что-то на столе ищет.

– Ну да, гы, – улыбнулся, – это самое. А чой-то вы тут делаете? Герыч бодяжите?

– Это самое, гы, – кивнул, – герыч.

– Я так и подумал, – смотрел ему в глаза, как можно искренне.

– Хочешь, отсыплю? – ласково, как умственно отсталому ребенку, улыбнулся.

– Не-а, я не по этой части. Я того, – щелкнул себя правой по кадыку и сразу бросил ее вниз, ударом сбивая руку «доктора».

Хорошо попал – скальпель звякнул по кафелю пола. Обратным движением хлестанул тыльной стороной ладони в кадык эскулапу. Он схватился за горло, захрипел, сгибаясь. Сделав шаг вперед, врезал локтем сверху в почку, разгибая его. Ухватил за горло, завалил на стол.

– Ты чем здесь занимаешься, паскуда?

– Я не хотел, – хрипел он, не надо.

– Надо, Федя, надо. Вся наша жизнь – олимпиада, – слегка врезал левой в висок. – Я тебя сейчас твоим же скальпелем на куски резать буду! Говори!

– Вы не понимаете, это же уникальное открытие, это такие перспективы…

– Не хочешь по-хорошему? – врезал ребром ладони, вбивая зубы в рот. – Будем по-плохому, – придушил, давя рвущийся крик.

Следующим ударом сломал нос.

– Не созрел еще, партизан?

Он смотрел дикими глазами.

– Хорошо, – прижал большой палец к его правому глазу. – Как говорит моя тетя: Два глаза роскошь, один не к чему, – надавил.

Доктор рванулся, словно Царевна-лебедь. Отпустив горло, ухватил освободившейся правой за лоб и впечатал его затылком в металл стола. Стол загудел, врач обмяк. Аккуратно опустил тело на пол. Поднял скальпель, положил на стол. На столе стояла стеклянная полусфера, где-то с метр в диаметре. Накрывала она большое золотое блюдо с… Сначала не поверил глазам. Масса, очень напоминающая человеческий мозг, пронизанный деловито снующими длинными тонкими белыми червями. В одном месте на поверхности полусферы были позолоченные контакты, от которых тянулся кабель к системному блоку. С другой стороны был присоединен шланг от аппарата искусственного дыхания.

– Это что такое? – почувствовав, что он зашевелился, спросил я.

– Ты не понимаешь! Это же мирового масштаба открытие. Ой! – я топнул ногой, ломая болтуну запястье.

– Что? Это? Такое? – повторил, медленно и раздельно.

– Это разумные черви, суперчерви, как я их называю. Они…

– Это человеческий мозг? – перебил я.

– Да, он является питательной средой и…

– Зачем? – присев, сгреб его за ворот халата, притягивая.

– Вы не понимаете, они дадут возможность жить вечно.

– Вечно?

– Пока не совсем вечно, мы только начали эксперименты, но при подсадке червя в организм…

– В мозг?

– Мозг идеальная среда: постоянная температура и влажность, питательные вещества, защита от окружающей среды. Продолжительность жизни должна вырасти минимум вдвое!

– Откуда такая информация? – устало спросил я.

– Они мне сказали, – посмотрел на стол.

– Черви?

– Да…

– Они еще и говорят?

– Излучают электромагнитные волны, а компьютер преобразует их в текст по принципу азбуки Морзе. Они разумны!!!

– Откуда они взялись? – отпустив халат, встал, глядя сквозь стекло.

Почудилось, что черви рассматривают меня черными иголочками глаз.

– Я не знаю…

– Понятно. Давно с ними возишься?

– Почти год.

– И как часто им мозг надо менять?.. – посмотрел на него.

– Вы не понимаете, это для науки, это…

– Тут все такие психи?

– Я не псих!!! – завизжал, став похожим на крысу, которую я в детстве проткнул вилами.

Скальпель будто сам прыгнул в руку. Бить им не удобно, скользит в руке, но вот резать… Присел, взмахнул рукой. Острая штука и сталь хорошая. Доморощенный Менгеле пытался кричать, но с перерезанной трахеей и рассеченными артериями не накричишься. Встал, походил меж стеллажей, нашел большую бутыль со спиртом. Хорошо, когда все подписано. Вымыл скальпель и руки. Вернулся к столу. Отдавать тварей резона нет. Мало ли как распорядятся спецслужбы неожиданным даром? Или они все-таки что-то знали? Вопрос…