Александр Киржацких - Морфей

Я напомню читателям, что Лев Николаевич Орлов пропал без вести в апреле 1994. Его тело или что-то ещё, кроме данной тетради, не найдено до сих пор. Его подозревают в похищении и в убийстве тридцати человек, двенадцать из которых были защитниками правопорядка.

(из следующей статьи)

…Для этой статьи я узнал о пациенте Леснийской психиатрической больницы Степане Григорьевиче Рыбове из записей Льва Николаевича и добыл личную запись его разговора с лечащим врачом за много лет до начала «волны самоубийств». Данный материал является эксклюзивным для газеты «Вечерняя истина»:

« – Здравствуйте, Степан Григорьевич. Я ваш новый лечащий врач и хотел бы лучше узнать Вас. Для начала скажите: кто вы?

– Никто… Я никто… Я сон, я явь. Ничто и всё. Вселенная и пустота. Вечность и миг. А ещё безумие и смерть, если ты продолжишь задавать такие вопросы!

– Хорошо. Расскажите о себе.

– Тебе обо мне всё известно. Ты читал моё досье перед этим разговором.

– Хмм… а Вы проницательны! Может, Вы знаете: зачем я здесь?

– Ты хочешь узнать мою биографию и моё виденье мира из моих уст. Мы уже вели этот разговор уже миллиарды и миллиарды раз, просто ты всё время забываешь, а я вынужден повторять одно и то же каждый раз, ибо такого моё проклятье. Проклятье тех, кто был за краем Вселенной. Кто видел время так, как оно течёт на самом деле. Видел миры, которые никогда не будут открыты человечеством. Видел существ столь древних, что вся Земная история лишь миг их сна. Монстров, прячущихся под толщей воды Мирового океана, в ожидании того часа, когда они смогут вытеснить человека. Видел также и падение всей человеческой расы в бездну небытия.

Я всё это видел. Но тебе, должно быть, интересно, как и когда мне снизошло откровение. Я тебе всё расскажу и изреку, зачем я здесь и почему происходит этот разговор.

Тебе интересно, как я попал в секту? Такова моя судьба, и я не могу остановить этот дьявольский хоровод, даже если бы захотел.

Хех! Уже приготовился задать напутствующий вопрос, чтобы я начал рассказ о своём детстве. Скажу по секрету – тебе ни разу не удалось его задать из всех прожитых жизней.

Однако вот тебе моё детство! Хотя я уверен, каждый ребёнок из того детдома в Речнийске расскажет тебе то же самое или промолчит, или лицемерно солжёт. Я не знаю, что они бы тебе сказали. Ты с ними никогда не поговоришь, значит, и я никогда не узнаю, что они бы тебе ответили.

В детстве я мечтал о родителях, как и все дети. Хотел, чтобы они однажды пришли и забрали меня из этого злого места к себе домой. Будто бы их любовь что-то изменила. Но они не приходили; только к другим детям. Я сильно завидовал забранным, теперь же знаю, что это не имело смысла. Я видел их судьбы. Их всех. Кто-то бы сказал, что у некоторых трагическая участь, а у других всё хорошо – что они добились успеха… Что вообще значит успех? Деньги? Будь у кого-то из людей трижды деньги всего мира, то ничего бы не изменилось. Деньги… Всё это лишь глупая игра. Для чего вся эта суета? Знали бы люди, насколько мелки они, их дела, их достижения в сравнение хотя бы с Вселенной, не говоря о её пределах. Знали бы они, что всего лишь кружат в хороводе…

– Что такое хоровод?

– Не перебивай!!! Каждый раз меня это злит! Об этом я ещё скажу, а пока слушай детство.

Меня, насколько ты помнишь из досье, так никто и не усыновил. Вообще, находясь в детдоме, я ежедневно впитывал в себя исключительно ненависть. С самого раннего детства, можно сказать с рождения, до самого конца меня ненавидели. Маленьким я не понимал зачем, теперь же мне жаль этих слепых жертв жалкого Бытия. Ненависть – вот мой единственный спутник всей жизни.

Вот слушай, у меня есть одна история из того периода жизни. Однажды к нам пришёл священник. Знаешь, такой типичный проповедник, уверенный, что после смерти его ждёт Рай с Иисусом в объятия, только лишь потому, что он всю жизнь провёл в церкви и обратил кого-то в христианство. Весь такой святоша! А сам надеется, что его старые обидчики будут целую Вечность немыслимо страдать в преисподние. О да! Я знаю его мысли, и что ему снится по ночам, как и всем людям! И там много греха, должен заметить!

В тот день нас всех согнали в класс. Не важно, что за предмет в нём преподавался в остальное время. Пришедший священник стал рассказывать о Боге, о Библии, об Иисусе и так далее и тому подобное. Тогда на меня это произвело сильное впечатление. Я зачаровано слушал его сладкие сказки, улавливая и смакуя каждое слово. Когда он сказал об Иисусе… сказал его любовь ко мне столь велика, что он умер ради меня страшной смертью на кресте, чтобы Бог простил меня. Понимаешь? Иисусу нужен именно я. Ни кто-то другой, а я. Я! Именно я! Иисус принимает меня со всеми недостатками и простит мне все грехи, стоит только искренне попросить. Я был тогда очень счастлив, как никогда ранее, и проповедник вдруг молвил: „Готов ли ты идти за Иисусом?“ – его взгляд был направлен в мою сторону; мои глаза наполнились слезами, я подумал, что вот, наконец, я нашёл своё место в жизни, нашёл свой дом, нашёл себя и очень тихо произнёс: „Да, я пойду за Иисусом. Отдам за него свою никчёмную жизнь. Буду хвалить имя Его до конца своих дней“ – но в этот момент кто-то позади меня встал и выкрикнул: „Я готов!“ – и тогда вся иллюзия, какой бы красивой и прекрасной она не была, рухнула. Поп обратился к нему и сказал, что именно он нужен Иисусу. Он, а не я. Иисусу нужен был любой, а не я.

В тот день я разочаровался в христианстве, да и вообще в любой религии, хотя и был слабо с ней знаком. Меня тогда овладели другого рода иллюзии. Я захотел завести семью, которой у меня никогда не было. Выйдя из детдома, я переехал в ваш Леснийск, потому что моя жгучая ненависть не позволяла мне оставаться в родном Речнийске. У вас я быстро нашёл работу, нашёл жильё, выучился на права и стал искать себе невесту – будущую мать моих детей. Тогда я стал забывать о мести. Огонь ненависти в моём сердце начал гаснуть. Видишь? Я хотел стать обычным человеком, как и ты.

Именно в это время я познакомился с ним. У него не было имени, не было прошлого – был лишь небольшой культ. Так он мне представился. Тогда я отнёсся к нему как к очередному жрецу со своей нелепой сектой. Но, несмотря на весь скептицизм, я согласился взглянуть на один их ритуал.

Они собрались на старом заброшенном складе. Он был небольшой, даже напоминал чем-то старый сарай, только был довольно высоким. Там имелся единственный выход и огромные, покрытые непроницаемым слоем пыли и грязи, окна, но были они так высоко, что до них не смог бы дотянуться взрослый человек. Однако давай вернёмся к ритуалу.

Они разрисовали пол странными узорами и расставили свечи, потом эти тринадцать человек встали в круг, взялись за руки и начали кружить вокруг центрального нарисованного круга, пустого внутри, что-то напевая на неизвестном человечеству языку, но хорошо понятному языческим богам, к которым они обращались. Я смотрел на них как на клоунов, еле сдерживая смех, особенно после идиотского знакомства. Перед началом ритуала я хотел узнать их имена, но они все отреклись от своих имён и обращались друг к другу через местоимения, что казалось мне тогда только чудачеством.