Людмила Иванова - Джосанолинда

В аэропорту было чисто, аккуратно и в тоже время очень душно. Народу было немного, люди сновали туда-сюда, играли дети, иногда задевая Марину за ноги, но она сидела с отсутствующим лицом, безразлично глядя в одну точку. Безупречно красивая, идеальной формы лицо, словно выточенное из слоновой кости мастером многих поколений, прямой тонкий нос, опущенные голубые глаза, цвета неба в ясный-ясный солнечный летний день, от которого рябит в глазах, если долго смотреть. И волосы, создающие прямой контраст с нежным цветом кожи. Черные как смоль, они выглядели неестественно и, Марине частенько задавали вопрос, как она добилась такого идеального черного цвета и очень удивлялись, когда узнавали, что это ее природный цвет. Она такой родилась. Идеально сложенной, идеально выточенной природой, с той любовью, с которой великий мастер-скульптор создает свои творения на века.

И мало кто знал, что творилось в душе этой прекрасной леди, сидящей в гордом энтазисе, как казалось, на первый взгляд. Мало кто знал, что внутренняя пустота была во всех уголках души, пожирая каждый день радость жизни, мечты и желания жить, провоцируя угасание каждый день. Марина чувствовала, как начала превращаться в бесконечную пустоту, черную дыру и сплошной страх, все больше и больше, отгораживаясь от людей.

– Вы идете? – встряхнул ее незнакомый голос, – у Вас ведь этот рейс? Пойдемте, уже объявили посадку.

Марина словно очнулась ото сна и ничего не понимая, посмотрела на молодую девушку, с яркими карими глазами и смешинкой в глазах.

«А где Мия?», – возник вопрос у нее в голове, но потом вспомнила, что уже прошла зону досмотра, а Мия махала ей вслед и кричала, что через дней десять присоединится к ней. У Мии сердце было не на месте, она очень переживала за Марину, но в эти дни с работы отпустили только Марину, и поэтому Мия купила путевку немного позже.

А Марина, пройдя зону досмотра и дойдя до зала ожидания, заняла место около табло и терпеливо уселась ждать. И не заметила, как окунулась в свой мир. Пока ее не вернула в реальность эта девушка. Она ее вспомнила. Заходя в зону досмотра, эта девушка ей помогла занести чемодан, а потом, помогла подняться по лестнице в зал ожидания.

– Да-да, – заторопилась Марина, – я сейчас, – и стала торопливо собираться, поискав глазами мусорное ведро, и не найдя, она с сожалением вздохнула и положив, стакан с кофе, в пакет, схватила чемодан и побрела на посадку.

В самолете, сев у окна, она опять безразлично уставилась в окно иллюминатора, чувствуя большую усталость. Ее веселая и жизнерадостная попутчица летела в хвосте.

– Что Вы будете пить? – услышала она голос стюарда, и как-то издалека услышала свой голос:

– Сок. Томатный. И воду. Без газа.

– Хорошо.

Марина медленно поднесла воду к губам, желая сделать глоток. Но, так и не сделав, поставила стакан на столик и тяжело вздохнула. Когда же решила все же выпить воды, вдруг, внезапно все исчезло: самолет, пассажиры, и она очутилась в большом, просто огромном зале, с высоченными потолками и разрисованными куполами. Величественные колонны и причудливые узоры виднелись на стенах. От всего этого веяло чем-то величественным и царственным и, в то же время, ощущалась глубокая тяжесть, неподъемная и всеобъемлющая, совсем как та, что с недавнего времени поселилась в Марининой душе.

Она, оглядевшись, и ещё не успев испугаться, обратила внимание на необычный рисунок, в виде маленьких черных ромбиков на каменных плитах пола. Этот рисунок напоминал расположение змеиных чешуек, оттого создавалось ощущение, что ты стоишь на спине могучей и огромной змеи. А в центре, в причудливом очаге, необычной ромбовидной формы, мерцал огонь, за которым еле виднелась стоящая женская фигура.

«Храм Белой жрицы», – прозвучал медленный и величественный голос, откуда-то издалека, из земных глубин, и Марина кожей ощутила глубину и древность картинки и звучащего голоса. И вдруг все исчезло, так же, как и появилось. Она снова летела в самолете.

Испуганная и удивленная Марина оглядывалась по сторонам, желая увидеть реакцию людей на ее видения, заметили ли они что-то странное в ее поведении. Но все занимались своими делами, и на нее никто не обращал никакого внимания.

«Галлюцинации», – решила она, и облегченно вздохнув, и стала думать о своей жизни и, странное дело, усталость и пустота словно канули в реку Лета. Но название храма она запомнила.

Люди кругом наслаждались и радовались морю, солнцу, жизни. Туристы сновали туда-сюда, удивляясь всему и фотографировали себя с каждым камушком, с каждым шагом, стараясь запечатлеть эту поездку навсегда в своей жизни. Красивые купальники пестрели у берега моря, а девушки принимали соблазнительные позы в поиске красивого ракурса, чтобы потом было не стыдно показать в соцсетях. В погоне за красивой картинкой люди совсем разучились жить естественно, по-настоящему, в ладу со своей природой, ощущая каждой клеточкой тоненькую и неуловимую ниточку жизни, которая проникает повсюду, отметая искусственное, фальшивое. Марина, глядя на происходящее вокруг, вдруг вспомнила разговор со своей подругой.

«…Чем отличается настоящий и искусственный бриллиант? – спрашивала ее подруга.

Марина в ответ пожимала плечами.

– Искусственный идеально правильный, клонированный, такой же как все остальные, а настоящий нет, он не идеален, но уникален и неповторим в своей природе, похож с другими и в тоже время не похож. Так и люди, какие-то бриллианты, кто-то рубин, кто-то сапфир и не идеальны, но уникальны и совершенны. Совершенное в несовершенном. Так, между идеальным и совершенным большая разница.

– А как же тогда родился и все? Больше ничего не надо делать? – спрашивала Марина.

– Ну как же! Мало родиться алмазом, ему еще огранку придать надо, наш путь, длиною в жизнь, со всеми радостями и горестями и есть огранка для души…Стремиться нужно к совершенству, а не к идеальному, а совершенство в том, что создано Природой, Божественным проявлением. В этом и тайна, и любовь, и уникальность.»

А сейчас, она смотрела на всех и подставляла свое тело солнечным лучам, совсем не испытывая того блаженства, которое ей описывали на работе, когда отправляли сюда, рекомендуя подлечиться и поправиться. О ценных специалистах, в их молодой и успешно развивающейся компании в сфере IT, умели заботиться, а Марина была как раз таким специалистом, с которым что-то случилось, но никто не знал, что и когда. Этого не знала даже она сама. А какая-то боль и тяжесть жили с ней всегда, с того самого момента как она начала помнить себя и с чем это было связано она не знала.