Дмитрий Слай - Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

«Люди – как свечи. Либо горят, либо в жопу их».

Фаина Георгиевна Раневская

«С Богом я общаюсь без нытья,

И не причиняя беспокойства.

Глупо на устройство бытия

Жаловаться автору устройства».

Игорь Миронович Губерман

Более всего генерал Хорнгот напоминал… да он вообще непонятно что напоминал. Неимоверного роста, лысый как колено, с каменными и одновременно невыразительными чертами лица, и глазами, более всего похожими на булыжники, подобранные в канаве и вставленные на всеобщее обозрения в качестве зеркала души. И, судя по этим самым зеркалам, души у генерала (как и всех ему подобных) не было вовсе. Да и зачем генералу душа? Может, была когда-то, а потом погонами раздавило. Зато в генерале было что-то от гротескного образа андроида из старых фильмов, построенного по мотивам истуканов острова Пасхи. Но система его пропустила, полномочия подтвердила, допуск у него был в исправности, а потому доктору ничего не оставалось, кроме как выслушивать безэмоциональное рокотание генеральского баса и терпеть обвиняющий взгляд устремленный куда-то в область над его, доктора, макушкой.

– Результат будет тот же, что и всегда, – утверждал генерал, очевидно, проглотивший древний ржавый патефон и теперь использующий его вместо голосовых связок.

– Ну и что? – защищался доктор. – Такова научная работа. Мы ищем, экспериментируем, собираем данные, анализируем.

– При таком количестве смертей? Есть в этом что-то нездоровое, вы не находите?

Он так и сказал – нездоровое?

– То же самое можно сказать и про политику, – ядовито заметил доктор (ну чтоб уж совсем не переадресовывать в военных).

– Сколько подопытных умерло во время прошлого эксперимента? – осведомился генерал, и от его взгляда у доктора появилось ощущение горчичника на лысине.

– Но позвольте… – попытался было оправдаться он.

– Я задал простой математический вопрос, – оборвал его генерал. – Сколько подопытных не выдержало эксперимента?

Доктор потупился. Подопытные погибли все до единого. То, что с трудом, но срабатывало на мышах, даже на обезьянах и обычных предварительных объектах, уничтожало людей, как банальный цианид. Стремительно и однозначно.

– На сегодня у вас назначен очередной эксперимент, – не спросил – констатировал генерал.

– Да, безусловно, – покорно вздохнул доктор.

– На какой процент выживания вы рассчитываете?

– Поймите, даже один выживший даст нам огромный объем информации.

– Один выживший? – как будто даже попытался удивиться генерал. – И сколько людей участвует в эксперименте?

– Сегодня – тринадцать.

– Чертова дюжина. А вы не суеверны, как я погляжу. Впрочем, о чем я – вы готовы убить двенадцать человек, чтобы посмотреть что случится с тринадцатым. Это интересно. Вам интересно, доктор?

Кажется, в этом вопросе не было ни капли обвинительных ноток – действительно, один только холодный интерес. Но, поскольку вопрос должен был по определению звучать как обвинение (да так он и прозвучал), доктор бросился гневно оправдываться:

– Но ваш департамент сам одобрил и финансирует мои исследования. Более того – вы и поставляете мне подопытных. И если вы собираетесь в чем-то меня обвинить…

– Я не обвиняю, – равнодушно возразил генерал. – Я всего лишь спросил.

Но доктор не мог так просто это вытерпеть.

– Да и что это за люди? – бурчал он. – Бомжи, наркоманы, приговоренные за тяжкие преступления…

Доктор запнулся, сообразив, что несет чушь и банальщину. Какую-то пошлую бредятину в духе дешевой фантастики для подростков.

Генерал, кажется, впервые посмотрел доктору в глаза, и от этого взгляда сделалось нехорошо. Нет, это не были два невыразительных булыжника – это было… Как глаза какого-нибудь древнего змея из сказки. Чудовища. Василиска с Ай-Кью суперкомпьютера. Откуда бы у генералу взяться такому взгляду?

– Сегодня могут погибнуть тринадцать человек, – спокойно заметил генерал. – Сколько погибло в прошлых экспериментах? Вам не кажется, что вас тоже можно… приговорить? Например, за нерациональный перерасход биоматериала?

Нет, это было уже слишком. Что эта горилла в форме, этот голем себе позволяет?

Но голем равнодушно отвернулся и, не дав даже искре докторского гнева разгореться, пророкотал:

– Нас интересует результат. А результата нет.

– И что же вы от меня теперь хотите? – желчно поинтересовался доктор. – Закрыть исследования? Отменить эксперимент? Это можно было сделать и по телефону, и по сети, и по другим каналам.

– Нет, – возразил генерал. – Мы хотим заменить некоторые образцы препарата.

На какое-то время доктор аж потерял дар речи, а потом выдохнул:

– За… заменить? Как? На что?

– Вот на это, – заявил генерал и продемонстрировал доктору небольшой металлический кейс для транспортировки образцов.

Странно, как это доктор не заметил кейс раньше? Ему казалось, что руки генерала были свободны, и тут вдруг… Но не из воздуха же он его достал.

– Что это? – спросил доктор.

Генерал открыл кейс и продемонстрировал его содержимое. В кейсе в гнездах находились пять инъекционных пистолетов заряженных странного вида капсулами в которых переливалось нечто гротескно-перламутровое, радостное и даже как будто… с блестками? Что за маразм? Или генеральская внучка на радостях капнула туда чего-то для красоты? Образец из комикса про фей? Химический набор для юных принцесс? Все это выглядело скорее как игрушка, чем как опасный препарат. Но при всем при том, доктор отметил, что каждый пистолет был снабжен насадкой самоуничтожения. Зачем? Чтобы после инъекции пистолет с капсулой расплавились, и никто не смог бы проанализировать содержимое? Или чтобы окружающих засыпало блестками, а генерал заорал своим жутким басом «Сюрприз!»? Что еще за новости? У него возникли нехорошие ассоциации про тяжелый танк, управляемый слетевшим с катушек эльфом.

– Вы введете этот состав пятерым испытуемым, – голосом не терпящим возражений объявил генерал. – Испытуемых выберу я сам.

– Но… что там внутри?

– Образец произведенный другим подразделением.

– А… разве есть другое подразделение?

– А что вас, собственно, удивляет? Или вы думали, что этим занимаетесь только вы?

Доктор не нашелся что ответить. В самом деле, почему нет? Он создал самовоспроизводящийся образец. Он разрабатывал систему адаптации, он вот уже который год пытался решить вопрос с отторжением. Но изрядную часть системы этих маленьких паршивцев разрабатывал не он. И как знать, может, испытуемых убивало не отторжение, а работа собственно образца? Этих пронырливых универсальных нано-мерзавцев, которые, вместо того, чтобы улучшать природу, разрывали ее на части?