Роман Моргунов - Реверс

– Что слышно за пределами Вероны? – поинтересовался Меркуцио.

– Главная новость уже несколько времени не меняется, синьор Меркуцио! – вздохнул монах.

– Где же чума свирепствует ныне?

– Как вы догадались, что речь идёт именно о чуме?! Синьор Меркуцио! Видит Бог, я не знаю никого умнее вас!

– О, мой дорогой друг! Вы бы тоже догадались, если бы последние пару часов не провели в обществе осла…

– О, нет, синьор Меркуцио! Куда мне до ваших умственных талантов! Да и этот осёл не так глуп, как вы полагаете!

– Брат Лоренцо, я совсем не считаю этого осла глупым!

– Правда?

– Чистая правда!

– Это хорошо! – закивал брат Лоренцо. – Мне, признаться, стало немного обидно, когда вы дали понять, что считает ослов глупыми животными.

– Я совсем не это имел в виду.

– Это хорошо!

– Я, конечно, на кое-кого намекал, сравнивая этого человека с ослом, но к ослу у меня нет абсолютно никаких претензий!

– Как же я рад, что я ошибался, думая, что вы считаете осла глупым!

– Совсем нет!

– Это хорошо!

Они проехали некоторое расстояние не разговаривая друг с другом и отвешивая поклоны направо и налево.

– Как же я рад за осла! – вновь выразил успокоение брат Лоренцо.

– Я считаю ослов очень умными животными.

– Правда?

– Конечно!

– Просто мне показалось, что вы высмеиваете чью-то глупость…

– А вот это вам не показалось…

– Правда?

– Да! Но расскажите лучше о чуме…

– Подождите, а кого же вы считаете глупым, если мы говорили только об осле?

– Думаю, это уже не важно…

– Как не важно?! Синьор Меркуцио, позвольте и мне становиться умнее! Дайте мне подсказку! О чьей глупости вы говорили, когда обсуждали глупость осла?

– Брат Лоренцо, ответьте мне на один вопрос, чтобы мы продолжили нашу беседу в правильном русле!

– О! Это с удовольствием! Задавайте!

– Что важнее: чума или осёл?

Брат Лоренцо сосредоточил лицо, собрав брови и морщины на лбу в единую кучку.

– Чума или осёл… Осёл или чума… Вот ведь вопрос!

– Ну же?

– Тут есть какой-то подвох? – хитро сощурил глаз монах.

– Тут нет никакого подвоха! – горячо воскликнул Меркуцио. – Ну же! Какая тема важнее: осёл или чума?

– Нет, подвох тут всё-таки есть! – гордо заявил брат Лоренцо.

– Дорогой мой, представьте, что вы умный человек… Представили?

Брат Лоренцо расплылся в улыбке и самодовольно кивнул.

– О чём бы вы стали говорить: о чуме, которая вот-вот придёт в наш город, или об осле, который везёт нас сейчас к Площади Трав с такой скоростью, что спрыгни мы прямо сейчас с этой трёклятой повозки, через два ваших пустых вопроса окажемся на самой площади! Ну же! Решайтесь!

– Гм… Говорите, если бы я был умным человеком?

– Да, именно так!

– Ну если только умным…

– Да, это непременное условие!

– Ну…

Брат Лоренцо закатил глаза, а потом осторожно сказал:

– Умные люди часто обсуждают ослов… Слушайте, синьор Меркуцио…

И он вдруг захохотал, да так громко и заразительно, что Меркуцио стал озираться по сторонам, думая, как к этому отнестись. Вот теперь, озираясь, он понял, что узкая улочка осталась позади, а впереди уже виден фонтан, а справа падает тень от башни Ламберти, которая, казалось, упирается в самые облака.

– Доброго вам дня, святой отец! – крикнул какой-то чумазый мальчишка, и брат Лоренцо перестал смеяться. Вокруг было столько людей, что осёл не мог бы пойти быстрее, даже если бы захотел.

– К чему это я? – радостно обратился он к печальному Меркуцио. Тот не ответил, мрачно поглядывая вокруг.

– Ах, вот! Вспомнил! Мне тут давеча стало известно, что Капулетти собирается устроить маскарад! А знаете, синьор Меркуцио, повод, ради которого затевается праздник?

– Ну? – вздохнул Меркуцио.

– А дело в том, что приезжает Парис, молодой и богатый родственник князя. Этот молодой человек хочет жениться на Джульетте. Почтенный синьор Капулетти не сильно рад такой страсти, поэтому придумал двойную защиту: во-первых, встретит Париса маскарадом, в котором не так просто будет определить Джульетту; а во-вторых, он позвал всех красавиц города, рассчитывая, что молодому человеку может приглянуться другая девушка!

– И тем самым он сойдёт за радушного хозяина, – задумчиво сказал Меркуцио.

– Да-да! – хохотнул брат Лоренцо. – Получается, что он надел маску ещё до карнавала, который сам устроит!

Меркуцио рассмеялся.

– Теперь я тебя понимаю, брат Лоренцо! Да уж, хорош почтенный Капулетти!

– А ведь вдумайтесь, синьор Меркуцио, как часто людям приходится участвовать в таком маскараде! Вот мы сейчас на Площади Трав, где множество людей. Каждый из них пришёл по каким-то надобностям, но как же всё непросто на этой площади!

Меркуцио усмехнулся, больше любуясь речью брата Лоренцо, чем глядя на людей на Площади Трав.

– Вон там, например, стоит молочница Марта, видите её?

Меркуцио проследил глазами за рукой брата Лоренцо, но ничего не ответил.

– Попробуйте взять у неё молока в долг, и у вас ничего не получится. Однако Шурлю, целому днями таскающему хворост с ближайших холмов, она никогда не откажет, если он, конечно, перед этим соблаговолил потрепаться с ней некоторое время… Проклятый амур заставляет забывать её долги этого парня и давать в долг вновь и вновь! А вон Лизетта – дочь нашего лучшего обойщика – тихая и скромная девушка, во всём беспрекословно слушающая своего грозного отца. Кстати, вы знакомы с её отцом?

– Обойщиком Гримальдом?

– Да, он самый.

– Мерзкий тип. Подхалим и обманщик.

– Вот! И это только то, что знаете о нём вы, хотя, сдаётся мне, вы не каждый день с ним общались. А со своими домашними он ужасно жесток и требователен. Так вот Лизетта, тихая и скромная Лизетта, бывает, убегает ночью куда глаза глядят.

– Это как?

Меркуцио внимательнее присмотрелся к тоненькой девушке, скромно опустившей длинные ресницы.

– Она довольно влюбчивая особа, и украсть её на ночь не составляет большого труда. Это уже удавалось сделать и юному Расти, помощнику кузнеца, что ведёт своё дело под мостом Скалигеров, и булочнику Пимпо, жена которого напоминает пышную и румяную булочку, и знатному Ули, большому, кстати, охотнику до женских прелестей…

– А вам доводилось? – едва слышно и быстро спросил Меркуцио.

– Мне?! За кого вы меня принимаете, синьор Меркуцио!

– За служителя церкви, которому известно слишком много грехов горожан Вероны.

– Не так уж и много!

– Мне страшно даже предположить, сколько бы вы ещё могли сорвать масок на сегодняшнем маскараде, если бы сдержался и не задал свой вопрос.

– На этой площади есть люди, грехи которых покрыты для меня туманом неизвестности.

– Кто, например?

– Да хотя бы вы, синьор Меркуцио.