Жанна Красичкова - Спасти Посланника

– Я не экзорцист, но авторитетно заявляю, что ты одержима злым духом. И он готов полностью поглотить контроль над твоим телом.

Я набрала воздуха в грудь и уже раскрыла рот, чтоб вставить свое слово, но «дядя Юра» был тверд и серьезен как на похоронах. Не упуская инициативу, он продолжил:

– Я тебе в этом помочь не смогу. Ни один, известный мне врач, также здесь не поможет. Распространенные методы исцеления душевных недугов на сегодняшний день сводятся к медикаментозной терапии. Так можно излечить раздвоение личности, но подселение духа высшего порядка лечится только обрядом изгнания бесов. Я таких специалистов, честно, не знаю. Мне жаль, но дух захватит твою плоть полностью молниеносно. Он озвучил мне свои намерения. У тебя в распоряжении максимум пара дней.

Звучало устрашающе. Если уж психотерапевт поверил в одержимость злыми духами, то, скорее всего, дела мои действительно плохи. Я спросила:

– А куда денусь я?

– Ты исчезнешь, дух поглотит твой разум, завладеет мыслями, чувствами. Все, что останется от тебя – телесная оболочка. Ты, как таковая, прекратишь свое существование. – Резюмировал доктор.

Выйдя из кабинета врача, который, к слову сказать, даже не взял с меня денег, потому как по его словам плохого гонца убивают, я немного постояла на месте, не зная куда идти и что делать. Конечно, он пожалел меня. От этого страх мой усиливался: если видавший виды практикующий уже более тридцати лет врач-психотерапевт проникся ко мне таким сочувствием, то мое дело – дрянь. Делать было не чего, и я побрела домой.

Дома меня уже ждал Стасик – светлая полоса моей жизни. Поистине если мужчина, который находится рядом с женщиной моложе, то и женщина чувствует себя моложе. Я стала по-другому одеваться, после встречи со Стасом. Например, даже не смотрю в сторону строгих серьезных вещей, все у меня подростковое. И выгляжу я в свои двадцать восемь так, что не всегда алкоголь продают, спрашивают паспорт в подтверждение, что мне есть восемнадцать лет. Интересно, существует ли вероятность того, что завладевший мною дух оставит Стасика в живых? Если этот дух убил моих родных, то все, кто рядом со мной в опасности. Может мне уехать? Наверное, это был бы лучший выход. Стас светился от счастья:

– Жена, у меня новости. – С момента подачи заявления в ЗАГС он меня называл только так.

Я отвлеклась от своей скорой кончины, состряпала высоко-заинтересованное лицо и замурлыкала:

– Да ты что? И какие же новости у моего любимого мужа?

– Мою квартиру покупают. – Сообщил Стасик. – Сегодня ходил с агентом, показывал. Уже дали залог. Даже не торговались.

– И кто же покупатель? – поинтересовалась я для поддержания разговора.

– Молодая пара. Девушка, кстати, беременная. Вот они и решили свить свое гнездышко. – Стасик светился от счастья и болтал без умолку. – Они, так же как и мы, спокойно жили в съемной квартире. Но как только молодая забеременела, они решили обзавестись собственным уголком.

Мысленно я прощалась с «мужем». Понять это может только человек, который знает дату своей смерти, например от тяжелой болезни, или тот, чей век определен смертной казнью. Раньше я не замечала, какой Стасик легкий человек. Есть люди тяжелые, которые ко всему придираются, все усложняют, с такими людьми давление судьбы увеличивается в разы. А Стасик легкий, как перышко. Все у него просто и не смертельно. Он, смеясь, шагает по жизни, и, разумеется, у него гипертрофированное чувство юмора. На все про все у Стасика шутки-прибаутки, всегда наготове анекдот в тему. Его можно охарактеризовать, просто представив его повседневные фразы, а именно: «Пустяки, дело житейское…», «Прорвемся…», «Разберемся…», «Бывает…», «Разве это неприятности? Так, мелкий адреналинчик…», «Во-первых: не расстраивайся по пустякам, во-вторых: все пустяки». Парадоксально, сколько я Стасовых выражений вспомнила. Раньше меня раздражало такое разгильдяйство, а ныне я бы с удовольствием позаимствовала у него это свойство характера. Ситуация, в которую я была заключена, стала слишком серьезной, и от того представлялась мне безвыходной. Если Стасик все упрощает, то я, напротив, по жизни все усложняю. Мне пришла в голову мысль, что неплохо было бы взглянуть на все мои проблемы его глазами, с высоты его легкомыслия. Дело и без того принимало крутой поворот, хотя больше это было похоже на смертельную петлю, и я решила открыться «мужу».

– Стасик, милый, у меня большие проблемы. В меня вселился злой дух, скоро он поглотит мою сущность, и я всех поубиваю. Поэтому, мне лучше всего будет уехать. Как можно дальше, чтоб обезопасить своих. Мне об этом сказал психотерапевт, у которого я была сегодня на приеме по поводу моих кошмарных снов. – Выпалила я всю информацию без остановки.

Теперь я понимаю врачей, которые сообщают смертельный диагноз, читая залпом все, что написано в анализах, не глядя пациенту в глаза. Это вовсе не человеческая черствость, просто почему-то, так, кажется легче сообщать плохие новости: изложил скоренько и скинул этот груз со своих плеч. Смотрю на Стасика, а он вовсе не выглядит растерянным, даже не удивлен ни разу. Спокойно подсел ко мне и говорит:

– Викуся, это фигня. У моего бывшего одногруппника батя священник. Я, правда, с ним не очень дружу, но ради тебя найду его телефончик.

Чмокнув меня в щечку, Стасик полез за телефоном. Еще мгновение, и он у старосты группы в которой он учился уже узнал телефон Макса, чей папа был священником. Не откладывая это дело в долгий ящик, Стасик тут же позвонил Максиму и договорился о встрече с его отцом. Это удовольствие наблюдать, как Стас решает дела. Будучи легким на подъем, он полным ходом начинает решать вопросы, едва те забрезжат на горизонте. Валера бы сейчас сказал, что попробует завтра что-нибудь придумать. Завтра нужно было бы напомнить, еще раз попросить, неоднократно подчеркнуть как это важно, и, может быть, к концу недели что-то бы сдвинулось с мертвой точки. И так во всем. А Стасик во всем шустрый. Помню, как-то ночью сказала, что любила с дедушкой ходить на рыбалку, так на следующий день в шесть утра мы уже сидели на берегу залива. Надергали мелких бычков. Дома нажарили их и погрызли как семечки. Эти впечатления были сравнимы с моей детской рыбалкой. Там я была все такая же важная, любимая и единственная, как в моем Подмосковном детстве.

– Поехали! – сказал Стасик взял меня за руку и потащил к выходу.

– Куда это мы? – в недоумении спросила я

– На встречу к святому отцу, куда же еще. – Как ни в чем не бывало, ответил Стас, открывая дверь.

Невероятно, я сообщила ему о своих сложностях пять минут назад, и сию минуту мы уже неслись на встречу к моему, как я надеялась, избавителю. Я всегда любила моего Стасика, но теперь, восхищалась им всей душой, была благодарна ему.