Дарина Смолинская - Дорога огня. Том I. По ту сторону

– Я видела черную тварь с рогами, – охранник резко останавливается:

– Она донимала тебя?

– Что? Нет! Нет, просто я заглянула в окно… я не встречала ничего похожего раньше.

– Конечно, не встречала, куда тебе! – мужчина расслабляется и снова шагает вперед. – Созданий вроде нее в мире можно пересчитать по пальцам. Это эксперимент одного из Советников. Великий был маг, раз смог создать разумную. Она и говорить умеет! И живет уже несколько столетий. Меня еще тут не было, когда она появилась. Рассказывают, что она Советнику во всем подчинялась, таскалась следом как собачонка, а потом вдруг ополоумела: напала на хозяина, чуть не убила. Вот и сидит теперь здесь. Советника уже не стало давно, но никто ее не выпустит. Для ученых она заместо подопытной крысы, – он хихикает. Я сжимаю кулаки. Выдохнув сквозь зубы, спрашиваю:

– Я слышала про нечто подобное. Советника, кажется, звали Тлалоком?

– Да! Он самый! Ты смотри, какая умная, а в архиве потерялась, как дурочка!

– …и сама нашлась бы, если бы не вошла в открытую дверь. У вас здесь так часто бывает? Я и не думала, что в Заповедник можно попасть случайно, – охранник краснеет пятнами:

– Я кофе пролил, ходил переодеться! А тебе не стоит совать нос не в свое дело, много ты понимаешь! Если узнают, что ты тут шлялась, проблем не оберешься. Иди, копайся в книжонках, и не учи людей делать их работу, – мужчина с силой вставляет ключ в замок, почти взламывая механизм. Толкает дверь – она стреляет в темноту. Я скрываю улыбку. Никому он обо мне не расскажет.

Мы в тишине выходим к освещенному залу со столом и креслами, где застыла, вцепившись в зеленую спинку, бледная от волнения Айяка. Перед ней высится внушительная стопка книг. Наас, видимо, ищет меня в лабиринте шкафов.

– Где ты была?!

– Потерялась она. Следите за подружкой, а то нечего мне делать, как возиться со всякими, – бросает охранник, оправив шуршащий костюм.

– Спасибо за помощь, – говорю удаляющейся спине. И Айяке:

– Извини. Я заскучала и решила осмотреться. Не заходила далеко, но как-то глупо заблудилась.

Она недоверчиво хмурится:

– Мы тебя звали.

– Я не слышала.

– Странно.

Соглашаюсь, вздергивая бровь:

– Странно, – она не верит мне, но плевать. Из прохода выныривает Наас.

– Твою мать! Где ты шлялась?! – его тону не хватает злости, но рыжеволосый маг компенсирует громкостью и быстро разряжает обстановку шумной руганью. Тащит делать чай взамен давно остывшего, роняет пакетики и заливает кипятком стол.

Девушка помогает вытереть воду. Когда наши руки случайно соприкасаются, резко одергивает пальцы. Не смогла я быть милой. Айяка Корнелиус впредь станет сторониться меня наравне с остальными.

Безвкусный напиток и неловкое молчание. Наас пытается растормошить волшебницу, задавая вопросы про учебу во втором блоке, но Айяка отвечает односложно, и он сдается, укрывшись за исходящим паром стаканчиком.

Девушка резко отставляет свой, не выпив и половины:

– Мне пора возвращаться. Пойдемте. Вы хотели узнать об огненной магии.

Перед Наасом и Айякой послушно загораются светильники. Парень через шаг оглядывается, но я рассматриваю книги, избегая вопрошающего взгляда.

Слежу за своей спокойной тенью, раз за разом глажу шрам, но это не помогает прогнать озноб. Что я натворила?!

Айяка останавливается:

– Здесь. Весь ряд. Что конкретно вас интересует? – на ее лице дрожит отблеск от граненого стекла в приоткрытой дверце. Шкафы здесь старинные и совершенно разные. Некоторые изящные – резные украшения местами отколоты, а витражи утратили прозрачность, но все равно красиво. Другие будто наспех сколотили из досок, даже не потрудившись отшлифовать дерево.

– Советник Тлалок, – выпаливаю, наступая на ногу Наасу.

– Дааа… – тянет парень. – Вроде он занимался…

– Тварями, разумеется. О нем полно информации в библиотеке. Совершенно необязательно спускаться сюда, – сужает глаза волшебница.

– Я хочу узнать больше о твари, которую он создал.

– Плутон, – выдыхает Наас. Он говорил и раньше, но я забыла. Повторяю, пробуя на вкус. Примеряя к рогатой тьме:

– Плутон.

– В честь повелителя царства смерти, – Айяка сверяется с каталогом и по табличкам находит нужную полку. – Здесь. Но не удивлюсь, если мы найдем лишь общие сведения. Плутон – постоянный объект исследований профессора Хайме. Наверняка все данные о ней держат в лабораториях. Под рукой.

Она права. Мы забираем только пухлый том с жизнеописанием Советника Тлалока – единственный на целой полке.

– М-да, – резюмирует Наас. Из-за этого и правда глупо нарушать правила. – Кто же знал, – пожимает плечами.

Пожелтевшие страницы колючие на ощупь и изъедены жучками. Текст – рукописный, украшенный буквицами. Сколько же лет этой книге?

– Листы пропитаны специальным составом, так что не бойтесь повредить бумагу, – девушка небрежно переворачивает целые десятилетия чужой жизни, пока не натыкается на рисунок.

С карандашной зарисовки, выполненной уверенными летящими штрихами, рассеянно смотрит одутловатый, укутанный в меха старик. Перья волос за ушами, скошенный лысый череп. Узловатая ладонь комкает мантию. Кажется, тянется к массивному кресту на груди – то ли ордену, то ли броши.

Тварь почти сливается с его нарядом. Художник превратил Плутона в плоский силуэт с белыми пятнышками вместо глаз. Рога-вилы истончаются в линии выше макушки Советника.

– Вот она, – озвучивает Айяка. – Была создана за пять лет до его самоубийства.

– Самоубийства? – вырывается у меня.

– Да. Многие огненные маги… – девушка осекается, краснеет, неловко оправляет волосы. Тишину можно резать ножом.

– Как он контролировал ее? – пытаюсь продраться сквозь старинные выражения на соседней с картинкой странице.

– Я читала об этом, – с облегчением меняет тему волшебница. – У тварей сознание формируется постепенно, поначалу они представляют собой только смесь примитивных инстинктов и чувств вокруг воспоминания хозяина – ядра темного существа. Высшие могут развиться до уровня человека за несколько лет. Советник запер Плутона чарами в колодце и обучил, чему посчитал нужным. Послушанию в том числе. Для нее он стал едва ли не богом…

– Тогда почему тварь напала на него? – звенящим от напряжения голосом спрашивает Наас. Скрещивает руки на груди, между сведенными бровями появляются глубокие морщины. Я отвечаю:

– Продолжила развитие. Набралась смелости и ума противиться приказам, – Айяка кивнула:

– Скорее всего. Захотела свободы. После смерти Советника она бы прожила пару десятилетий даже без всякой подпитки. Тем не менее, странно, что Плутон преступила клятву крови и единства. Это считалось невозможным.