Сергей Шевалдин - Артинский ярус. Круги на поверхности. Апокалипсис сегодня

Башкирия. Мечетлинский район, с. Больше-Устикинское. Санаторий «Карагай»

Октябрь, 2020 г.

– И вы вправду из Москвы? – спросил Равиль. – И что там?

– Все также – ничего, – ответил Андрей. – В Казани ничего, в Уфе ничего, везде уже ничего. А здесь – все в порядке, даже стреляют…

– Это наши власть третий день делят, а стреляют в воздух. Зеленое знамя пророка решили поднять, Башкирский халифат основать. Никто вроде бы и не спорит, но все равно что-то обсуждают и в воздух палят. Патронов потому что много, – сообщил Равиль.

Равиль, молодой паренек, трудившийся пожарным в местном МЧС, уже как минимум сутки охранял блокпост на трассе у сворота в Большеустьикинское. Бдил с четырьмя товарищами. Ждали смены караула. Товарищи спали в машинах – они отважно дежурили ночью и слегка грусть развеяли, да немного притомились. Им взгрустнулось, потому что уже второй день никто по трассе не приезжал. Равиль рассказал, что еще неделю назад из Уфы и Казани люди ехали, в основном, местные. А также уроженцы Красноуфимска, Артей и Нижних Серег. Немного, но ехали. Ужасов зато много нарассказывали…

– Всю неделю – а пост устроили дней десять назад – наши, устьикинские, в село фуры с трассы загоняли, так на посту веселее было. Тянули все, что с продуктами, да всякие добрые вещи. А сейчас, когда все улицы фургонами с тягачами заставлены, да на стадионе еще сотня наливных цистерн с горючкой, немного успокоились и начали думать, как дальше жить. Вот и думают, – кивнул Равиль в сторону Большеустьикинского, где опять затрещали выстрелы. – Понравилось всем, что каждый, кто не совсем уж безрукий, при оружии, вот и митингуют. Вы бы, ребята, к нам не заезжали, потом уж в гости приезжайте, когда власть поделят и успокоятся. А то всякое может быть, вдруг какой шайтан попутает, – посоветовал Равиль.

– Хочется на людей посмотреть и о жизни вспомнить, – сказал Андрей. – Мы ж только что тебя увидели, первого. Жизнь почуяли. Друзья у тебя дрыхнут, перебравши, а ты нас гонишь…

– Да не гоню я вас, а советую – вот чуток проедете и сворачивайте вправо, там санаторий «Карагай», все указатели на месте. А рулит в санатории моя тетка Флора, вы ее сразу узнаете. Она очень гостеприимная и обрадуется. Я, вот сразу, как сменюсь с поста, туда же приеду. Она приказала приезжать – их там четверо на весь санаторий, отдыхающих всех похоронили, и она боится. А я единственный неженатый в нашем роду, потому должен тетушке помочь. А уж накормит она вас! С утра по рации рассказывает, как беляши жарит да что на второе затеяла, заманивает. Посидим спокойно и поговорим. Вы про Москву расскажете, а я – то, что у нас творится, – заверил Равиль.

Пожали парню руки, попросили не задерживаться и поехали в санаторий. Не заплутали: указатели не соврали, привели прямиком в башкирскую здравницу.

Тетя Флора была великолепна – ее и тетей-то было грешно называть: звонкая грудь, чуток раскосые азиатские глаза и роскошная белая грива, пусть и завязанная на затылке в узел, но ниспадающая сочным водопадом на затянутую джинсами задницу, перетекающую в длинные стройные ноги. Этакая тетя Флора, вся из себя и навыкате. Встретила на въезде в санаторий. Качнула тугой грудью, дерзко тряхнула абсолютно арийской шевелюриной, повела легонько той самой невероятной великолепной задницей и спросила, смущенно, но аппетитно улыбаясь:

– От Равиля? Он мне по рации сообщил, что гостей отправил, и не простых, а московских. Так что добро пожаловать, гости дорогие, и обед готов – азу сегодня, свеженькое мясцо, вчера кобылку закололи. Давайте уж сразу свой караван тяните к столовой, покушаете с дороги да побеседуем. Только страсти мне не рассказывайте – и без того запугана, ночами в спальне свет включаю… А тетей Флорой меня не называйте – я вам не тетя, это я Равилю тетя, а он сын моего братика старшего. А братик нам всем в деды годится. Так-то меня просто Флора зовут – отличное старинное татарское имя.

Андрею с Федором пришлось в восторге аж онеметь от столь красы невероятной. Превратились тотчас в галатных кавалеров, распахнули вдвоем перед Флорой дверцу авто, усадили красавицу и поехали, куда краса невероятная пальцем показывала.

– А кобылку-то зачем закололи? – крайне нетактично спросил Федор эту красоту неописуемую. – Не пожалели животинку…

– Абый наш расстарался, – сказала Флора. – Когда в селе сходняк устроили, халифат затеяли да придумали в воздух палить, кобылка наша молодая через ограду, испугавшись выстрелов, прыгнула неудачно да ногу серьезно поломала. Кость торчит, кровь льется… Абый решил, что ветеринаров не дождешься, кобылку не спасти, ну и прирезал. Да и опасался дед – у нас еще пара жеребчиков была, прикупили недавно, и как эта зараза началась, они и померли. Ну, дед и подумал, что и кобылка погибнет, оттого и прирезал. Жалко, славная была. Но кто ж Абыю перечить будет? И пошла наша кобылка на беляши. Не все курицу с тушенкой лопать.

А столовая в санатории была аппетитной, манкой, как и потрясающая тетя Флора, дополняла и подчеркивала дамскую феерию: очень уж изысканно гармонировали шотландско-цветастенькие скатерти на столах с водопадом сногшибательного волнующего белокурия. Да к тому же тетя Флора оказалась ловкой и удалой хозяюшкой – мигом, но без услужливо-истошной суеты, обстоятельно стол накрыла, гостей усадила и приосанилась. Живой и мирный sweet home. Чесночный аромат азу бодрил, простенький салат из капусты разухабисто морковкой подмигивал, а пузатенький кувшинчик с алым морсом призывно-живописно оттенял рифленый графинчик с водочкой. Феерично гранилось в этом сосуде все окружающее, и как-то очень уж уютно-искрометно отражалась незатейливая пищевая обыденность с вилками-ложками-ножами с прочими перечницами-солонками да салфетками именно в этом самом графинчике. Напоминал изгибы Флоры этот графинчик. К нему и потянулся Федор. Домашности хотелось!

– Давайте-давайте, не смотрите на меня, как будто я вся такая вербально-тактильная, я просто получаю удовольствие от общения, – прихохатывая и чуть ли не пританцовывая всем телом, проговорила Флора. – Кушайте-закусывайте, жуйте и самовыражайтесь, не ждите, когда я вам наливать начну, нечего ждать милости от природы. Эх, парни, как мы гостям-то нынче рады!

И беляши, румяные да жаром еще пышущие, порадовали, и азу случилось на славу – остренько и терпко, вкусно до безумия, и водочка на душу уютно легла, а Флора уже и гудящий самовар на стол водрузила, принесла с веранды. Федор, было, помочь ей попытался, но та махнула рукой – успокойся – и плавно с полуведерным самоваром прошествовала к столу этакой игривой павой. И не было ж в ней никакого похотливого секса, которым от прокаченных ботоксом особ за версту волокет, зато струился и облачно окутывал ее этакий чудесный флирт. Именно флирт – понятие не модное и напрочь забытое. Антикварное понятие.