Василий Попов - Из животворящей капли крови 2. К мировому господству по скользким ступеням

Виной не только раздельность блюд из-за вегетарианства Любы. Плюс озлобленность родственников из-за особенности «белой вороны» в семье. Даже любящая мать проявляла вспышки агрессии на этой почве. Люба не такая, как все.

Девушка ела фасоль и салат из спаржи с помидорами. Остальные, стараясь быть близкими к этикету, резали сочные стейки. Звериный голод в глазах делал родные по крови человеческие существа абсолютно противоположными ей. Но Люба привыкла к этому и, не обращая внимания, листала страницы на экране планшета.

Звонок в дверь. Мать положила перед отцом конверт. Письмо. Такая редкость в современном мире. «Реликвия» остановила обед: всем знакома тисненая бумага светло-зеленых конвертов. Обычно это новости. Хорошие или плохие. Но многое говорящие и обычно радикально меняющие жизнь.

–Что там? – Глеб, старший сын, забыл про мясо, тряпкой висящее на вилке.

Глаза отца, периодически останавливаясь на строках, щурились, вызывая различные эмоции у членов семьи.

–Они нашли семью Яна…

–И…? – Мать накрыла ладонью открытый в «ахе» рот.

–Их больше нет! – Отец, всё ещё держа письмо, смотрел в пустоту пространства. – Источник сообщает, что в доме Яна нашли какие-то снимки с членами наших семей…

–Это всё из-за тебя! – Глеб бросил вилку с мясом в тарелку.

Его ненавистный взгляд был обращён к сестре. Выражение чувств любви отсутствовало и во взглядах отца с матерью.

–Это ошибка, Люба…– Отец, замолчав, рвал письмо.

–Ещё этот папарацци под окнами! – Гнев Глеба обреченно растворился во фразе.

Во взгляде матери укор. Слезы на глазах Любы.

–Им займемся позже! – Отец продолжил обед.

–Почему они преследуют нас? – Люба взвизгнула: Глеб вырвал планшет из рук сестры.

–Потому что мы другие, девочка, не такие, как все. – Звериный блеск в глазах отца сопутствовал пережевыванию пищи.

–

Ущелье встретило свежестью и шумом водопада. Даже в палящем зное от воды шла бодрящая прохлада, придающая сил группе уставших путников. Они подставили свои утомленные лица брызгам воды. Прозрачные капли стекали по коже с серым оттенком.

Их мучил голод. Основной голод. Утоление которого требовало свежей крови.

Сквозь шум водопада прорвался шорох за спиной. Компания «кровососущих» синхронно развернулась.

–Это шутка? – голос Веры дрогнул.

–И скорее всего, чернокожая, – Владимир зловеще улыбнулся, – потому что смеется только наш проводник! Юмор, видимо, расистски разнится вместе с цветом кожи…

–Как и всё на земле! – Африканец сплюнул сквозь зубы.

–Ты привел нас к тем, от кого спас! – Надя вскинула открытую ладонь. – В чём смысл!?

Перед ними действительно стояла группа африканских альбиносов. В глазах воинов “прозрачных” – пустота, в их руках копья, луки со стрелами.

–Они не такие, как племя Тубу, – проводник улыбнулся белозубо, – вы это скоро поймёте. Ты, – он указал на Надю, – пойдешь к шаману их племени.

Один из “прозрачных” подозвал Надю рукой.

–Почему? – Надя, проходя мимо чернокожего спутника, посмотрела в его горящие злобой глаза.

–В племени вождя Тубу жила не одна моя дочь, – процедил сквозь зубы африканец. – Пропавшая девочка была ее старшей сестрой…

Надю подхватили под руки два воина. Наконечники копий остальных уперлись в Александра с Владимиром, предпринявших попытку пресечь грубость по отношению к Наде.

–За всё надо платить! – Проводник подошёл к Владимиру. – И за прошлое, и за будущее. И за кровь девочки, …и за проход через ущелье.

Солнце большим алым кругом садилось в джунгли. Брызги от водопада играли всеми цветами красного. Кроваво-красного.

К ним относились довольно сносно. Группа пленников расположилась возле одного из костров. Пара воинов за их спинами.

–Что говорит твоя хваленая интуиция? – Владимир вдыхал запах готовящегося на соседних кострах мяса.

Взгляды альбиносов были наполнены ненавистью и в тот же момент любопытством. Многие из них видели белых не африканцев впервые.

–Она притуплена голодом и усталостью… – Вера курила с закрытыми глазами. – Остатки концентрата не дают нужного эффекта. – Она позволила себе улыбнуться. – Тебе ли этого не знать?

–Она даже не говорит, зажарят нас на костре или нет. – Владимир вглядывался в ночное небо, словно искал в нем что-то.

–Нас не съедят! – Вера усмехнулась, глядя на оторопевшую Сашу. – По крайне мере, не всех…

Противостояние Нади и шамана племени было интересно с точки зрения эзотерики и оккультных научных исследований. Но на взгляд обыкновенного обывателя выглядело сценой из театра абсурдов.

Шаман. Шапка вьющихся волос. Безумный взгляд. Кожа, смазанная чем-то липким, светится в полумраке палатки, сотворенной из звериных шкур.

Он усадил ее напротив себя и в такт бубна затянул какую-то унылую песнь. Надя, закрыв глаза, покачиваясь, шевелила губами. Затем они выпили жгучий отвар и выкурили трубку с едким запахом дыма. Глаза сидящих друг напротив друга «горели» в пламени костра.

Надя очертила круг вокруг себя на песке, добавив по паре иероглифов снаружи и внутри линии. Она закрыла глаза и, покачиваясь, зашептала на одном из древних языков.

Шаман создал ритм в такт ее движениям. Иногда он расширял от ужаса глаза, словно понимая транслируемые ею образы и сюжеты. Затем, закрыв глаза, заговорил на своем языке, то повышая голос, то понижая его до шепота.

Финалом стал диалог на абсолютно разных языках под броски черепков со стороны шамана и расклад карт Нади. Они подкрепили свои альтернативные решения распитием странного чая и выкуриванием пары трубок.

Затем в обнимку они вышли в «свет». Точнее, в ночь.

Им удивились не только спутники Нади, но и соплеменники шамана.

Костры разгорелись ярче. Возбуждение в племени “прозрачных” усилилось несколькими жестами вождя. Звук тамтамов. Ритуальные танцы. Празднование неизвестного для пленников торжества зарождает в них некую неопределенность.

–Свинья грязь везде найдёт! – Владимир определил поведение Нади.

–Неужели это ревность, Владимир? – Вера смеялась, принимая от вождя сосуд с горячей жидкостью. – Ты же тоже порылся среди «второсортных» желудей, забыв про нас… Так кто здесь свинья?

Саша смотрела на своего прадеда, увлекаемая Александром и «прозрачными» в хоровод ритуальной пляски.

–Я всего лишь хотел побыть один… Иногда это просто необходимо.

–

Девятичасовой бой на башне ратуши. Семья собирается в спешке. Люба в кресле, прижав к себе рюкзак и поджав колени. Падение ненужных в дороге вещей заставляет вздрагивать девочку.

Звонок директору школы освободил ее от занятий и учебное заведение – от восприятия образов родителей Любы и ужаса, связанного с этим.