Валентина Вануйто - Из плена тьмы. Если ты долго смотришь в бездну, то тьма поглощает тебя

– Потому что найти научное обоснование бывает достаточно тяжело для простых людей. Они не способны или не хотят критически осмыслить свои взгляды. Если не укладывается в систему представлений, то всегда говорят, что это «воля божья». Некоторые церкви, я имею в виду православные, категорически отрицают науку, считая ее высшим злом. Некоторые признают открытия науки, но только тогда, когда научные данные не противоречат тому, что написано в религиозных книгах. Иногда доходит просто до абсурда.

– Ну, вот сама и ответила на свой вопрос.

– Я знаю, что ты всем так отвечаешь, когда тебе задают вопросы. То, что я сказала, это не ответ, это мои рассуждения.

– Зачем, тогда нужно было задавать вопрос мне, если сама решила пофилософствовать?

– А можно задать тогда один глупый вопрос? – наивно спросила я.

– Задавай. Мне интересно послушать.

– А был всемирный потоп или не было? – вдруг выпалила я как на духу.

– Потоп? – переспросил собеседник. – Ты говоришь о всемирном потопе?

Я невольно вздрогнула, боясь смеха, подняла голову и кивнула головой. В голосе визави ясно чувствовался живой интерес. Похоже, ему давно не приходилось разговаривать так долго и теперь он хотел получить максимум впечатлений и опыта на будущее.

– Маленькие народы преувеличивают свои беды, а большие не могут их обозреть… – с усмешкой ответил он.

– И я долго думала, как это Ной мог поместить в свой ковчег каждой твари по паре? Какой величины должен был быть ковчег? Я вот и представила Ноя, который носится по Африке и джунглям, сгоняя слонов, антилоп и тигров! – Мне вдруг стало смешно, когда я представила, как старик бегает и ловит зверей. Мой смех вновь огласил темноту, так что всюду замерцали заблудшие души.

– Христиане, описывая это, просто погорячились, – и вновь раздался веселый смех. – Давай немного поразмыслим, подумаем. Попробуй себе представить размер такого корабля. Хотя сейчас на земле строят большие суда. Но, это строят на заводах. А Ной был один. Сколько времени ушло бы на его постройку? – стал он задавать вопросы с паузой, чтобы дать возможность мне сосредоточиться. – Какое время ушло бы на сбор всех животных со всех концов света? Сколько еды нужно было запасти для всех, кто находился на корабле? И как изолировать друг от друга хищников и травоядных? Иначе хищники начали бы охотиться на травоядных. Вывод?

– Ной поместил в свой ковчег только своих домашних животных, рассчитывая на них как на живую провизию.

– Вот и ответ. Надеюсь, что чувство страха тебя покидает?

– Скажите, я всегда буду встречать темные места?

– Пока страх в тебе, будешь видеть и встречать. Большинство людей бежит от смерти, вместо того чтобы разобраться с ней лицом к лицу. Хотя именно через призму смерти только и видна Истина. Я полагаю, что тебе не нужно бояться смерти, потому что это не конец пути.

– По правде говоря, я всегда боялась смерти и сейчас боюсь. Мне не хочется думать о неминуемом конце, и потому я стараюсь взять от жизни как можно больше удовольствий. Но если смерти нет, то теперь я даже не знаю… Просто не знаю, как жить дальше. А что нас ждет в другой жизни?

– Страх – это малая смерть, несущая забвение. Если бы не было смерти, то люди, возможно, никогда бы не научились ценить жизнь, понимать ее цель и назначение. Вы проживаете жизнь, даже не заметив, что она состоит из поступков. Проживаете, не живя, а когда приходит время, вы вспоминаете, что жили не так, как хотели. Тебе надо посмотреть правде в глаза, – произнес собеседник. – Тебе надо воспринимать собственные чувства такими, какие они есть. В жизни часто бывает больно, а смерть – это частица жизни. Страх убивает разум.

– Да иди ты – прошептала я. – Смерть – частица жизни, скажешь тоже. – Что он мог знать о ее боли и страхе смерти? Если даже и знал, то не стал бы объяснять.

Однако сейчас, думая о смерти – независимо от того, признавала я ее или нет, – я искала способ избежать неумолимого конца. Я чувствовала, как страх смерти парализует волю, и старалась успокоить себя. Он вышел из темноты и дотронулся до моего плеча. На его лице была написана безграничная доброта, но насмешливое и злое выражение, появлявшееся иногда в жестком взгляде его глубоких черных глаз, разоблачало это кажущееся добродушие.

– Попытайся научиться контролировать свои мысли и поступки. Ты найдешь выход из тьмы. Тот, кто пристально, без страха и терпеливо смотрит во тьму, – первым увидит свет, а разглядев, как прекрасна тьма, к свету не вернется.

Я остановилась у влажной насыпи, покрытой толстым слоем костной пыли. Эта куча сырой земли, на которой ничего не росло, выглядела ужасно. Тревожное предчувствие вновь кольнуло меня. Огляделась, но вокруг ничего не было, что могло меня напугать. В этот момент закружилась голова, будто я взглянула в бездонную пропасть, неожиданно разверзшуюся под моими ногами. Я присела, чтобы не упасть. Слезы не шли. Жалеть себя не получалось, несмотря на то что место было пугающим, ужасным, заставляло чувствовать мерзкое щемящее одиночество. Мыслей тоже не было, они все словно испарились. А может, нужно все принять таким, как есть, и просто идти и не думать? Зачем размышлять, что-то искать? Куда иду и зачем? Не знаю.

Мрачная атмосфера, царившая в этом месте, угнетала и подавляла. Теперь уже не оставалось сомнений, что здесь я столкнусь с чем-то ужасным. Животный страх, неконтролируемое отчаяние, даже сама смерть пропитали это место. Отгородиться от этого не получиться, и мне остается лишь надеяться, что я найду выход и в скором времени этот кошмар останется позади. Тут я услышала чье-то дыхание. Я встала и попыталась определить, с какого места идет звук. Мерзко засосало под ложечкой. Со злости я громко выругалась, вспомнив всех святых и дьяволов, и тут же ужаснулась. Мой голос звучал как шепот, даже скорее шелест.