Марина Хробот - Берегиня сегодня 2

Так странно, что она сейчас здесь, в Италии, а не в промёрзшей Москве и тем более не в Посёлке Топь, в котором провела почти пять лет. Вряд ли кому ещё приходилось пережить столько странного, сколько ей.

Посёлок Топь остался там, в России, в далёкой якутской лесотундре.

Пять с половиной лет назад Анна уехала из Москвы за своим мужем Григорием.

Григорий Лебедев служил начальником охраны в особой Зоне Топь. Приехав в отпуск к родной сестре Наташе в Москву он, неожиданно для всех, и особенно для себя, женился на дурнушке Ане, которая умудрилась попасть под колёса его автомобиля, когда Гриша и свояк Паша возвращались утром из казино.

На Ане он женился, в первую очередь из желания видеть рядом собственную женщину. А ещё она была хорошо образована, интересна как собеседник, из семьи научных работников – папа, между прочим, академик, – но главное и самое важное – была влюблена в него без памяти.

Зона Топь располагалась над месторождением радиоактивной руды. В Зону для работы в шахте переправлялись осуждённые, на пожизненное заключение, то есть с отсрочкой смертной казни. Долго в Зоне Топь «контингент» не выживал. Лечить их было экономически невыгодно.

На большинство людей радиация оказывает отрицательное воздействие, с Аней произошло чудо. В Посёлок Топь она приехала ростом метр пятьдесят восемь и весом в сорок пять килограммов. Плохая кожа и мальчишеская фигура не прибавляли обаяния. За первый год она выросла на семь сантиметров, пополнела и обрела фигуру Венеры. Григорий влюбился в собственную жену и ревновал ко всем подряд. И зря, Анна любила только его.

А потом случилось несчастье. Григорий, на которого местные отклонения действовали отрицательно, заглушал свой страх водкой и коньяком. Однажды он сильно напился и замёрз снегу, по дороге в три километра домой, из Зоны, в Посёлок. И тогда, оставшись без его защиты, Анна попала в лабораторию Аристарха Кирилловича.

В Лаборатории Зоны исследовали влияние радиации на «организмы контингента», так здесь называли заключённых.

Начальник и фактический владелец Зоны и Посёлка Топь, Аристарх Кириллович Лоретов, решил исследовать феномен Анны. Она не просто выросла и похорошела, у неё кардинально изменился состав крови и вообще всего организма. Каждая клетка тела стала лекарством для любого другого человека. Бесценной. Её кровь могла излечить смертельно больного, её пот мог омолодить кожу безнадёжной старухи.

Такие феномены случались в истории человечества, но не часто, и на современном уровне ещё не изучались.

Аристарх обманом заманил Анну в секретную лабораторию, и продержал там полгода, испытывая все значимые лекарства. От аспирина и викасола, до антибиотиков, наркотиков и антидепрессантов.

Прошлой осенью этот ужас закончился. Ане удалось сбежать из Топи. В пути она познакомилась с молодой женщиной Машей, ставшей ей близкой подругой.

Теперь она с любимой мамой и Вовкой, племянником покойного мужа, путешествовала по весенней Италии, и у неё начиналось любовное приключение. Понятно, что мама нарочно отправила её с художником – знает, что больше года у дочери не было ни романтических отношений, ни мужчины вообще.

Пусть будет приключение. А завтра ночью она возвращается домой, в Москву.

Тетка Полина решила, что её любимой Хавронье, в которую она вложила столько денег, пора приносить прибыль, то есть поросят.

Хавронья была куплена «по случаю». Везли в Москву десять голландских хрюшек для выставки, а одна приболела. Её оставили в ветеринарной клинике в Волоколамске, на случай либо выздоровления, либо списания.

Именно в этот день тётка Полина приехала в клинику кастрировать своего сошедшего с ума от любвиобильности кота, с «редким» именем Вася.

Вдовой тётке Полине было жалко мужской силы Василия, но уж очень сильно он орал ночами во дворе и рвал обои в доме. В большой комнате, которую тётка Полина по привычке называла «залой», кот умудрился сорвать со стены ковёр.

В ветеринарной клинике Полина ещё оплачивала дорогущую, по её мнению, операцию, а Василий уже лежал в операционной без существенной детали тела.

Получая из рук медсестры полусонного кота, тётка Полина заметила, как уборщица открыла кладовку, где на полу лежала хрюшка. Хавронья отличалась особой внешностью: вместо белёсой щетины – тёмно-рыжая шерсть, ресницы коричневые и умный взгляд.

– А кто это у вас? – Полина показала пальцем на кладовку. – Там?

– А уже ничего. Болеет она, простыла.

Акт о списании хрюшки был уже подписан. Медсестра с врачом считали, по сколько выручат за мясо на рыке. С детства работая на свиноферме, тётка Полина сразу оценила чего стоит лежащая на полу свинья.

– Так я ж её выхожу. Я ж о такой хрюшке всю жизнь мечтала. Породу хочу разводить.

Вышедший из операционной врач переглянулся с медсестрой. Второй день от забоя свиньи ветеринаров останавливала медицинская этика. Мясо-мясом, но свинюшка была уж очень хороша. Да ещё с паспортом.

– У тебя деньги-то есть? – Спросила Полину медсестра. – Остались после кастрации кота у тебя деньги?

Посмотрев на потолок, затем на свинью, лежащую в углу кладовки, тётка Полина всё-таки решилась.

Расстегнув пальто, затем вязаную кофту, через ворот тёплого платья она залезла за пазуху. Пошуровав в бюстгальтере, Полина вытащила клеёнчатый кошелёчек с металлическим замочком с пимпочками. Лет двадцать такому кошелёчку. Как он смог сохраниться, да ещё на жаркой груди хозяйственной тётки, науке ещё изучать и изучать.

В кошелёчке были спрятаны «подкожные». Не заначка, рассованная между страницами четвёртого тома собраний сочинений Антона Павловича Чехова, и не сбережения, лежащие под процентами в банке, а именно «подкожные», с которыми хозяйка расставалась только в бане. Четыре бумажки по пятьдесят долларов.

– Двести. Последние. – Тётка Полина просительно улыбнулась, сначала врачу, затем медсестре и, на всякий случай, уборщице.

Врач сдался первым. Умертвлять, а затем резать свинью ему не хотелось. Медсестра тут же с ним согласилась и ловко выдернула четыре купюры из кулака тётки Полины.

– Мы тебе выдадим лекарства, выходишь, если есть опыт.

То есть Хавронью спасла красота.

В деревне Полины каждый пришел посмотреть на Хавронью. Не ленились приводить приезжающих в гости родственников.

Породниться с Хавроньей желали три семьи, сдержанно, но настойчиво расхваливая своих хряков. Денег за случку брать не желали, только потомство.

Боясь конкуренции, с левого конца деревни пришла в гости кума Ирина. Она начала с главного – выставила на стол тётки Полины не самогон, а настоящую водку и жареную курицу под закуску. Через полчаса плотного ужина завела неспешный разговор.