Максим Лакомский - Хроники Анклава 2: Настоящее Даровано

Анклав давно уже заприметил эту постройку. По неизвестной причине она притягивала к себе людей, склонных к каким-либо мистическим искусствам. Почти каждый Анклавец, впервые входивший в нее, произносил одну и ту же фразу: «Чувствую себя здесь как дома». Крепость, определенно, была так называемым «местом силы», источником чего-то потустороннего. Анклавцы и сами частенько приходили сюда уединенно побродить, подумать о вечном… Однако, как впоследствии выяснилось, мистическое воздействие обладало несколько иным характером: по версии некоторых членов организации здесь имелся своеобразный пространственный излом, причем даже для своего рода крайне необычный – он-то и притягивал к себе молодых, еще не искушенных людей с особыми задатками и добрым сердцем.

Намерения гипнотического зова явно не были хорошими – люди либо погибали, либо бесследно пропадали в этих стенах. Вначале даже предполагали вмешательство демонических сущностей, но по результату затяжных дискуссий молодые исследователи остановились на том, что это «просто нехорошее место», представлявшее опасность для посетителей, и решили его закрыть – запечатать при помощи импровизированных «кристаллов», специфических преломляющих стекол. С тех пор Крепость перестала идентифицировать себя, источать свою магнитную ауру, превратившись в самую обычную заброшку, коей и оставалась до настоящего момента.

Уже вступив на первые ступеньки лестницы, Мария почувствовала плавное, еле заметное изменение в общем фоне этого места, а точнее – само наличие фона. Ее предположение оказалось верным: из-за потери одного из преграждавших стекол, Крепость вновь активизировалась, начала частично выползать из состояния «сна».

Холодный ветерок поигрывал в мрачных коридорах этой каменной цитадели. Девушки обследовали образовавшийся пролом в стене и, полуразрушенными проходами, направились к центру постройки. Хриплый прокуренный голос, донесшийся откуда-то сзади, напугал их обоих.

– Вы здесь ничего не найдете .

Обе Анклавки обернулись и всмотрелись в темный угол – карманных фонариков, к их сожалению, ни у одной с собой не было. Учитывая вечный полумрак из-за слабой освещенности внутри заброшки, глаза девушек довольно быстро сфокусировались: укутанный грязным тряпьем, полулежа, прислонившись к стене, сидел неопрятный бомж, возраст которого было трудно определить – лицо было заслонено грязными спутавшимися волосами, подбородок зарос густой щетиной, а голос, помимо прочего, звучал простуженным.

– Простите, что? – Осторожно спросила Смокер.

– Говорю, ничего тут интересного нет, лучше бы к самолету пошли, людям бы помогли, чай не вчера родились … Кхах-кхе … – Бомж закашлялся, суетливо достал потасканный ингалятор, применил его, сделав пару целебных толчков, и спокойно выдохнул.

– Так вы видели падение? – С еще большим интересом спросила дама.

– Ну не слепой же еще … А толку-то ? Что я мог поделать ? – Обреченно сказал мужчина.

– Действительно… Вы, вроде, добрый… Из-за кого так?

– Да вот из-за них … – Незнакомец многозначительно кивнул назад, в сторону остатков железнодорожного полотна, поверх которого толпились выжившие и спасатели.

– А-а… Вы, наверное, из-за кризиса… Какие-нибудь банкиры квартиру отобрали?

Мужчина не ответил, но, как Маше показалось, он печально улыбнулся, хотя, возможно, улыбку ему пририсовало ее воображение, ведь четкой видимости в темноте не было. Девушки двинулись дальше по этажу, а когда отошли на расстояние, с которого бездомный вряд ли смог бы их услышать, начали разговор.

– Странно, но я его не почувствовала… – Задумчиво объявила Деметра.

– Ты что ж теперь, всех бездомных астматиков Питера чувствуешь? И как? По запаху?! – Отшутилась подруга и засмеялась.

– Нет, в смысле… Вообще не почувствовала.

– Ничего странного, в Крепости всегда полно бомжей! Они тут часто тусуют, а то, что ты его не почувствовала – это скорее из-за того, что Крепость начинает просыпаться… Это-то ты хоть чувствуешь?

– Да, чувствую. Думаю, ты права… Сходим к Жорику?

В кармане у Марии зазвонил телефон. Девушка достала раскладное устройство, приложила его к уху и ответила.

– Да… Привет… Мы сейчас… Ой, блин, можешь почленораздельней? Да-да, в курсе, мы тут рядом, в Крепости… Со стороны улицы Лебедева? Окей, сейчас выйдем. – Закончив разговор, Смокер убрала мобильник.

– Кто это?

– Берд.

– Чего он хотел?

– Ну, из того, что я смогла понять между большим количеством его любимых матерных слов, содержащихся только в русском языке, он сейчас около вокзала и с минуты на минуту примчится сюда, к нам.

– М-да… Жорик отменяется. Ладно, пошли на выход.

При подходе к лестнице воздух впереди словно вздрогнул, тени на мгновение померкли, и по телам Анклавок прокатилась волна холода, сопровожденная мурашками.

– Вау! – Восхищенно воскликнула Елена, – Ты тоже это почувствовала?

– А-а-га, – Протянула Маша, – Словно что-то нахлынуло, в мозги залезть попыталось, и тут же сплыло.

– Это Крепость. Наверное, она еще слишком слаба для полноценного воздействия.

– Ладно, пошли отсюда. Там Берд ждет.

* * *

Девятнадцатилетний Артем Бердиков состоял в штате городского новостного издания «Петровский Оракул». За год работы в нем он уже успел хорошо себя зарекомендовать: несмотря на частые прогулы и не лучшие по качеству статьи, которые, порой, нуждались не в единственной обработке, он всегда каким-то непонятным для его коллег образом раньше всех оказывался на месте событий. Отчасти так получалось из-за Марии – иногда она могла предсказывать некоторые отдельные частички будущего, хотя сам Берд особо не верил в подобные вещи, или боялся, но, несмотря на общую неприязнь, ему приходилось иметь с ними дело. В конце концов, от этого зависела его карьера.

В Анклаве юный корреспондент занимался доставкой свежих новостей о жизни города, страны и «обычного» мира в целом – именно на его плечах лежала эта обязанность. Прежде, чем брать в расчет более «экзотичные» явления, остальные коллеги в первую очередь сверялись с его информационными сводками.

Стоя и ожидая девушек, Берд пытался осознать произошедшее – каким же неведомым образом в упавших самолетах не было ни одного человека? Благодаря карманному коммуникатору он уже успел запросить списки летевших пассажиров – в общем счете бесследно исчезло сто семьдесят два человека. Отщелкав несколько трагичных кадров на вокзале, а точнее – на его останках, он сразу же позвонил Маше, чтобы уточнить, где она в данный момент находится и знает ли о происшествии. Как ни странно, почему-то все они оказались как раз рядом с местом крушения.