Максим Лакомский - Хроники Анклава 2: Настоящее Даровано

На этих мыслях он и прервался – из зева обветшалой кирпичной цитадели уверенной походкой вышли Анклавки. Маша подошла к журналисту и поцеловала его, Деметра же ограничилась дежурным приветом. Трое молодых людей тут же двинулись пешком до ближайшей станции метро – «Выборгской».

Со всех окрестных районов к Финляндскому вокзалу стекались толпы зевак. На дорогах вокруг вновь начали образовываться пробки. Постовые давно уже не исполняли свои обязанности и где-то гуляли, вместо того, чтобы выйти на работу.

Под прохладные дуновения ветра с практически голых деревьев опадали последние выцветшие листья. Некоторые из них все еще таили в себе жалкое подобие желтых или оранжевых оттенков, но и таковых, из-за постоянных выбросов химикатов в атмосферу, оставались единицы. Шелестевшая под ногами сухая трава также не отличалась особой цветовой прытью – во многих местах она почернела и начала гнить. То тут, то там по пути Анклавцев всплывали жесткие ежики кустов шиповника и других местных растений. Если бы сторонний фотохудожник убрал из этой картины напористый автомобильный гул, то и дело проскальзывавших мимо, сновавших по своим делам и переругивавшихся пешеходов, небольшие компании пьяных неформалов, вяло перетекавших с одной стороны улицы на другую, и выключил яркую подсветку рекламных вывесок оставшихся, пока еще не разорившихся из-за финансового кризиса, магазинов, то получился бы этакий стоп-кадр, даже без доработки в графическом редакторе имевший минимальную насыщенность цветов.

Подобная обстановка нагоняла уныние и взывала к депрессиям. Это была уже не та радостная золотая осень, которую привыкли видеть люди, нет – это было увядание. Смерть всего живого, содержавшего в себе хоть капельку хлорофилла. Вслед за растениями, будто лишний раз указывая на приближение неизбежности, город покидали и животные – бездомных кошек и собак становилось все меньше. А вот бездомных людей – с каждым днем больше.

– То есть, ты хочешь сказать, что в разных районах города практически одновременно рухнули два самолета? – Переспросила Маша, обратившись к Артему.

– Ну да. В этом-то и вся трабла, – Ответил журналист, – Один лайнер упал здесь, на «Финике», а второй – на проспекте Просвещения, недалеко от «Гражданки», протаранив пол района. И в обоих случаях ситуация одна и та же: машины потеряли управление и упали по причине того, что ими некому было управлять…

– Но ведь кто-то же должен был поднять самолеты в воздух! – Продолжила Анклавка.

– Разумеется, более того: экипаж и пассажиры были внутри самолетов практически вплоть до падения – я уже проверил списки, в сумме пропало сто семьдесят два человека с обоих лайнеров, а пилоты в последний раз докладывали диспетчеру на подлете к городу, то есть совсем незадолго до катастрофы.

– Ну, это понятно. Но как объяснить исчезновение? И, тем более, двух совершенно разных, даже не столкнувшихся друг с другом, самолетов…

– Видимо, их что-то переместило… – Вставила свое слово Лена.

– Да, и как ты себе это представляешь?! – Воскликнула Смокер, – Что и зачем? Для чего кому-то «вырывать» людей из летящих самолетов?

Мария огляделась по сторонам. Над городом, свившись в клубки, медленно ползли тяжелые коричневые облака. Где-то далеко на западе сквозь их дымчатые туши пробивались лучи уходившего на покой сентябрьского солнца. «А ведь еще каких-то два года назад в эти дни наша лампочка опускалась гораздо позже…» – подумала она. «Как же быстро все меняется… Конечно, мы предполагали, что именно так все и будет, готовились к этому… Но оказались не готовы. Тогда все это казалось нам призрачной вероятностью далекого для нас будущего, что мы успеем… Только будущее это уже наступило. Полчаса назад вон шел дождь – а теперь из-за облаков и солнышко проглядывает. Погода вообще поет свой сольный мюзикл, ни черта не понятный ни синоптикам, ни прорицателям, коих, кстати, развелось больше, чем собак…» – от углубленного осознания философских вопросов наступивших дней девушку отвлек ответ подруги.

– Значит, надо было кому-то. А может и не надо…

– Погоди! Чего ты сейчас сказала?! – Переспросила Мария.

Из Анклавки вмиг ушла вся ностальгия. Она резко остановилась и цепким, словно попытавшимся пролезть в уже испарившиеся из разума слова, взглядом посмотрела на обернувшуюся от удивления Елену.

– Значит, надо было кому-то. Или не надо.

«И-ли-не-на-до» – проговорила у себя в голове по слогам Смокер в попытке вспомнить что-то, казалось ей, очень важное.

– Черт! Ускользнула мысль, блин…

– Ничего, дорогая, вспомнишь еще. – Деметра улыбнулась приятельнице.

– Насчет видения… Именно эти самолеты я и видела… Их крушение.

– Да-а? – Искренне удивилась Лена, – Интересно, очень интересно… Вовремя ты, прям так скажем… Раньше ты заранее видела такие вещи, в смысле, мы еще успевали среагировать. Может, что-то изменилось?

– Вполне возможно… Ты сама прекрасно знаешь, что скоро наступит. Дьявол знает, как это отразится на всем окружающем… Оп-па, а это не твою машинку отгоняют на эвакуаторе? – Девушка увидела, как мимо станции метро провозят знакомую ей поддержанную иномарку.

– Проклятье… Точно, моя! – Выругавшись, подтвердила собеседница, – Я ж ее только на минутку там оставила… Ладно, вам, я думаю пора – до «Выборгской» мы уже дошли, да и твой кавалер что-то непривычно долго молчит… Побегу-ка я вызволять своего железного коня, удачи вам!

Деметра поцеловала в щечки обоих друзей и быстрым шагом отправилась вслед за еле двигавшимся в пробке тягачом, утаскивавшим ее автомобиль.

– Чего молчишь-то, и впрямь? – Маша легонько толкнула приобнявшего ее Берда.

– Да вот, задумался над вашим разговором. Ты сама знаешь, как я отношусь к этой всей хрени.

– Ути-пути, ты мой скептик… – Совсем уж по-девчачьи, с доброй шуткой в глазах, проворковала девушка и поцеловала своего избранника. – Пойдем, домой пора, отдохнуть надо.

Во время поездки в метро каждый из них думал о своем: Анклавка – о том, какие невообразимые силы заставили исчезнуть пассажиров двух авиалайнеров, а журналист – сколько же еще работы накинут ему в ближайшее время.

Артему, в общей сложности, было наплевать на то, что происходило с миром и людьми – он состоял в организации только из-за дружбы с остальными ребятами и из-за отношений с Машей. Берду не нужно было спасать чужие жизни – он был вполне доволен своей, а та, пока что, в спасении не нуждалась. Обычный парень, со среднестатистическими для молодежи его поколения ценностями – любимая девушка, более-менее интересный заработок и выпивка по выходным казались ему лакмусом пристойного успеха. Он не просил у небес большего, но и давал им понять, что в особых случаях на него надеяться тоже не стоит – для этого есть такие вот шизики, как Анклав. Эти ребята играли в какие-то свои собственные игры, непонятные прочим, в том числе и ему.