Катя Лоренц - Сирена vs Дракон

– Коров доить нужно, если не хочешь, чтобы они замостители. Так как? Ты признаешь, что слабее девчонки? – приподнимаю бровь, насмешливо улыбаюсь.

– В пять, так в пять, – пошёл наверх.

– Кевин… – растерянно кричала Дарея. – Куда ты?

– Отсыпаться пошёл, ему завтра вставать рано.

– Убогая! Как тебе удалось развести его на слабó?

– Может не такая уж и убогая? А, красотка? – подмигиваю ей. – Переключись на другого. Этот парень будет занят весь день, и на тебя ему сил не хватит.

Стою, зеваю. Солнце только встало, на улице туман, от выпавшей росы сыро и промозгло: ёжусь, закутываюсь сильнее в тёплую кофту. Жду Кевина. Неужели передумал? А я так хотела отдохнуть сегодня. Коровы требовательно мычат, ждут еду.

Я уже хотела приниматься за работу, когда увидела сонного Кевина.

– Привет, – буркнул он. С улыбкой оглядела его. – Что? – непонимающе посмотрел на меня.

– Ты серьёзно будешь убирать в этих дорогих ботинках?

– А что? – вздохнула, закатила глаза, выдала ему пару резиновых сапог.

– Я это не обую! Они не подходят к брюкам. – рассмеялась.

– Ты не на фотосессию собираешься. Не выпендривайся, одевай!

Он переодевается, отдаю ему перчатки, мы заходим в сарай.

– Фу, блин! – недовольно зажимает нос. – Чем так воняет?

– Сам догадаешься, или подсказать? – меня веселит его реакция. – Даю ему вилы и тележку, сажусь на перегородку.

– Давай, греби! – командую им.

Какое это удовольствие, смотреть, как другие работают. Надо отдать должное, Кевин быстро со всем справился. Натаскал сена, всех покормил.

– И всё? – довольно спрашивает он, снимая перчатки.

– Нет, мой руки, иди доить.

– Кого? – рассмеялась.

– Глупый вопрос. Не меня же!

– Что, и это я должен делать? – оглядывается на нетерпеливо переступающих коров.

– Ну, если ты признаешь, что слабее девчонки, тогда не нужно.

– Ладно, рассказывай, как это делается.

Притаскиваю тазик с мыльной водой, ставлю стульчик напротив коровы. Она волнуется, оглядывается на него, недовольно бьет хвостом.

Во-первых, она привыкла только ко мне, во-вторых, он оборотень.

Кевин садится на стул, моет вымя, потом насухо вытирают.

– Показывай, что дальше?

– Массаж делай.

– Тебе? – непонимающе смотрит то на меня, то на корову. Смеюсь.

– Не мне, корове. Вымя погладь, а то она молоко тебе не даст.

Показываю, как надо, Апрелька довольно жмурится, когда руки Кевина неуверенно касаются её, корова распахивает глаза, потом привыкает, и искренне балдеет.

– Всё, можешь доить.

– Как?

– И я спрашиваю: как? Как тебе удалось столько лет прожить в детском доме и ни разу этим не заниматься?

– Не знаю, – конечно, это была моя обязанность.

– Смотри, – показываю ему, как надо, белые струйки молока, с металлическим звуком льются в ведро.

– О! Всё просто. Я сам!

Когда Кевин начинает доить, Апрелька волнуется, бьет хвостом, пару раз попадает ему по лицу. Потом так зарядила ему копытом, что оборотень отлетел в сторону на добрых два метра

– А! – кричит он. – Чертово животное!

– Тише ты! Напугал бедняжку, – подхожу к корове, глажу её по морде, чешу шею. Шея – это её любимое место, она довольно жмурится, вытягивает её, просит ещё ласки.

– Бедняжка? Да она так меня лягнула!

– Не болтай. Давай дои, пока я ее успокою.

– Как это у тебя получается? Ты всё время этим занимаешься, а она тебя слушается.

– Не всегда. Я тоже первое время так летала по всему сараю, потом научилась уворачиваться, а потом она привыкла.

С остальными дело пошло лучше.

Налили молока в бутылочку, идём кормить телят.

Кевин держит бутылочку, телёнок с радостным причмокиванием пьёт, пуская слюни.

– Прикольный, – улыбается оборотень, чешет его по голове.

– Этот телёнок – Апрелькин.

Кевин, какой-то хмурый, сводит брови вместе, а потом вообще говорит то, от чего у меня глаза расширяются.

– Ты извини, что издевался над тобой, это, правда, тяжёлая работа. И я врал, ты красивая, тебе даже краситься не нужно.

– Непривычно слышать это от тебя, – похоже, не только обезьяну изменил труд, даже на оборотня повлиял. Сбил всю спесь.

– А ты куда поступил?

– В ЭМА, вместе с Дареей.

– Я тоже хотела туда поступить, но мне пришёл отказ.

– Не может быть.

– В смысле?

– Я видел тебя в списках абитуриентов.

– Как такое возможно? Ты, видимо, ошибся.

– Нет, я не мог ошибиться.

Что это значит? Кому верить? Может, он так решил подшутить надо мной?

– Тебе, как и всем детдомовским, общежитие дали и стипендию назначили. Заезжать можно раньше, до начала учебного года.

– Но я видела письмо, там чёрным по белому написано: я не принята, – как хочется верить ему. Может, правда, в академии ошиблись и отправили письмо не тому человеку?

– Не знаю, что тебе на это сказать, – он улыбнулся. – Всё этот обжора все выпил. – убирает бутылочку. – Куда теперь?

– Грядку копать.

– Зачем?

– Тебе лучше спросить это у директрисы, для следующего сезона, наверное.

Процедили молоко, Ребекка собрала корзинку с завтраком, идём в огород.

– Да уж! – Кевин озадаченно смотрит на высокую траву. – Как тут копать? Всё же заросло? Что ей, тех грядок не хватает? – кивает на ухоженные грядки.

– Видимо, да, – пожимаю плечами.

Кевин копает, я лежу, смотрю, как его футболка взмокла, как со лба капает пот.

– Всё! Не могу больше! – откидывает лопату в сторону, обессилено падает рядом со мной.

– Хочешь яблоко? – достаю из корзинки фрукт с румяным, красным боком.

– Давай, – тянется рукой.

– Нет, у тебя руки в земле. Ешь с моих рук, – он откусывает и смеётся.

– Не проще нанять какого-нибудь мага? Он быстро бы перевернул всю землю.

– Маги стоят дорого, а наша работа бесплатная.

– Как ты терпишь это унижение? Послала бы её куда подальше, – закипаю, легко ему говорить!

– А ты? Как тебе быть на вторых ролях?

– Ты про что?

– Дарея крутит то с одним, то с другим, и ты со всем миришься.

Думала, обидится, убежит и не будет больше со мной разговаривать, но он согласно закивал.

– Ты права, – задумчиво произнес он. – Но она самая популярная девчонка.

– И что? Я считаю, это унизительно. Популярной её делаете вы.

– Слушай, Миди, ты мне нравишься. Давай дружить? Забудем все обиды, и начнём сначала? Если тебе понадобится какая-то помощь, я всегда готов её оказать.

– Зря ты предлагаешь, я ведь попрошу, – сузив глаза говорю ему.

– Давай! Я готов, хоть сейчас.

– Нет, сейчас не нужно, ночью. И это не совсем законно. Так что? Ты всё ещё хочешь помочь?

– А ты ещё та затейница. Ладно, раз уж сам напросился, по рукам, – протягивает мне руку.

– По рукам, – пожимая ему руку и улыбаюсь в ответ.

– У тебя красивая улыбка, – сверкает белоснежной улыбкой оборотень.