Наталья Бобло-Никитина - Неизвестные переменные

– Послушай! – Озарился идеей Гена, когда они, рассчитавшись каждый за свои покупки, вышли из магазина, – давай посидим где-нибудь, поболтаем, ведь не виделись уже… сколько же лет мы с тобой не виделись? – Стал прикидывать он.

– Четырнадцать. – Сходу, не задумываясь ни на секунду, выдала Татьяна.

– Точно… – улыбнувшись, закивал головой Гена. – Так как, пойдём? Тут неподалёку есть очень даже приличное для этого района заведение.

– Прости, Гена, я не могу. Мне домой нужно очень… – не знала, какую лучше придумать для убедительности причину, а возможно и потому, что на самом деле очень хотела пойти, отведя от собеседника глаза, тяжело вздохнула Таня.

– Жаль. – Действительно расстроился Гена. – Может, завтра? Я всего на несколько дней приехал, вопрос с наследством решить, бабушка умерла и квартиру мне завещала. Можно я позвоню тебе?

– Конечно! – По нескольким причинам обрадовалась Таня, но сразу же усмирила свой порыв, – давай лучше ты мне свой номер дашь, а я тебе завтра сама позвоню.

– А если не позвонишь?! – Наклонив голову набок, грустно улыбнулся собеседник.

– Позвоню. Обещаю.

– О да! Чьему-чьему, а твоему обещанию верить можно. Сколько помню, у тебя на этот счёт пунктик был. – Улыбка его из разряда «грустная», быстро перешла в «уверенная». – Значит, до завтра.

– До завтра. – Записав на брошенном в кошелёк чеке продиктованный телефон, согласилась Таня.

Гена поцеловал её на прощание в щёку и направился к припаркованному на небольшой стоянке неприлично шикарному чёрному ягуару. Не дожидаясь, пока он так же неприлично небрежно в него сядет и, заведя неслышно работающий двигатель, отчалит, помахав ей на прощанье рукой, Таня развернулась и пошла в сторону своего дома.

– Принесла?! – Первое, что она услышала, открыв ключом дверь, заставило пожалеть об отказе на приглашение посидеть в кафе.

– Конечно. – Устало и разочарованно произнесла Таня, доставая из пакета пластиковую бутылку пива и ставя её на стол.

– А что, из холодильника было трудно взять?! Обязательно тёплое?! – Недовольно скривился Виталий, отпив прямо из горла хорошую пятую часть напитка.

– Сходил бы и взял сам, откуда хотел! – Достаточно грубо парировала Таня, выскочив из кухни и направилась в ванную.

Помыв руки и внимательно посмотрев на себя в зеркало, она обнаружила вполне приятные нежные черты, начинающие понемногу портится под бременем забот, усталости, да и чего уж там скрывать, неудовлетворённости существующего положения вещей, как точно подметила её подруга сегодня. Косметикой Татьяна практически не пользовалась, считая, что незачем давать мужчинам даже малейший намёк на то, что она, как и любая женщина, в глубине души мечтает им нравиться. Ведь куда проще и спокойней жить, когда муж не изводит тебя своей ревностью, видя, что мужчины не обращают на тебя внимание. Да и женщины относятся к таким «никакушкам» более душевно, не видя в них потенциальных соперниц, пусть иногда и изливая на них свои беды (у тех же всё равно всё хуже) и смело хвастаясь победами.

«Как же я была хороша в своём сне… – рассматривая себя в отражении, думала Таня, – попасть бы туда ещё разочек, чтобы хотя бы посмотреть, какой я там косметикой пользуюсь, что ли. А какое у меня там было тело! Почти как в молодости. Может, стоит на фитнес записаться? А зачем? Кому я хочу здесь нравиться? Муж у меня есть. Стабильность, пусть и на грани с нищетой, но все-таки, тоже есть… Главное для меня сейчас Милану на ноги поставить…»

Осторожный стук в дверь прервал её размышления.

– Танюшка, ты там чё? Не плачешь? Ты ж не думай, я не хотел на тебя наехать там или обидеть… Просто плохо мне. – Виноватый голос Виталия говорил о его раскаянии. – А пиво я в морозилку поставил. Ничего страшного, охладится… Прости уж меня. А зубы я почистил.

Открыв дверь и увидев жалкое состояние расстроенного мужа, Таня умилилась и, подойдя к нему вплотную, позволила заключить себя в объятия.

– Родная моя, любимая, тёплая… – обнимая и гладя жену по волосам, нежно шептал Виталик, – прости меня, дуралея, хочешь, я тебе какао твой любимый приготовлю? – Как мог, старался исправить положение он.

– Ты же никогда не делал какао! – Всё больше «отходила» Таня.

– А ты мне расскажешь, как это ты делаешь, а я научусь и буду делать тебе его сам, хочешь?

– Хочу. – Засмеялась Таня и они, обнявшись, направились обратно на кухню.

В скором времени пришла дочь в отличном расположении духа, что не могло не радовать. И Татьяне показалось, что всё не так уж и плохо: муж есть, – сейчас это не так уж часто и встречается (многие женщины и красавицы, и умницы, живут одни и хорошо ещё, если есть ребёнок, на которого можно возлагать свои надежды и отдавать ту часть себя, которая, по идее, должна принадлежать мужу), красавица-дочь, квартира тоже хоть и небольшая, но своя. А в чём счастье-то? Может, как раз в этом: умении видеть лучшее во всём и от души этому радоваться?

Подумав было и сегодня лечь спать на кухне в надежде на ночное приключение, Таня всё же передумала и пошла спать на общую с мужем кровать, заснув почти сразу, как прикоснулась щекой к подушке и тут же вскочив по звуку будильника в спальне Сьюзен рядом со сладко спящим красавцем Уиллом…

Перевернувшись на широкой кровати, Уил, бормоча что-то нечленораздельное, положил руку на лежащую на спине Татьяну, притягивая во сне её к себе. Таня задумалась: если следовать теории Лены, что всё, что с ней происходит здесь, в мире Сьюзен Хоумрет, не сон, то что тогда это?! Почему она снова вернулась сюда и что ей теперь делать? Ведь в прошлый раз, занимаясь любовью с Уилом, она на сто процентов была уверена, что делает это во сне. А теперь получается, что она первый раз в жизни изменила мужу!

Татьяна осторожно сняла с себя руку Уила и вылезла из постели. Полюбовавшись своим шикарным ухоженным телом в зеркале (удержаться от такого зрелища было ужасно трудно), накинув уже знакомый белый халатик из тончайшего шёлка, она прошла на кухню, чтобы вновь насладиться запахами, видом из окна и чудесным вкусом кофе.

– Привет! Чем ты вчера весь день занималась? – В дверном проёме, скрестив на груди руки, остановился сонный Уил, нежно улыбаясь.

– А что такое? – Встретила в штыки его вопрос Таня, серьёзно посмотрев в его глаза.

– О. Вот так-то лучше. Теперь я начинаю тебя узнавать. Вчера совсем запутался.

– В чём ты запутался? – Немного смягчилась Таня.

– В том, как ты себя вела.

– А. Ну, да. Я помню. Все ждут от меня грубостей, колкостей, истерик и страшно удивляются, не дождавшись. Это же какой стервой нужно быть, чтобы так вести себя с людьми!

– Постой. Ты говоришь о себе словно не о себе…