Ирина Ваганова - Жизнь напрокат

Сложив руки на парте, как это делают первоклашки, она задорно взглянула на любимого мужчину:

– Слушаю вас, Егор Борисович.

Он, громко сдвинув стул, поднялся и принялся расхаживать.

– Пора прекратить наш роман. – Егор остановился около окна и, разглядывая улицу, говорил сухо и отчётливо: – Ты прекрасная девушка. Мне было с тобой так хорошо, как больше ни с кем и никогда не будет, но…

Аида открывала и закрывала рот, не произнося ни звука. Всё ещё не верила в происходящее. Егор, по-прежнему не глядя на неё, рассказывал, что супруге донесли о его связи со студенткой, ему с трудом удалось оправдаться, но, зная упорство королевишны, он не сомневался в том, что та организовала слежку. Аида, по словам Егора, должна была понять, что скандал не в её интересах, и самое лучшее, что они могут сделать, – расстаться.

Тысяча вопросов теснилось в голове. Громче других звучало: «А любил он меня вообще? Способен ли он любить?» Не спросила. Встала, аккуратно сдвинув стул. Плавным движением взяла сумочку и взглянула в лицо повернувшегося к ней мужчины:

– Я могу идти, Егор… Борисович?

Не дожидаясь ответа, выбежала из аудитории и вихрем промчалась по лестнице. Виталина ждала у крыльца. Одного взгляда подруге было достаточно, чтобы понять, какие долги Аидка «простила». Обняла. Шептала глупости какие-то, пытаясь переключить внимание на себя, предлагала погулять, посидеть в «Шоколаднице». Аида только мотала головой, боясь разреветься прямо во дворе универа. Попрощалась с Виталиной и прыгнула на заднее сидение отцовского «мерседеса». Выход из заторможенного состояния случился дома. Вот тут она и приняла роковое решение выпить успокоительного. Она мало что в этом понимала, порылась у матери в аптечке, нашла более-менее подходящие по аннотации таблетки и убежала к себе: уснуть, и гори оно всё!

Восстановив прошлые события в памяти, Аида ужаснулась: как бы это выглядело, не спаси её отец! Полиция вполне могла заподозрить суицид. Арсений Михайлович, конечно, замял бы дело, экспертиза доказала бы, что дозу пострадавшая приняла не смертельную, а трагедия случилась из-за аллергии на лекарство, но дознаватели успели бы наделать шуму в универе. Преподаватели, сокурсники, другие студенты обсуждали бы новость не меньше недели. Аида до боли закусила губу: Егор наверняка вообразил бы, что влюблённая дурочка из-за него травилась! Ну нет! Она ещё покажет ему, кто здесь пустое место! Как это сделать, Аида придумать не успела, отвлёк звонок мобильника. Отец приглашал в столовую. Ах да! Она обещала спуститься.

Столовая – в отличие от помпезной гостиной – уютная комната, где собирались узким кругом. Здесь хозяйничали либо мама, когда на неё нападала охота покулинарить, либо тётя Лиза, так звали в семье Ламовых домработницу. Заходя в светлое, оформленное в итальянском стиле помещение, Аида с удовольствием потянула носом. Из пузатой супницы струился аромат специй, томата, солёных огурчиков.

– Солянка!

– Дочь, познакомься! – сказал отец, разливая любимый суп по тарелкам. – Это Марат. Твой охранник и водитель.

– Маслин добавь, пап, – отцу. И парню: – Привет!

Тот успел встать и сел только после девушки. Она повела бровью: воспитанный водитель. Прикольно.

Все пожелали друг другу приятного аппетита и стали с удовольствием есть. Аида так проголодалась! Ужас.

Ели в тишине, если не считать довольного мычания голодной девушки. Мужчины присматривались к ней, изучали друг друга. Тётя Лиза подала второе: картошечка пюре и жареная форель.

– Ты сегодня дома? – обратился к Аиде отец.

– Надо в общагу сгонять, зачётку старосте отвезти.

Арсений Михайлович покачал головой с недовольным видом:

– Пусть он сюда приедет. Такси оплатим.

– Она, – поправила Аида: старостой группы была Виталина. – Не поедет. У нас вечеринка сегодня, девушке надо причепуриться.

– Надеюсь, ты не собираешься на эту вечеринку? – напрягся Ламов.

Аида, перестав жевать, задумчиво посмотрела на него. А действительно, не пойти ли? Потрясла головой:

– Пока не решила.

– Марат отвезёт тебя в общежитие и, если понадобится, туда.

Оба они взглянули на парня, сосредоточенно ковырявшего вилкой рыбу.

– На закорках? – съязвила Аида.

Арсений Михайлович юмора не оценил:

– Мамину машину возьмёте. Извини, дочь, пока не получится купить новую. Сейчас туго с деньгами.

Ей стало неловко за своё ехидство. Конечно, папа потратился, спасая ей жизнь, какая уж тут машина!

– Мама скоро возвращается.

– У тебя каникулы, – Арсений Михайлович вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола, – уверен, что вы с ней не подерётесь.

Всё так. Мама не любит рулить и охотно согласится на совместное владение автомобилем и водителем. Аида кивнула:

– Хорошо, пап. Ты на работу?

Арсений Михайлович не ответил. Он пристально смотрел на Марата, словно решал, стоит ли доверять ему жизнь двух любимых женщин. Вот странный! Сам нанял охранника и сам же сомневается в нём. Это было очень непохоже на отца. Аида тоже присмотрелась к парню. Тот успел покончить со вторым блюдом и налил себе морсу. Выглядел Марат довольно эффектно. Крупные карие глаза с чёрными пушистыми ресницами вызывали лёгкую зависть: зачем такие парню! Брови тоже чёрные, чётко очерченные, густые, а волосы тёмно-русые, оформленные в модельную причёску. И фигура что надо! Хоть сейчас на рекламный плакат фитнес-центра. Аида заподозрила, что Марат, если и работал охранником, то скорее для статуса охраняемого объекта, вряд ли парень имеет армейский или ментовский опыт.

– Когда едем? – спросил Марат. Голос у него оказался очень приятный: низкий, мягкий, словно котёнок лапкой барабанные перепонки трогал.

– Сейчас и поедем, – ответила Аида, – сначала в общагу, потом в салон красоты, и по бутикам нужно пробежаться до вечера.

– Это для студенческой тусовки?

Кривая усмешка несколько задела девушку.

– Это для самоуважения, – отрезала она и встала. – Через десять минут буду готова.

Собрала тарелки и приборы и понесла их на кухню в посудомоечную машину. Сама чувствовала, как это театрально выглядит, но захотелось что-то такое выкинуть. Тётя Лиза поблагодарила кивком головы и спокойно продолжила убирать со стола.

Серебристая «ауди» ждала у ворот. Аида уселась рядом с водителем и, наблюдая за ним искоса, пыталась определить, какие чувства вызывает у неё этот парень. Симпатичный – это понятно. Воспитанный – в этом она успела убедиться. Спокойный и уверенный – это подкупало. И всё же в воздухе витало что-то такое, что вызывало смятение. Решила завести разговор:

– Давно работаешь?

– Шофёром впервые, – нисколько не смущаясь, признался он. – Не трусь. Я два года экстремальным вождением занимался. Инструктором собирался стать, да вот сюда перебросили.